Огонь - Страндберг Матс - Страница 28

— Неужели? Если ты так думаешь, действуй! Но не забудь, что за последствия будешь отвечать сама.

Он внимательно смотрит на Линнею, и та с жалобным стоном хватается за голову. Ее темные очки падают на пол.

— А еще я бы не советовал тебе повторять эту попытку, — сказал Александр. Сказав это, он направился к машине. Виктор и Адриана — за ним.

21

Головная боль отпустила, только когда позади остались и щебневая дорожка, и переезд через шоссе. Линнея ругала себя за то, что поддалась на провокацию Александра. Конечно, он ждал, что она захочет прочитать его мысли, и, поймав этот момент, развернул ее силу против нее же.

После ухода Александра девушки сразу разошлись. Им было о чем поговорить, но они боялись делать это открыто. Теперь им приходилось остерегаться не только демонов и их подручных, но и посланцев Совета.

Мобильный Линнеи звякнул. Пришло сообщение от Мину: завтра вечером они встречаются на квартире Николауса. Нужно договориться, как себя вести на допросах. Линнея написала, что придет. Хотя ей ужасно хотелось забить на все и на всех.

— Линнея!

Линнея обернулась, услышав хорошо знакомый голос.

За ней бежала Ванесса.

Линнея запретила себе надеяться, но искушение было слишком велико. Ванесса хочет с ней поговорить.

— Не помешаю? — спросила Ванесса.

— Нет, конечно, — отозвалась Линнея как можно более равнодушно.

Они довольно долго шли молча. Линнея не говорила ничего, боясь неловким словом отпугнуть Ванессу, которая все-таки решилась к ней подойти.

«Какая она красивая», — думала Линнея.

Из-за темных очков она смотрела на руки и ноги Ванессы. На ее коричневую от солнца кожу. Длинную шею, контуры стройного тела под обтягивающей футболкой. На фоне темных деревьев мелированные волосы Ванессы казались еще светлее.

Ванесса, конечно, знает, что ее считают симпатичной. И воспринимает это как само собой разумеющееся. Но она не знает своей человеческой красоты.

Внешний вид Ванессы поначалу ввел Линнею в заблуждение. Суперкороткие юбки, яркий блеск на губах. Новая девушка Вилле. Но прошло совсем немного времени, и Линнея поняла, что все это — предубеждение, уж ей-то следовало бы помнить, что внешность бывает обманчива.

Ванесса мужественная. Умная. Честная. В ней есть инстинктивная доброта. Она настоящий герой. Ее единственная слабость — это Вилле. Вилле — ее криптонит[10].

Подонок. Он ее недостоин. Линнее противно даже думать о том, что Ванесса занималась с Вилле сексом, но отогнать назойливые картинки не удается — ведь когда-то и сама Линнея была девушкой Вилле.

Линнее становится больно при мысли о том, что Вилле обнимал и целовал Ванессу. Ей вспоминается вечеринка у Юнте, когда Ванесса вышла ей навстречу из ванной. И другой раз, когда они вместе сидели дома у Линнеи на диване и Линнее показалось, будто в мире наконец воцарилось равновесие.

Может, ей нужно было тогда поцеловать Ванессу? Но Ванесса ничем не показывала Линнее, что ее чувства взаимны. И в мыслях у нее Линнея ничего такого не увидела. Правда, иногда Ванесса думает, что Линнея симпатичная, но ведь это ничего не значит. Линнея считает симпатичными многих людей, но они ей нисколько не дороги.

Дорогой человек.

Какие невыразительные слова.

— Иногда мне хочется уметь читать твои мысли, — говорит Ванесса.

Линнея возвращается к реальности. Ванесса смотрит на нее и улыбается.

— Что ты имеешь в виду?

— У тебя такой таинственный вид.

— Ничего таинственного. Просто голова болит.

Ванесса резко останавливается. Линнея тоже.

— Прости, я была не права тогда у кладбища. Потом-то я поняла — ты просто заметила, что на пальце нет кольца и…

— Я тоже наговорила лишнего, — перебивает ее Линнея и, собравшись с духом, продолжает: — Извини.

Ванесса подбивает ногой пустую пивную банку, и она с грохотом отлетает в сторону.

— Давай не будем выяснять отношения, ладно? — предлагает она. — Просто… будем опять вместе?

Линнея чувствует такое облегчение, что, кажется, вот-вот взлетит.

