Везунчик - Романецкий Николай Михайлович - Страница 27

Ну и хрен с ним! Я собрал манатки (в смысле взял дискету с материалами из клиники) и отправился искать подходящий компьютер (в смысле добрался до ближайшего киоска «Роспечати»и купил «Желтые страницы»). Сел в машину, снова закурил, открыл нужный раздел. Фирм, фирмочек и ателье, занимающихся прокатом компьютерного времени, было в городе пруд пруди. Я нашел ближайшее, на том же проспекте Тореза, докурил и отправился туда.

Свободные места в ателье имелись. Гейтсы были отделены друг от друга фундаментальными перегородками, так что, при большом желании, здесь можно было поработать даже с секретной информацией. За неимением оной я сел куда посадили и спросил распорядителя:

— Вы с вашим бизнесом в прогаре не остаетесь. Ведь гейтсы сейчас практически у всех…

Вопрос глупый до идиотизма, но в таких случаях лучше подобные и задавать. Как ни странно, к дураку наша сфера обслуживания проникается симпатией быстрее, чем к умному. Наверное, заранее надеются, что его можно облапошить.

— Не прогорим! — сказал распорядитель. — Выход в Интернет — штука все еще дорогая, и если человек такой выход требуется раз в неделю, он скорее пойдет к нам, чем подпишется.

Я сделал вид, что мне открыли Америку, и распорядитель, окрыленный собственной экономической образованностью, убрался облапошивать других дураков. А я набрал пароль, открыл нужный файл и переписал в блокнот данные «подозреваемых мамаш». Затем вошел в базу адресной службы. Портретов своих дамы там не держали.

В ателье мне больше делать было нечего. Я оплатил аренду, перебрался в машину и задумался.

Надо звонить Пискуновой и Савицкой. Однако, воспользовавшись мобильником, я подставлю обеих мамаш под пристальное око РУБОПа или ФСБ. По большому счету мне это, конечно, до лампочки… И тут же понял: нет, не до лампочки! Способность российских компетентных органов досаждать гражданам общеизвестна. Поскольку я не знаю всей картины преступления, то не представляю, во что могу втравить бедных женщин. Тем более, когда бабушка еще надвое сказала, замешаны ли они вообще хоть в чем-то. Если Игоряша врал, а электронные документы Марголина, наоборот, содержат истинную правду, я привлеку внимание компетентных органов к невинным и ничего не подозревающим людям…

Результатом размышлений стало то, что я заехал в первое попавшееся кафе, приобрел телефонную карту на пятьдесят единиц и воспользовался тамошним таксофоном.

У Веры Пискуновой мне никто не ответил. Наверное, счастливая мамаша прогуливала своего новорожденного дитятю. Или наоборот — несчастная мать-убийца скрывалась по неведомым мне и адресной службе явочным квартирам в страхе перед наказанием за совершенное преступление. Такой вот вариант…

Я позвонил Екатерине Савицкой. Снова молчание и два варианта на выбор.

И тут мне пришел в голову третий вариант. От которого меня бросило в дрожь. Если кто-то из мафиозников шел по моим следам, он вполне мог выйти на Пискунову и Савицкую. После чего им вполне могли воткнуть перо в грудь. Или пустить пулю в затылок. Или, если Пал Ваныч не поверил в мою трагическую гибель во время ночного пожара, установить за дамами наблюдение, а когда я к ним сунусь, взять меня еще раз. Только теперь не для утюговых игр, а для шприц-тюбика с вилфагом… Нет, показываться мне ни у Пискуновой, ни у Савицкой ни в коем случае нельзя!

В стекло автомата постучали.

— Простите, дяденька, вы уже закончили разговор? — поинтересовалась кокетливо девчонка-подросток в мини-юбке и безрукавке. Правое плечо ее украшала татуировка — лысый тип с гитарой наперевес.

Я вышел из будки, перекинулся с барменом парой фраз, взял чашку кофе и сел за свободный столик.

Итак, к мамашам путь пока заказан. А что есть в загашнике еще?.. Есть материалы, скачанные из гейтса в подвале клиники, но для подхода к ним нужен хакер, которого нет… Есть гипнотизер, сделавший из меня Арчи Гудвина. Возможно, с его помощью я мог бы добраться до того, кто стоит за моими похитителями, однако выхода на этого гипнотизера тоже нет… Есть Инга, которая могла бы вывести на него, однако, боюсь, обращаться к ней — все равно что собственноручно вырыть себе могилу. Я даже позвонить не могу: где гарантия, что Ингин телефон не прослушивается или что она не сдаст меня?.. Есть еще хозяин сгоревшей дачи, некий Величко, к которому без риска для собственного здоровья напрямую тоже не подойти… Вот и получается, что я в полном тупике. По крайней мере, если буду работать в одиночку. А где взять помощника? Обратиться в частное сыскное агентство? Можно, конечно…

И тут мне на ум пришла еще одна дельная мысль.

Я залпом допил кофе и ринулся в освободившуюся телефонную будку. Набрал номер, по которому уже звонил сегодня. Мне ответил женский голос:

— Да?

— Бакланова, пожалуйста!

— Минутку!

Пауза длилась не минутку, а секунд пятнадцать.

— Алло! — зазвучал в трубке знакомый жизнерадостный голос, сопровождаемый щелчком. — Бакланов слушает!

— Это опять Андрей Воронов из «Ведомостей». Я вам уже звонил сегодня…

— Помню. Чего тебе?

— Про Величко что-нибудь узнали?

— Узнали.

Я добавил в голос наглые нотки:

— Со мной информацией не поделитесь? Торжественно клянусь, что плагиата не будет.

— В этом я, дорогой мой, и не сомневаюсь. — Послышался легкий смешок.

— Почему? — Мне не удалось скрыть удивление.

— Потому что ты не журналист. Потому что я звонил Волынскому. Потому что нет у него никакого Воронова. И вообще новичков нет… Ты такой же Воронов, как я — президент страны! И либо ты говоришь, что за интерес у тебя к Величко, либо я вешаю трубку.

Ура, парень не глуп и осторожен. Подходящие качества для бойца невидимого фронта.

— Чего молчишь?

— Думаю, — сказал я медленно. — Пытаюсь переварить добытую информацию.

— Ну-ну… Переваришь — звони!

— Подожди! — Я тоже перешел на «ты». — Я и в самом деле не журналист. Но ты-то — журналист! И можешь получить в свои руки настолько сильный материал, что премия… Какие там у вас премии? За лучшую публикацию года…

— «Золотое перо».

— Так вот это самое «Перо»у тебя в кармане!

— «Золотое перо»я уже получал дважды, — презрительно проговорил Бакланов, однако в голосе его зазвучал интерес. — «Пулитцеровка»— еще куда ни то… Так чего ты хочешь?

— Встретиться и поговорить.

— Где и когда?

— Назначь сам. Я, в отличие от тебя, человек свободный… А если место не устроит, скажу.

— А как лучше? Чтобы побольше было народу вокруг или поменьше?

— Мне главное — убедиться, что ты не притащил за собой хвост, — сказал я.

— Экий ты серьезный! — Бакланов легонько присвистнул. — Похоже, есть смысл варить с тобой кашу!.. Тогда давай через два часа на шестом километре шоссе «Сертолово — Агалатово»… Знаешь такое?

Я откуда-то знал.

— Да.

— Тогда у километрового столба. Договорились?

— Договорились. Только не забудь стереть запись нашего разговора. — Я повесил трубку.

И рисковать парень не боится!.. Впрочем, у профессионального журналиста всегда есть нюх на подходящий материал. А я рискую не меньше!..