Дольчино - Жидков Станислав Николаевич - Страница 11

— Это Исидоро, за которого платил Дольчино, — с нескрываемым злорадством сказал кастелян.

— Так вот откуда его спесь! Клянусь мессой, он тоже еретик! Ну-ка, стащите с него порты, посмотрим, поможет ли ему сатана против моего хлыста.

Солдаты повалили Исидоро на землю. Но он вывернулся и, вскочив на ноги, бросился под гору, к берегу Сезии.

— Ах так! — яростно топнул ногой сеньор. — Сатанинское отродье хочет к своим за реку! Пускайте гончих! Живей! Ату, ату его!

Растерявшиеся было псари спустили борзых. Собаки с лаем понеслись за бегущим. Винченцо и трое вассалов вскочив на коней, поскакали следом. На глазах у всей деревни псы настигли Исидоро. Некоторое время было видно, как он отбивается от разъярённой своры. Но его усилия только распаляли гончих. Подскакавшие к месту схватки кастелян и другие охотники криками ещё больше растравили собак. Одна из борзых, вцепившись беглецу в горло, опрокинула его навзничь.

Затаив дыхание толпа следила за кровавой расправой. Дети в страхе зажмурили глаза, прячась за спины матерей. Внезапно раздался громкий вопль.

— Убийцы! Они затравили его! — Жена Исидоро, прижав к груди малыша, кинулась вниз к мужу.

Крестьяне, хранившие до тех пор молчание, разразились проклятиями. В воздухе засверкали ножи. Хватая с земли камни, выламывая из изгороди колья, все бросились под гору, где собаки рвали на части человека.

Возмездие

Поздно вечером в Гаттинару к Дольчино прибежал Уго, молотобоец Стефано.

— Беда! Романьянский сеньор затравил псами Исидоро! Латники угнали из деревни скот. Многих избили.

Дольчино и находившиеся в доме братья переглянулись.

— Мужики обозлились как черти, — тяжело дыша, продолжал Уго. — Они хотят идти жечь Романьяно и собирают по сёлам народ. Просят у вас помощи.

— Романьяно — хорошо укреплённый замок, — смущённо заметил один из гаттинарцев.

Подавленный известием, Дольчино молча сидел, опустив голову. У губ залегли глубокие складки. Он вспомнил распростёртого на земле Исидоро, его бледную, худую жену и пятерых детей. Теперь дети стали сиротами. Так неожиданно обернулась для них его бескорыстная помощь. Что же это? Или судьба глумится над ним?

Дольчино с силой ударил рукой по столу, поднял глаза на Уго:

— Возвращайся назад! Скажи — мы придём!

Он снял со стены меч и вышел на улицу.

Скоро со стороны маленькой церкви раздались частые удары колокола. Уснувшее селение ожило. Улицы наполнились топотом бегущих. Через несколько минут вооружённые гаттинарцы собрались на площади. В руках у многих пылали зажжённые факелы. Вождь апостолов поднялся на паперть.

— Братья! — обратился он к воинам. — Крестьяне на том берегу просят помощи. Сегодня хозяин Романьяно затравил собаками безвинного человека. Солдаты забрали в Прато скотину, жестоко расправились с людьми, многих избили. До каких пор мы позволим бесчинствовать насильникам?

Грозный гул прошёл по толпе.

— Они грабят и убивают, надеясь на неприступные стены, — громко продолжал Дольчино. — Но если господь не захочет, и стены не спасут от возмездия!

— Смерть сеньорам! Веди нас! — прокатилось над площадью.

Сотни секир, мечей и топоров взметнулись к небу.

Всю ночь лодки перевозили людей через реку. Жители соседних деревень приносили лестницы, шесты и верёвки с крючьями на концах. По приказу Дольчино братья спешно рубили для таранов высокие дубы. Женщины и подростки связывали ветви для завалки рвов. Под утро многолюдное крестьянское войско окружило замок.

— Нам бы только на стены взобраться, — таща на плече составленную лестницу, говорил односельчанам кузнец Стефано. — Там мы с ними расправимся.

— Гляди, сколь народу привалило! — кивал Джино, укладывая для броска длинную верёвку с железным зацепом. — Вся округа поднялась.

— Главное — сразу ворваться в крепость, — заметил старый Чезаре, сосед Исидоро. — Подбирайтесь с восточной стороны: в том месте нет рва и кладка ниже.