— Конечно, — кивает она.

— Мне тебя очень не хватало, — говорит Ванесса.

«И мне тебя, — хочется сказать Линнее. — Ты даже представить себе не можешь, как мне тебя не хватало».

Но сказать «и мне тебя» очень трудно, слова кажутся фальшивыми.

Линнея молчит слишком долго, и Ванесса смущенно отворачивается. Снова звякает мобильник. Линнея достает телефон. Эсэмэска от Оливии:

Ты ваще будешь на звонки отвечать?

Линнея делает вид, будто внимательно изучает сообщение. Все это время они молча двигаются по направлению к центру города.

— Смотри, — прерывает молчание Ванесса, показывая вверх.

На небе сгустились плотные, темно-синие, почти черные облака.

— Наконец-то, — говорит Линнея.

— Да, заждались, — кивает Ванесса, продолжая глядеть в небо.

Они идут вместе и разговаривают о погоде.

Линнее хочется предложить Ванессе подняться к ней в квартиру, сесть у окна и смотреть на молнии, но она боится показаться слишком настойчивой.

Линнея не знает, как себя вести с любимым человеком. Раньше такого не случалось. Она спала с парнями и терпела их присутствие рядом с собой. Они входили в ее жизнь, и она позволяла им на время остаться, чтобы скрасить ее одиночество, вместе провести время, отвлечь от грустных мыслей.

Вот и центральная часть города. Глаза Линнеи привычно шарят по скамейкам, на которых сидят алкаши. От напряжения она не сразу узнает отца.

Бьёрн Валин стоит чуть в стороне, на тротуаре. На нем ярко-желтая футболка с надписью «ПЭ!». Волосы причесаны. Глаза смотрят внимательно и трезво. И даже появились новые вставные зубы, отчего лицо сразу разгладилось и помолодело.

В памяти Линнеи возникла картинка.

Летние каникулы. Они с Элиасом во что-то играют. Во что, Линнея уже не помнит, помнит только, что они веселились как маленькие. И были счастливы. Это был замечательный день. До конца каникул оставалось еще много-много дней.

Потом она возвращается домой. В квартире темно и очень плохо пахнет. Вонь стоит такая, что Линнея пугается, она всегда боялась, что от нее будет так пахнуть и все узнают, что она дочь алкаша.

Она зовет отца. Слышит его голос в ванной.

Отворяет дверь и замирает: отец лежит на полу, перепачканный блевотиной, и еле дышит, глаза безжизненно закатились.

— Помоги мне! — сипит он.

В тот день Линнея впервые повернулась к нему спиной. Она больше не могла это видеть.

И вот теперь он стоит перед ней с пачкой листовок в руках. Бьёрн Валин видит дочь.

Ей уже не спрятаться.

— Линнея, — говорит отец и подходит ближе.

Голос звучит хрипло, но четко и ясно.

Бьёрн обнимает Линнею, и она чувствует запах лосьона. Никакого перегара, никакого запаха сигаретного дыма. Никакой вонючей одежды. Линнея стоит неподвижно, ее руки плетьми висят вдоль тела.

— Девочка моя. — Он наклоняется к ней, она отодвигается.

— Линнея?.. — Ванесса делает рукой жест, означающий: мне уходить или остаться?

— Я тебе позвоню, — говорит Линнея.

Ванесса кивает. В ее взгляде понимание и сочувствие. Опять это чертово сочувствие. Линнея резко сглатывает слюну и поворачивается к отцу.

— Хорошо выглядишь, — говорит она сухо.

«Но на сколько тебя хватит в этот раз? — хочется ей добавить. — Через сколько дней ты опять позвонишь мне в дверь и попросишь взаймы денег?»

— Линнея, — повторяет отец и пытается взять ее за руку.

Она убирает руку.

— Я не просто хорошо выгляжу, — говорит отец. — Я стал другим человеком. Я говорил тебе это много раз. Но на этот раз я изменился кардинально.

Он протягивает ей листовку, и она видит, что его ногти аккуратно подстрижены.

— Хелена Мальмгрен и «Позитивный Энгельсфорс» спасли мою жизнь.

Линнея берет листовку. На ней изображены две пары взрослых людей, которые, сидя на лугу, любуются закатом. Солнце золотит их лица. Одна женщина положила голову на грудь мужчине и мечтательно закрыла глаза. Ее губы улыбаются.