Восьмой зверь - Ильин Владимир Алексеевич - Страница 49

— Я понял, господин. Прошу простить.

— Все бы так понимали, — проворчал Баргозо. — У воды холодно, а я уже не в том возрасте, чтобы морозить кости.

Глава 13

Все-таки алчность — это порок из пороков. Подобная мысль настигла меня в первой половине третьего часа ночи, в довольно хмуром настроении от исколотых иголкой пальцев. Разумеется, травмы заживали почти мгновенно, но боль-то никуда не девалась. Весь мой опыт по шитью ограничивался довольно грубыми стежками заплат на одежде — не станешь же бежать с порванными носками и прочей мелочью к Марте. Для вышивки точных узоров навыков совершенно недоставало — иголка норовила ткнуть в мягкую подушечку пальцев и залезть под ноготь, лампа не давала должного освещения, отчего уже через час в глазах рябило от напряжения. Самым логичным решением было растолкать соседок и озадачить шитьем, но то чувство, которое я вежливо называю бережливостью, было категорически против. Правда, даже оно сдалось ближе к четвертому часу ночи. Как бы ни хотелось сберечь тайны закрытой комнаты, но какими-то из них явно придется делиться. Попытка обмануть, выдать за декоративные узоры довольно своеобразную вышивку не представлялась возможной, потому как она была технологичной, шла резкими угловатыми росчерками и совсем не походила на украшение.

Еще утром, невероятно четко благодаря новым способностям вспоминая эпизод с зачарованным клинком в руках убийцы, я дал себе зарок украсить пару комплектов одежды защитными знаками — не ходить же в одном и том же все время. Задача не самая сложная на первый взгляд — сделать штампы да наносить символы. Увы, не всякое простое решение способно перенести встречу с такими досадным препятствием, как отсутствие водостойкой краски и чернил. Довольно нелепо оказаться беззащитным из-за дождя или случайного падения в воду. Не уверен, что стойкой краски не было вообще, возможно, где-то ее можно было раздобыть, но те варианты, что попали лично мне в руки из рук купцов и торговцев, щедро оплаченные золотом, проверки не прошли. Прямые края рун ложились волнами, мелкие детали расплывались, ломая чудо древней магии.

Второй вариант состоял в аппликации заранее нарезанных символов на поверхность одежды. Да, было это гораздо сложнее — моего умения поначалу не хватало, чтобы аккуратно обжечь края, не давая ворсинкам ткани испортить нужный узор, а некоторые символы требовали десятка попыток, чтобы появиться на свет из клочка ткани. На один комплект ушла пропасть времени и усилий. Пусть так — на собственной жизни экономить не стоило. Затем — аккуратная вышивка, объединяющая подкладку с аппликацией, исколотые руки, намек на рассвет в светлеющей полоске на горизонте и мысли о том, что нужно делиться тайнами и проблемами.

Штампы тоже стоит сделать, припомнила «бережливость», вполне разумно оценивая возможную прибыль, которую предполагалось получить на продаже подобных изделий. Ненадежные же свойства краски можно использовать — придумать нечто, что будет смывать спрятанный за подкладкой узор, если кто-то решит полюбопытствовать, что внутри. Все равно без слов ритуала и магии руны останутся простым изображением. Да и кто сказал, что данный ритуал не известен кому-то еще? Если я ни разу не сталкивался с ним, это не означает, что его нет. Вот рядышком лежит плащ с удивительными свойствами, подобных которым я не встречал. Мелькнула мысль: нужно будет поискать рунные знаки на его поверхности. Возможно, получится повторить, если удастся найти систему и закономерности в том, что попало мне в руки. Раз есть система в символах-знаках, исполняемых руками, то наверняка присутствует и в узорах. Но это определенно дело отдаленного будущего, так как настоящее пока не дает поводов для скуки и размеренного планирования собственной судьбы.