— Тише болтайте — спугнёте караульных, — предостерегающе цыкнул коренастый бородач в вывороченной наружу овчине.

— А ты, брат, скинь шубу, не то латники намарают в штаны, приняв тебя за горного духа, — пошутил молодой мужик с вилами в руках.

— Лучше, Игнацио, сбрось цокколи, — отозвался тот. — Босым ловчее карабкаться на стену.

Неподалёку раздался крик совы. Разговоры замерли. Услышав сигнал, все молча устремились к стенам. В ход пошли лестницы, шесты, зацепные крючья. Штурм начался. Лучники, подойдя ближе, стали осыпать стрелами окна и бойницы замка. Поддерживаемые десятками рук, брёвна-тараны тяжело обрушились на окованные железом ворота и боковые дверцы крепости.

Часовые в башнях, запоздало подняв тревогу, принялись обстреливать нападающих. Несколько братьев и крестьян упали, поражённые стрелами. Но многие были уже на стенах и кинулись навстречу латникам, спешившим из глубины двора на помощь караульным.

Первые удары таранов разбудили Бруцати дель Романьяно, спавшего с молодой супругой в просторной опочивальне. Удивлённо приподняв голову, он с минуту прислушивался, затем решительно откинул шёлковый полог. Жена испуганно схватила его за руку:

— Верно, гроза. Мне страшно, не уходи!

— Спи! Такие грозы нам не опасны, — спокойно ответил рыцарь.

Он быстро прошёл узким коридором в оружейную. Паж и двое оруженосцев были уже на ногах. Поспешно надевая латы, они тревожно посматривали в окна, выходившие во двор замка. Оттуда всё сильней доносился шум битвы.

— Кто напал? Где Винченцо? Подать панцирь!

Строгий, уверенный, как всегда, голос сеньора вернул слугам самообладание. Паж тотчас кинулся искать кастеляна. Оруженосцы принялись помогать хозяину облачаться в рыцарские доспехи.

Из соседних комнат в оружейную спешили домочадцы и гостившие в крепости вассалы. Все торопливо натягивали стальные кольчуги, пристёгивали шлемы, разбирали щиты и копья. На женской половине суетились перепуганные служанки.

В дверях показался Винченцо. Собравшиеся в зале выжидающе обернулись.

— Как на стенах? Все ли на местах? — заканчивая шнуровку пластинчатых набедренников, обратился к нему Бруцати дель Романьяно.

— Тридцать копейщиков посланы в помощь башенным стрелкам. Остальные в резерве у казармы.

— Установил силы противника? Чьи солдаты участвуют в приступе?

— Пока неизвестно, мессере. В темноте невозможно различить. К тому же не слышно боевых кличей. Нападающие немы как рыбы.

— Странно, — заметил рыцарь. — Неужели гибеллины Тиццони?

— Не думаю, — покачал головой Винченцо. — Старик знает, что мы увеличили гарнизон.

— Может быть, из-за Альп наведались швейцарцы? — высказал догадку Фердинандо Гелья.

— Те лишь грабят деревни, а не штурмуют крепости.

— Кто бы там ни был — за дело! — опуская забрало, воскликнул Бруцати. — Я слышу, они уже здесь, под окнами. Трубите «Всем в бой». Соединимся с нашими у казармы и вместе погоним собак.

С мечом в руках рыцарь бросился вперёд. Остальные поспешили за ним. По замку разнеслись громкие звуки труб. Во дворе разгорелось сражение. Защитники, видя, что имеют дело с собственными медзадри, воспряли духом.

— Вперёд! Бей мятежников! — призывал Бруцати дель Романьяно.

Его тяжёлый меч безжалостно разил врагов. Бок о бок с патроном дрался хромой Винченцо. Он не совсем ещё оправился от недавней встречи с апостолами, но испытанная рука бывалого рубаки привычно делала своё дело. Увлекая за собой других, они пробились к казарме, где находились солдаты резерва.

Бой перешёл на стены. Пользуясь превосходством в оружии, вассалы и латники шаг за шагом теснили нападавших. Им удалось освободить почти весь замок. Снаружи по-прежнему раздавались удары таранов.

— Спешите, бездельники! — торопил Бруцати своих. — Надо сбросить рваную рать со стен, пока не проломили ворота.