Королев - Романов Александр Петрович - Страница 12

– А ты знаешь, с чем они?

– Не знаю, но вкусно. Похоже на мясо.

– Похоже, ну и хорошо. Из редьки... Сколько лет учиться-то? Нелегко будет. Ну, ничего, ты парубок крепкий...

Вечером Сергей, как и обещал, пришел к Юрию Николаевичу. Дядя встретил его радушно, познакомил с дочкой. Подробно расспросил об одесской жизни, о сестре и отчиме.

– Мама преподает в средней школе и на курсах, а Григорий Михайлович – начальник все той же электростанции и тоже преподает.

– Это очень, очень хорошо, – заметил Юрий Николаевич. – В наше время жизнь трудна. За учебу тебе платить придется. Ты ведь не пролетарского происхождения, ведь только такие освобождены от платы за обучение. В институте не расписывай очень-то заработки родителей, – посоветовал практичный дядя.

Поздно вечером того же дня Сергей сел писать заявление в Киевский политехнический институт. «Прошу принять меня в КПИ. ...Окончил в настоящем году 1-ю строительную профшколу в Одессе. Отбыл стаж на ремонтно-строительных работах по квалификации подручного черепичника».

– Мать писала, что ты планер спроектировал, вот и об этом напиши, – подсказал Юрий Николаевич.

– Хорошо, – согласился Сергей. – А то я уже не знал, что писать дальше.

«Мною сконструирован безмоторный самолет оригинальной системы К-5», – написал Сергей. Далее он сообщил, что проект и чертежи, принятые одесским отделом ОАВУК, направлены на утверждение в Центральный отдел в Харькове, который в те годы был столицей Украины.

Прочитав написанное, Сергей счел нужным указать, что все необходимые знания по отделам высшей математики и специальному воздухоплаванию «получены... самостоятельно». Заканчивалось заявление так: «В силу вышеизложенного прошу дать возможность продолжить мое техническое образование». Перепечатав заявление на машинке, выправил опечатки, поставил подпись;

«С. Королев».

...Подав заявление, Сергей Королев несколько дней ходил в неведении: примут ли его в институт. В институте, как и в вузах всей страны, работала специальная комиссия, цель которой – дать дорогу в учебное заведение детям пролетариев, самим рабочим и крестьянам, участникам революции, гражданской войны. Став студентами, они освобождались от платы за обучесие. Затем рассматривались заявления трудовой интеллигенции. Данные о социальном происхождении проверялись путем предоставления различных справок, рекомендательных писем от организаций и учреждений. Было несколько таких писем и у Сергея Королева. Одно из них – от правления Киевского губотдела профсоюза работников просвещения: "19 августа 1924 года... Дано сие тов. Королеву Сергею, члену Союза рабпрос «No 13266, в том, что он командируется для поступления в КПИ в счет разверстки...»

В другом документе Одесская Губспортсекция охарактеризовала Королева «как энергичного, способного и хорошего работника, могущего принести большую пользу как по организации, так и по руководству планерными кружками».

На предварительной беседе с представителем комиссии ему сказали:

– Будем предлагать тебя, Королев, в последнюю очередь. Мозолей у тебя на ладонях нет и не воевал за народную власть. То, что планер проектировал, – это хорошо, учтем.

Сергей Королев ушел обиженный. Воевать он просто не успел, возраст не позволял, а мозолей нет – так что ж, от работы он не бегал.

Надо было ждать. Сергей решил осмотреть здание института, его аудитории. Хотелось с кем-то поговорить, узнать побольше об учебном заведении. Но все оказалось закрытым. Только в библиотеку дверь была распахнута. Сергей вошел. Седая женщина в старомодном костюме, увидев посетителя, предупредила:

– Библиотека пока закрыта, молодой человек. Приходите через несколько дней, как начнутся занятия. Королев молча вышел, но тут же вернулся.

– Я поступаю в ваш институт, – начал он робко, – и хотел узнать о нем...

– Вот как! – отозвалась библиотекарь. Быстро встала и скрылась в лабиринте стеллажей. Затем передала Королеву перепечатанные на машинке страницы. – Садитесь вон за тот столик. Вы мне не помешаете.

На титульной странице Сергей прочитал: «К 25-летию Киевского политехнического института (1898– 1923 гг.)...»