За десять дней на меня вывалилась такая череда событий, информации, сведений, что вполне могла сравниться со всем, что происходило до встречи с Виктором, а то и изрядно перевесить. Взять пластинку, вмурованную под кожу груди древним ритуалом, — до сих пор не по себе от ее присутствия, но положительные изменения заступают дорогу панике. Ритуал вышел не совсем так, как изложено в оригинале, — предстоит выяснить, где я напортачил и как это исправить. Паника не даст мне этого сделать, уничтожая часы, дни и недели, заставляя совершать ошибки, потому я спокоен. Что касается рисков — без ритуала меня уже не было бы в ту самую ночь, когда тело умирало под действием магического яда. Сегодня я жив, здоров и стал лучше, чем прежде. Завтра я могу умереть — не из-за ритуала, но жертвой закрутившейся вокруг интриги, ибо слишком я в ней увяз, став виновником гибели ряда фигур в этой партии. Даже если моей роли не определят, могут снести с игровой доски, просто чтобы не мешался под ногами, и не пожалеют на это ни магического оружия, ни пули. Потому я сделаю все, чтобы защититься от известных мне опасностей, игнорируя до времени неведомые. Пункт первый — защитить себя от ножа в подворотне — выполнен ценой бессонной ночи. Пункт второй — увеличить шансы на выживание — запланирован на сегодня.

Я хочу намекнуть тем, кто еще не догадался самостоятельно, что серебряные билеты можно получить гораздо проще — изничтожая конкурентов в своей стае, а не ожидая, когда же пройдут годы обучения Джейн и она выйдет из-под защиты академии. Боевых магов упрямо представляют несгибаемыми воинами, опасными и бессмертными, забывая о присущей даже им старости и порокам, изрядно сокращающим таланты, ум и мастерство. Им бы передать серебряный билет потомкам, признав собственную немощность, неспособность защищать владение, и уйти на покой. Но куда там — они цепляются за магию ради власти, денег и долгой жизни. Доходит до того, что из-за прихотей старцев, боящихся смерти, некоторые семьи не обладают наследниками подходящего возраста для продолжения магической династии. Цена подлости, оставленных на разграбление территорий и проданных в рабство людей будет велика — род, лишенный мага-защитника, вряд ли проживет долго.

Список имен, адресов, вместе с планом домов и очень жирными намеками, любезно предоставил Виктор в одну из прежних наших встреч. Вот такая вот деликатность — ходит рука об руку с главным преступником города, а такое поручение пытается спихнуть на будущего зятя. Что-то знает о моей работе с Роудом, опасается топорного исполнения головорезами Баргозо или хочет увидеть, как далеко я готов зайти? Или сам Баргозо отрекомендовал ему меня на это дело… Признаюсь, бывал я с визитами в подобных хоромах и возвращался не с пустыми руками — так, по мелочи, без взломанных сейфов и снятых со стен картин. Что уж поделать, если они настолько доверяют магической сигнализации, которая совершенно игнорирует то, что укрыто моим плащом? Внутренняя охрана там, разумеется, тоже есть, но давным-давно обленилась, доверяя магии еще больше, чем сами хозяева домов.

Два десятка особняков — и это только в черте нашего города. Мне не надо посещать каждый из них. Всего одного визита, чтобы показать уязвимость старой мерзости перед ночными гостями, будет вполне достаточно. Надо просто подать пример остальным, и тогда очень быстро в клане Волка станет на пару десятков магов меньше. С таким изобилием свободных серебряных амулетов интерес к нам изрядно поутихнет.

Жизнь в свое время доходчиво объяснила, что лучше ударить первым, особенно если знаешь своего врага. Я видел, что бывает, если действовать иначе, — боль в отбитых костях при смене погоды, хромота от неправильно сросшейся кости, шрамы и тоска об ушедшем, заливаемая дешевым пойлом. Не давать противнику ни единого шанса нанести ущерб, не ждать повода, не рассчитывать на чужую оплошность. С этой задачей тянуть я не намерен. Утро подмигнуло краешком солнечного диска, одобряя мое стремление остаться в живых.

Решив не ложиться ради небольшого огрызка сна, подготовился к тренировке: наколенники, наладонники, плотная одежда — самая обычная, без усиления.

Одевшись, приготовился ждать приглашения — вряд ли Джейн позволит себе пропустить еще один день занятий. Рутина успокаивает, привычный круговорот жизни огораживает от плохих новостей — она пока не знает о том, что нападение на поместье не настоящее, и вряд ли узнает в ближайшие дни. Дед прав: тоска и горе должны выглядеть реалистично, жизнь людей не должна подвергаться риску из-за случайной фразы или неискреннего поступка. Не мне ломать его игру, выступая вестником хороших новостей.