Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Пленники черного метеорита - Бачило Александр Геннадьевич - Страница 20


20
Изменить размер шрифта:

– Эге-гей! – радостно закричал Хруст и махнул Выдерге рукой.

Но в этот самый момент Выс прыгнул, когти его скользнули по кочке, и через мгновение Хруст уже глотал густую зловонную жижу. Рядом отфыркивался коняк. Хруст постарался горизонтально лечь на воду, но тяжелые сапоги и амуниция тянули его вглубь. Тогда он изловчился, с головой погрузившись в жижу, расстегнул пряжки на сапогах и сбросил их. Так же он поступил со шлемом. Ему удалось наконец ухватиться за седло. Выс, то сильно толкаясь всеми четырьмя лапами, то распластываясь неподвижно, медленно продвигался к твердому месту.

Когда Выдерга, до смерти напуганный их исчезновением, добрался до них, коняк уже выбрался на берег и шумно отряхивался, с укоризной поглядывая на хозяина.

– Ну надо же! – ругался с ног до головы грязный Хруст. – Ведь последняя кочка была. Сапоги новые, шлем, а-а… – он сокрушенно махнул рукой. – Жвалень шкуру с меня спустит.

Если он еще в состоянии это сделать, – мрачно сказал Выдерга. – Нужно дать конякам немного отдохнуть. Мой еле дышит.

Выбравшись на сухое место, они расседлали коняков, сами без сил рухнули на траву. Хруст снял с себя всю одежду, отжал и разложил на камнях. От нее поднимался пар. Пахла одежда после стирки в болоте отвратительно. Хруст передернулся, когда представил, что ее придется опять надевать.

Солнце поднялось уже высоко, становилось жарко. Больше всего на свете Хрусту и Выдерге хотелось спать. Но спать было нельзя. На отдых они отвели себе всего полчаса. Чтобы хоть чем-то занять себя, Выдерга, прислонившись спиной к большому камню, принялся бруском точить клинок, а Хруст занялся намокшим седлом. Первым делом он освободил седельные сумки, вычистил из них грязь, потом все протер. В левой седельной сумке его пальцы наткнулись вдруг на прорезь, которой раньше он никогда не замечал. Это был потайной кармашек. Хруст сунул руку глубже, зацепил какой-то непонятный предмет, расползающийся в пальцах, и осторожно вытащил его наружу. Это была записная книжка, обернутая в ветхую тряпицу. Хруст присвистнул.

– Что это? – спросил Выдерга ленивым голосом. Глаза его сами собой закрывались. Но когда он рассмотрел, что именно держит Хруст в руках, сна как не бывало. – А ну-ка дай-ка, – он взял записную книжку, осторожно полистал ее размокшие страницы, исписанные синими расплывающимися чернилами. – Ну точно! – уверенно сказал он. – Это его штуковина.

– Чья?

– У тебя чье седло? – спросил Выдерга. – Ты его еще в учебке получил?

– Конечно. Кто ж мне другое даст. А чье это седло?

– Да-а-а, дела… – протянул Выдерга. – Про Пентюха и думать уж забыли, а тут вон что… Ты Пентюха-то помнишь? Ну, это когда контузило тебя. Не помнишь, наверное. Был такой парень странный…

– Отлично я помню Пентюха, – буркнул Хруст. Он забрал у Выдерги записную книжку, осторожно разлепил мокрые странички и попробовал разобрать, что там написано.

«…Снова и снова возвращался я к черной, продолговатой, похожей на лошадиную' голову глыбе и подолгу неподвижно стоял перед ней, словно загипнотизированный размытыми бликами, пробегающими время от времени по оплавленной поверхности метеорита», – читал он.

– Ну, что там?

– Странное что-то, – пожал плечами Хруст. – Про метеорит какой-то.

– Такой он и был Пентюх, – сказал Выдерга. – Странный…

Когда полчаса спустя они начали седлать коняков. Хруст выпросил у запасливого Выдерги чистую тряпицу, завернул в нее записную книжку и спрятал за пазуху.

– Еще час, и мы в форте, – сказал Выдерга.

– Финишная прямая.

– Что?

Хруст не ответил.

Успев отлично отдохнуть, коняки мощным наметом приближали путников к цели. Осталась позади иссеченная оврагами равнина и заросли колючих деревьев, а скоро с вершины холма стали видны стены форта, сложенные из толстых бревен, и трепещущее полотнище на флагштоке.