Сергей перевернул несколько страниц, чтобы узнать подробности о механическом факультете. Но его внимание привлекли строки о секции воздухоплавания, превратившейся потом в технический кружок. Сережа узнал, что в институте существовало Общество воздухоплавания, объединившее ученых, преподавателей и студентов. В его стенах обучался Игорь Сикорский – один из первых строителей отечественных самолетов. Его легкокрылые машины получали первые призы на международных конкурсах. Окончил институт и Дмитрий Павлович Григорович, гидросамолеты которого он знал еще в Одессе.

В мастерских института ремонтировали самолеты Красной Армия. Сотни выпускников КПИ разъехались по стране, восстанавливали народное хозяйство, строили новую жизнь...

Побывал Королев в институтском музее авиации. Его особенно заинтересовали там модели различных самолетов, авиационные моторы всевозможных марок, планеры.

Вечером дома на вопрос Юрия Николаевича, как прошел день, охотно ответил:

– Удачно. Ознакомился поближе с институтом. В нем, оказывается, силен авиационный дух. А это то, что мне надо! J

– Вот и хорошо. Напиши матери. Наверное, волнуется.

– Напишу, когда официально скажут: «Принят». Через два дня Сергей увидел в списке «счастливцев» и свою фамилию. Ему в ту пору не было еще и восемнадцати лет. И он по праву гордился тем, что стал студентом одного из крупнейших технических вузов страны. Написал матери: «принят». В ответ пришло письмо с поздравлениями, но одновременно Мария Николаевна сообщала, что из московской Военно-воздушной академии ответили, что могут принять Сергея Королева слушателем, в виде исключения, учитывая его особый интерес к авиации.

Получив письмо, Сергей несколько дней размышлял, как поступить. Очень хотелось учиться в академии, но Москва далеко от Одессы, Киева. Как он там будет один? Ведь помочь ему некому. Да и неприятно опять собирать документы. Сергей решил остаться в Киеве. Да, от Киева до Харькова ближе, а туда учиться приехала Ксана.

Единственное, что беспокоило Сергея Королева, – плата за учебу, чуть ли не сорок рублей. Он надеялся на помощь матери и отчима, но знал – она не будет достаточной. Одним словом, надо учиться и работать. В таком положении оказалось большинство студентов. Именно поэтому учебные занятия в институте начинались в 16 часов. Найти работу оказалось не так-то просто: в стране еще царила безработица. Но Сергею удалось устроиться разносчиком газет.

Среди студентов механического факультета Сергей считался одним из самых молодых и образованных. Немногие студенты могли похвастаться, что, как Королев, оковчили школу. Они стали студентами сразу после окончания двухгодичных рабочих факультетов. Случалось, что преподаватель, упрекнувший студента в неправильном написании формулы, мог услышать в ответ:

«Извините, но я два года назад не умел даже расписываться».

За институтской партой сидели люди от 17 до 45 лет. И только святая убежденность, что их знания нужны стране, чтобы выбраться из разрухи, только жажда знаний, необычайное упорство и трудолюбие позволяли бывшим батракам и рабочим, красноармейцам и краснофлотцам одолевать научные премудрости. Конечно, учиться им было очень тяжело, не все сразу удавалось, и, чтобы не обижать их, не отбивать желания учиться, в зачетных книжках в то время ставилось лишь «зачет».

В письме к матери в Одессу Сергей Королев писал:

«Встаю рано утром, часов в пять. Бегу в редакцию, забираю газеты, а потом бегу на Соломенку, разношу. Так вот и зарабатываю восемь карбованцев. И думаю даже снять угол». Да, кем только яи был Сергей в эти годы: и разносчиком газет, и грузчиком, и столяром, и кровельщиком. Но все же еле сводил концы с кояцами.

Настоящим праздником для Сергея были воскресенья – день обеда у бабушки Маруси. Она очень любила своего первого внука, в глубине души чувствовала свою вину перед ним за его нелегкое детство. Нет, она не осуждала дочь за развод с Королевым и даже радовалась, что та нашла себе желанного человека. Но, видя изношенные до предела ботинки внука и одежонку, обижалась на дочь за невнимание к сыну... «Да и отец, Павел Яковлевич, не за горами живет... в Киеве... Живет, будто у него и сына нет», – думала она. И тут же оправдывала его. «Не знает, что его Сергунька рядом». Да и слышала она мельком, что Павел Яковлевич женился.