Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Листая календарь летящих будней…

Губерман Игорь Миронович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Листая календарь летящих будней… - Губерман Игорь Миронович - Страница 51

Изменить размер шрифта:

* * *

Профан полнейший в туфлях, бусах —

эстетской жилки я лишён,

зато сходился я во вкусах

с мужьями очень разных жён.

* * *

Загадочно мне женское сложение —

духовного и плотского смешение,

где мелкое телесное движение

меняет наше к бабе отношение.

* * *

Семья – устройство не вчерашнее,

уже Сенека замечает:

мужик – животное домашнее,

но с удовольствием дичает.

* * *

Податливость мою хотя кляну,

однако же перечить не рискую:

мужчина, не боящийся жену,

весьма собой позорит честь мужскую.

* * *

Многим дамам ужимками лестными

я оказывал знаки внимания,

потому что с учтивыми жестами

тесно связан успех вынимания.

* * *

Любовь – не только наслаждение:

и по весне, и в ноябре

в любви есть самоутверждение,

всегда присущее игре.

* * *

Зная книгу жизни назубок,

текста я из виду не теряю,

важную главу про поебок

я весьма усердно повторяю.

* * *

Глубоким быть философом не надо,

повсюду видя связи и следы:

любовью мир удержан от распада,

а губят этот мир – её плоды.

* * *

Наукой все границы стёрты,

на днях читал уже в печати я,

что девки делают аборты

от непорочного зачатия.

* * *

Необходим лишь первый шаг

туда, где светит согрешение,

а после слабая душа

сама впадает в искушение.

* * *

За мелким вычетом подробностей

невмочь ни связям, ни протекции

помочь ни в области способностей,

ни в отношении эрекции.

* * *

Весной зацвёл горох толчёный,

влюбился в рыбу крокодил,

пошёл налево кот учёный

и там котят себе родил.

* * *

Меняются каноны и понятия,

вид мира и событий, в нём текущих,

одни только любовные объятия —

такие же, как были в райских кущах.

* * *

В беседе с дамой много проще

воспринимать её на ощупь.

* * *

Когда мы видим лик прелестный

и слов уже плетётся вязь,

то блекнет весь пейзаж окрестный,

туманным фоном становясь.

* * *

Порой грущу при свете лунном,

томясь душой перед рассветом,

что снюсь, возможно, девам юным,

но не присутствую при этом.

* * *

Под фиговым порой таится листиком

такое, что не снилось даже мистикам.

* * *

Пускай на старческой каталке

меня сей миг везут к врачу,

когда вакханку от весталки

я в первый раз не отличу.

* * *

Пройдёт и канет час печальный,

и я меж ангелов небесных

увижу свет первоначальный

и грустно вспомню баб телесных.

* * *

Сыграет ангел мой на дудочке,

что мне пора пред Божье око,

и тут же я смотаю удочки,

и станет рыбкам одиноко.

* * *

С какой-нибудь

из дивно зрелых дам

пускай застигнет смерть

меня на ложе,

окликнет Бог меня:

– Ты где, Адам?

А я ему отвечу:

– Здесь я, Боже!

* * *

Всуе прах мой не тревожь,

а носи бутылки,

пусть ебётся молодёжь

на моей могилке.

* * *

Видя старческую прыть,

бабы разбегаются,

дед их дивно мог покрыть,

а они пугаются.

* * *

Время хворей и седин —

очень тяжкая проверка

утлых банок от сардин,

серых гильз от фейерверка.

* * *

Это враки, что выдохся я,

сочинялись бы книжка за книжкой,

но состарилась Муза моя

и стихи мне диктует с одышкой.

* * *

Хоть пыл мой возрастом уменьшен,

но я без понта и без фальши

смотрю на встречных юных женщин

глазами теми же, что раньше.

* * *

Сейчас, когда уже я старожил,

я верен обывательским пределам —

не то чтобы я жизнью дорожил,

но как-то к ней привык душой и телом.