Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Листая календарь летящих будней…

Губерман Игорь Миронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Листая календарь летящих будней… - Губерман Игорь Миронович - Страница 58

Изменить размер шрифта:

* * *

Впадали дамы в упоение,

и было жутко жаль порой,

что я еблив гораздо менее,

чем мой лирический герой.

* * *

Приметой, у многих похожей

(кивнув, я спешу удалиться), —

недоданность милости Божьей

с годами ложится на лица.

* * *

Время всё стирает начисто,

оставляя на листе

только личное чудачество

в ноте, слове и холсте.

* * *

Полезности ничто не лишено,

повсюду и на всём есть Божий луч,

и ценного познания пшено

клевал я из больших навозных куч.

* * *

Мы пишем ради радости связать

всё виденное в жизненной игре;

и пылкое желанье досказать

на смертном даже теплится одре.

* * *

Хотя поэт на ладан дышит,

его натура так порочна,

что он подругам письма пишет,

их нежно трахая заочно.

* * *

Будет камнем земля, будет пухом ли —

всё равно я на небо не вхож,

а портрет мой, засиженный слухами, —

он уже на меня не похож.

* * *

Всё было в нём весьма обыкновенное,

но что-нибудь нас вечно выдаёт:

лицо имел такое вдохновенное,

что ясно было – полный идиот.

* * *

В организме какие-то сдвиги

изменяют душевный настрой,

и мои погрустневшие книги

пахнут прелой осенней листвой.

* * *

Мечта сбылась: мои тома,

где я воспел закалку стали,

у всех украсили дома,

и все читать их перестали.

* * *

Я в тексты скрылся, впал и влез,

и строчки вьются, как тесьма,

но если жизнь моя – процесс,

то затухающий весьма.

* * *

Смешно подведенье итога,

я был и остался никто,

но солнечных зайчиков много

успел наловить я зато.

* * *

Господь вот-вот меня погасит,

зовя к ответу,

и понесусь я на Пегасе

с Парнаса в Лету.

* * *

В пыльных рукописьменных просторах

где-то есть хоть лист из манускрипта

с текстом о еврейских бурных спорах,

как им обустроить жизнь Египта.

* * *

Евреев выведя из рабства,

Творец покончил с чудесами,

и путь из пошлого похабства

искать мы вынуждены сами.

* * *

Да, искромётностью ума

по праву славен мой народ,

но и по мерзости дерьма

мы всем дадим очко вперёд.

* * *

С банальной быстротечностью

хотя мы все умрём,

еврейство слиплось с вечностью,

как муха – с янтарём.

* * *

Что ты мечешься, Циля, без толку,

позабыв о шитье и о штопке?

Если ты потеряла иголку,

посмотри у себя её в попке.

* * *

Страсть к телесной чистоте

зря людьми так ценится:

часто моются лишь те,

кто чесаться ленится.

* * *

Мы вовсе не стали похожи,

но век нас узлом завязал,

и с толком еврей только может

устроить славянский базар.

* * *

Нас мелочь каждая тревожит,

и мы не зря в покой не верим:

еврею мир простить не может

того, что делал он с евреем.

* * *

Без угрызений и стыда

не по-еврейски я живу:

моя любимая еда

при жизни хрюкала в хлеву.

* * *

Евреи не только на скрипках артисты

и гости чужих огородов,

они ещё всюду лихие дантисты —

зуб мудрости рвут у народов.

* * *

Еврей тоскует не о прозе

болот с унылыми осинами,

еврей мечтает о берёзе,

несущей ветки с апельсинами.

* * *

Россию иностранцы не купили,

и сыщутся охотники едва ли,

Россию не продали, а пропили,

а выпивку – евреи наливали.

* * *

То ветра пронзительный вой,

то бури косматая грива,

и вечно трепещет листвой

речная плакучая Рива.

* * *

Гордыня во мне иудейская

пылает, накал не снижая:

мне мерзость любая еврейская

мерзей, чем любая чужая.