Из России с любовью (СИ) - Кельн Яна - Страница 33

- Долго же ты спишь, - персональный рыжик Коуди появился полностью одетый, с мокрыми волосами, которые стали темнее и насыщеннее на несколько тонов, и с двумя чашками кофе.

- Ты был слишком ненасытен, - хохотнул Коуди, за что получил растерянный взгляд желто-зеленых глаз.

- Прости, - шепнул Энди и опустился на разворошенную кровать, протягивая одну из зеленых пузатых чашек брюнету.

- За что? – Коуди забрал обе чашки и поставил их на тумбу, чтобы притянуть рыжика к себе.

- Тебе же больно, - смущенно пробормотал тот.

- Удовольствие я получил равноценное, - Коуди поцеловал того за ушком, подцепил зубами сережку-гвоздик и осторожно потянул.

Энди зашипел, но не дернулся, опасаясь еще большей боли.

- Считай, что я тебе отомстил, - обрадовал его Коуди, отпуская из своего плена.

- Коу, а что дальше? – тихо, прячась за чашкой, спросил мальчик.

- В каком смысле?

- Что дальше между нами?

- М-м-м, а чего бы ты хотел?

- Я не знаю, мне трудно сказать, это впервые…

- Стоп! Энди. Я хочу услышать твой ответ без оглядки на прошлую ночь.

- То есть?

- Представь, что ничего не было, если бы я предложил тебе быть вместе со мной. Ты бы согласился или в страхе сбежал, как от огненной стены?

- Я бы решился попробовать, - без раздумий кивнул Энди.

- Я ответил на твой вопрос?

- Более чем.

Выходные они провели вместе, Коуди даже не дал возможности своему новоиспеченному парню заглянуть в общежитие, чтобы сменить одежду с клубной на более приемлемую в повседневной жизни. Вместо этого, пока Найт спал брюнет сходил в ближайший торговый центр и купил все, что ему показалось необходимым, в том числе и новую зубную щетку. Любуясь на щетинистых соседок, Коуди задумался о том, что неплохо было бы Энди перебраться к нему жить. И пусть рыжик не умеет готовить и не пылает пламенной страстью к порядку, это не имеет значение. Единственно важное только то, что между ними вспыхнул маленький огонек и Коуди страстно желал превратить его в бушующий костер их любви. Да, именно так. Он чувствовал, что вскоре свои чувства к Энди сможет назвать этим громким словом, и очень хотел, чтобы мальчик ответил ему взаимностью.

Утро понедельника началось для Энди с расспросов Дилана. Блондин не успокоился, пока не выпотрошил из Найта каждую деталь. Слушал Харрисон с интересом и не перебивал, только хмурился, когда речь заходила о Генри. Дома, как и в университете, брат не появлялся, на звонки не отвечал, чем довел Виктора до седины в волосах и нервного заикания. Дилан тоже волновался, но старался выглядеть безразличным. Генри никогда не позволял себе таких выходок, как исчезновение из дома. У родителей пропажа тоже не объявлялась, любовников у него не было. Куда он мог испариться, Дилан не знал. Надеялся, что такой ответственный человек, как его близнец не пропустит учебу, но и тут ошибся. Генри не появился ни на первой, ни на второй, ни на последующих парах.

- Выходит, вы теперь вместе с Коуди?

- Угу, Коу настаивает на том, чтобы я переехал к нему жить, говорит, что общежитие не место для меня, - Энди тяжело вздохнул.

- А ты?

- А что я?! – громче, чем было возможно, воскликнул парень.

- Мистер Найт, продолжайте свою беседу с мистером Харрисоном тихо или покиньте аудиторию, - грозно заявил седовласый преподаватель.

- А что я? – продолжил Энди возмущенным шепотом, - я не могу так сразу. Мне нужно время. Я всю жизнь считал, что мне нравятся девушки, а за одни выходные все изменилось настолько, что парень предлагает мне жить с ним.

Дилан засмеялся, веселясь из-за глупого и детского стеснения Энди. Такие стереотипы, такие терзания. По его мнению, они были слишком мелкими и не стоящими внимания. Что может быть проще, захотели, съехались, захотели, разъехались. Какой смысл накручивать себя и устраивать трагедию в нескольких актах, когда проблема не стоит выеденного яйца?

- Смотри на жизнь проще, - посоветовал Дилан и вновь набрал номер брата.

От Генри опять ни звука. Дилан сбросил вызов и раздраженно швырнул телефон на стол.

- У тебя что-то случилось? – друг заметил его нервное и беспокойное состояние.

- Генри, паршивец, пропал.

- Как пропал?

- В последний раз видел его, когда Виктор стаскивал меня с его тельца, которое в тот момент хотелось расчленить, - Дилан нервно пожевал нижнюю губу и уставился на телефон, гипнотизируя аппарат взглядом.

- Вы поругались? – Энди неприятно было думать, что это из-за него, но и оправдывать Генри не спешил, парень совершил гадкий поступок, не смотря на то, что его результат оказался более, чем положительный.

- Не знаю, но я его едва не придушил, Вик, вовремя вмешался.

- Не буду спрашивать, по какой причине…

- Не спрашивай, - кивнул Дилан.

- То есть, он пропадает все выходные?! – дошло до Энди

- То есть…, - Дилан опустил голову на парту и закрыл глаза.

- Пробовал искать? – Энди против воли сам встревожился не на шутку.

- Предлагаешь бегать по Лондону и во всю глотку орать «Генри, где ты?»? – вскинулся Дилан.

- Нет, но может, он у кого-нибудь из любовников…

- Не было у него никогда любовников, кроме меня, - рассерженно зашипел Дилан, а Найт заткнулся, понимая, что перегнул палку.

Фраза Харрисона повергла в шок, когда ее смысл все же достиг сознания. Энди открыл рот, что бы выкрикнуть что-то типа «Да ты гонишь!» но во время сдержал в себе этот некрасивый порыв и тактично промолчал. Кто он такой, чтобы осуждать Дилана? Друг? Возможно, но и для друзей существуют запретные территории, обнесенные высоченным бетонным забором с колючей проволокой сверху.

- Прости, забыл, что ты не в курсе наших с ним отношений, - Дилан усмехнулся, рассматривая пораженно-удивленное лицо Энди.

- Угум.

После окончания занятий возле главного корпуса общежития, утопающего в зелени дикого винограда, захватившего в свои цепкие щупальца практически половину здания, стоял Коуди. Брюнет весело и задорно улыбался, глядя вперед на свое личное рыжее чудо.

Стондэлл без зазрения совести притянул Энди ближе к себе и поцеловал, нежно и ласково, показывая насколько сильно соскучился. Найт не ответил, благодарно принял поцелуй и сделал шаг в сторону, густо заливаясь ярким румянцем. Энди не совсем повезло с кожей, которая была настолько белоснежной. Что каждое проявление эмоций расписывалось на ней насыщенными красками.