Жизнь Рамакришны - Роллан Ромен - Страница 27

IX

УЧИТЕЛЬ И ЕГО ДЕТИ

В этой свите людей с высокой душой, которой он себя окружает, нужно различать две категории: члены особого монашеского ордена, мужчины и женщины, которые остаются в миру, служа богу, и синклит апостолов.

Поговорим сначала о первых: ибо ученики или слушатели второго или третьего круга покажут нам, насколько велика терпимость Рамакришны и насколько его религия постоянно считается как для других, так и для него самого с основными обязанностями человека.

Он не требует от праведников, чтобы они по доброй воле покинули все и следовали за ним. Он не разрешает себе сказать тем, кто связан мирскими нитями, людям женатым, отцам семейства: «Откажитесь от всего, чтобы достигнуть спасения!»

Наоборот, он запрещает жертвовать законными правами кого бы то ни было, «потому что вы хотите стать святым, мой сын». Личное спасение – это эгоизм в слишком многих случаях. И тогда это худшая смерть души.

«…Существует долг по отношению к богам. Существует долг по отношению к родным. Существует долг по отношению к жене. Никакая работа не может быть хорошо сделана, если ты не выполнил долг по отношению к родным… Хариш отказался от своей жены и живет здесь; но, если бы его жена не была всем удовлетворена и всем обеспечена, я считал бы его преступником… Некоторые люди беспрестанно цитируют Писание, но их поведение противоречит ему. Рамапрасид говорит, что Ману приказал служить садху. И вот его старая мать умирает с голоду и должна просить милостыню на самое необходимое!.. Это возмущает меня. Даже недостойная мать никогда не должна быть отвергнута… Никакое проявление благочестия никому не принесет пользы, если его родные тоже не удовлетворены…[253]»

«…Брат С. пришел сюда на несколько дней. Он оставил жену и детей на попечение зятя. Я побранил его. Разве это не преступно – уходить из своего дома, когда у тебя столько малолетних детей? Разве чужие должны их кормить и возиться с ними? Это позор… Я сказал ему, чтобы он искал работы…»[254]

«…Вы должны воспитывать ваших детей, содержать вашу жену и обеспечить ей необходимое после вашей смерти. Если вы этого не сделаете, значит, у вас нет сердца, а человек, лишенный сострадания, недостоин имени человека…»[255]

«…Я учу людей выполнять их мирские обязанности с таким же рвением, с каким они думают о боге. Я не прошу их отказаться от всего… – Он продолжал, улыбаясь: – На днях Кешаб, читая лекцию, сказал: „О боже, даруй нам возможность погрузиться в реку благочестия и достигнуть океана Сатчитананды (вечное бытие, познание, блаженство)!..“ Женщины были здесь же, они сидели за ширмами. Я сказал Кешабу, указывая на них: „Как можете вы погрузиться все сразу? Какова тогда будет их участь?.. Поэтому выходите из воды время от времени, погружайтесь и выходите попеременно!..“ Кешаб и другие рассмеялись».[256]

«…Ваш долг женатого человека – жить с вашей женою, как брат с сестрой, после рождения одного или двух детей и молить господа дать вам обоим силы вести безупречную жизнь в духовности и благочестии, властвуя над собой…»[257]

«…Конечно, для того, кто уже достиг божественного блаженства, мир непереносим. Вести религиозную жизнь в миру то же, что оставаться в комнате со слабым лучом света. Те, кто привык жить на вольном воздухе, не могут больше жить в тюрьме…[258] Но если вы в доме, у вас есть обязанности, которые вы должны там выполнять. Учитесь, выполняя их, всегда наслаждаться этим лучом света! Не теряйте ни частички его никогда!..

Когда вы работаете, пусть одна рука держит работу, а другой касайтесь ног господа! Когда ваша работа будет закончена, возьмите эти ноги обеими руками и положите на ваше сердце!..[259] Что бы вы выиграли, отказавшись от мира? Семейная жизнь для вас крепость…[260] К тому же тот, кто достиг познания, свободен повсюду. Только глупец, говорящий „я закован“, в конце концов становится закованным… Дух – это все. Если он свободен, то вы свободны… В миру или в лесу, я не связан. Я сын бога, царя царей. Кто же наложит на меня цепи?..»[261]

Он предлагает всем средства освободиться, напиться из внутреннего источника, участвовать в радости всеобщего бытия, – которое заключено в каждом и которое является богом, – не идя против самой Природы, не уродуя, не насилуя ее и в особенности не причиняя вреда даже одному волосу тех, кто от них зависит.[262] Далекий от того, чтобы запрещать законные привязанности, он пользуется ими, чтобы просветить людей. Они являются тем спокойным каналом с прекрасными отблесками, который приводит чистых и простодушных к богу. Вот прекрасный пример.

Дочь одного из его учеников (брахмасамаджиста Манилала Малика) была рассеянна. Она с горечью говорила Рамакришне, что ей не удается сосредоточиться во время молитвы. Рамакришна спросил ее:

– Что вы любите больше всего в жизни? Она ответила:

– Маленького ребенка моего брата.

– Хорошо, – сказал ей любящий учитель, – сосредоточьте на нем ваши мысли!

Она так и сделала, и увидела образ маленького мальчика, дитя Кришну…[263]

Как дорог мне этот цветок нежности, какой в этом глубокий смысл! В каждом из нас, если даже его сердце наполнено тьмой, есть божественная искра, которая проявляется в самом скромном порыве истинной любви. Нет человека, совершенно лишенного хоть маленького светильника; его света достаточно, чтобы озарить путь. Все дороги хороши, даже плохие,[264] и все личные судьбы хороши, если каждый будет следовать своей с настоящей искренностью. Остальное – от бога. Имейте доверие и идите вперед!

Насколько материнский глаз Рамакришны, как и глаз самой Матери, умел со снисходительностью проникнуть, понять и направить смятенные сердца самых потерянных из его детей, показывает достойная францисканской легенды история его отношений с актером Гириш Чандрой Гхошем.

Великий актер и драматург был пьяницей и гулякой, восставшим против бога, несмотря на то что из-под его гениального пера временами выходили прекрасные религиозные произведения.[265] Но в его глазах это была лишь игра.

Он не видел того, что с первого взгляда постиг Рамакришна, – что он сам был игрою бога.

Он услышал о Парамахансе. Ему хотелось посмотреть на него, как на какого-нибудь диковинного зверя на ярмарке. Он был пьян: при первой встрече он оскорбил его. Рамакришна спокойно и насмешливо сказал ему:

– По крайней мере пейте во славу бога! Может быть, он тоже пьет…

Пьяница, разинув рот, воскликнул:

– Откуда вы это знаете?

– Если бы он не пил, как бы он мог создать этот сумбурный мир?

Гириш был потрясен. Когда он ушел, Рамакришна тихо сказал своим изумленным ученикам:

– Он очень благочестив к господу.[266]

По просьбе Гириша он пошел посмотреть на его игру в театре в Калькутте.[267] Гириш был тщеславен и добивался похвалы. Рамакришна сказал ему.

– Мой сын, ваша болезнь – горбатая душа.

Взбешенный Гириш осыпал его бранью. Рамакришна благословил его и ушел. На следующий день Гириш стал умолять о прощении. Он привязался к Рамакришне, но никак не мог отказаться от пьянства. Рамакришна никогда этого и не требовал. Именно поэтому Гириш сам отказался от вина. Рамакришна внушил ему чувство свободы.