Разморенные жарой часовые еще не успели доложить начальнику караула о приближении всадников, а они уже проскочили по мосту через ров о водой и спешились на плацу во внутреннем дворе форта. Со всех сторон к ним тут же подбежали солдаты и окружили плотным кольцом. Посыпались вопросы:

– Где остальные? Почему без трофеев?

– Сколько нетопырей пожгли?

– Ребята! Да они же с ног валятся!

– Плохо дело, – сказал Хруст. – Мы попались. Готовьтесь к бою, сейчас выступаем.

Он бросил кому-то поводья, протиснулся сквозь толпу и через плац побежал к штабу.

Он оттолкнул загородившего дорогу дежурного, без стука распахнул дверь и, тяжело дыша, остановился на пороге. Центурион Охель, рыхлый, с багровым лицом и вечно красным носом с прожилками, заложив большие пальцы рук за ремень, расхаживал перед висящей на стене картой. В стороне навытяжку стояли два сержанта, Кубель и Хрива. Они первыми заметили вошедшего и удивленно вытаращили глаза.

– По моим сведениям, он должен прибыть к вечерней поверке, – говорил центурион. – К этому времени все должно быть готово. Пушку выкатить сразу после ужина, смазку не стирать. Сержант Кубель, все три взрывателя к снарядам я выдам под вашу полную ответственность.

Позади Хруста в дверь протиснулся дежурный.

– Разрешите доложить! Я его не впускал, он самовольно!

– Ну что, что там еще? – недовольно повернулся центурион. Он рассмотрел наконец Хруста, переменился в лице и заорал:

– Где, где… что? Почему не в форме! Что с сержантом Жвальнем? Да докладывай же, черный камень тебе в печенку!

Хруст принялся коротко докладывать о случившемся – и о плане сержанта Жвальня. Пока он говорил, с центурионом Охелем произошли разительные перемены: он весь пожух, сморщился и запричитал бабьим голосом:

– Да что же это делается! Как же это?! Подложить мне такую свинью и когда? Когда с инспекцией прибывает сам майор Трилага! Что я ему скажу? Что во вверенной мне области нетопыри объявились? Жвалень обещал мне легкую победу. Прогулку под луной. Туда и обратно. Боевая слава и никаких потерь. Одна нога здесь, другая там, – он посмотрел на грязные босые ноги Хруста и взвизгнул:

– Почему без сапог?

– В болоте утопил, – хмуро ответил Хруст.

– Ну вот! Разбазарил казенные сапоги. Нет-нет-нет, ни о каком выступлении, тем более немедленном, не может быть и речи.

Хруста прорвало, и он тоже заорал, напрочь забыв о субординации:

– Трусы! Там Жвалень, может, из последних сил выбивается, нас ждет. Там, может, нетопыри со всех сторон наседают, ребята гибнут, а вы тут красоту наводите, травку красите, пушку выкатили, хоть она давно уж и стрелять не может. Предатели!

– Молчать! – взвизгнул Охель. – Откуда про пушку знаешь? Молчать! Я тут столько лет центурионом сижу, и ни разу майор Трилага никакого упущения не нашел. А про нетопырей никто и не слыхивал, пока этот сумасшедший Жвалень не свалился на мою голову. Может, там и нет никаких нетопырей, Жвалень сам все выдумал. Загнал турм в болото, попортил амуницию, а теперь на нетопырей сваливает. Кто их видел, нетопырей этих?

– Я видел. И Выдерга.

– Молчать! Сапоги казенные утопил, какая тебе вера? Ты такой же сумасшедший, как твой Жвалень.

Центурион вдруг замолчал, обвел всех просветлевшим взором и радостно сказал сержантам:

– Он же сумасшедший! Точно, сумасшедший. Припадок у него, нетопыри мерещатся.

– В послужной карте есть запись, что память ему отшибало, – поддакнул сержант Кубель. – Я сам читал. Заверено подписью и печатью;

Сержант Хрива согласно кивал головой:

– Форма грязная, субординацию не блюдет. Сумасшедший и есть.

Хруст оторопело их слушал.

– Вот что, – сказал наконец центурион Охель. – На рядового Хруста накладываю наказание в виде пяти суток ареста за утерю казенных сапог. Но ввиду его временного помешательства приказываю надеть на него смирительную рубашку и дать снотворного. А сержант Жвалень… Если он смог день продержаться, то еще день-другой продержится. Инспекция уедет, там видно будет. Ну, а если турм уже погиб… Сержант Кубель, записать в штабном журнале, что турм Жвальня отправлен в район Дырявых Холмов на пять дней для проведения дренажных работ.