Я выбираю тебя! - Рокотов Сергей - Страница 34

18.

… Прошло ещё две недели. Костя вел новое, очень интересное дело, и для расследования его ему было необходимо слетать в Германию, в Гамбург. Лететь надо было четырнадцатого апреля, и Наташа была очень недовольна тем, что в праздник Пасхи они снова не смогут быть вместе…

Улетал он в довольно скверном настроении.

Погода в этот апрельский день была изумительная, солнечная, вполне весенняя…

Ожидая своего рейса, он нервно прохаживался по зданию аэропорта Шереметьево-2. И вдруг около колонны он заметил знакомые лица.

Ирину Павловну Малиновскую было трудно узнать. Она была очень модно одета — в короткой бордовой кожаной курточке и в какие-то диковинные также кожаные брюки. Волосы были довольно коротко подстрижены и выкрашены в светлый цвет. Федор был в светлом костюме и при галстуке. Они оживленно беседовали о чем-то и постоянно смеялись, правда, смех Ирины был какой-то нервный, что сразу же заметил Костя. Он сомневался, стоит ли подойти к ним, слишком уж суровые личности стояли вокруг них напряженным полукольцом, но подумал и все же решил подойти…

— Здравствуйте, — произнес он, тихо подойдя к ним сзади. Полукольцо ещё больше напряглось и сжалось…

Ирина и Федор оглянулись. По лицу Ирины пробежала какая-то тень, но она быстро взяла себя в руки.

— Кого я вижу? — попыталась улыбнуться она. — Человек, которого мы чуть впопыхах не убили… Слава Богу, что ваша голова оказалась столь крепкой…

— Да что ты, Ирка? — хмыкнул Федор, делая знак полукольцу, чтобы оно отступило и дало побеседовать. — Просто я знаю, как бить, чтобы не убить… Не хватало нам ещё одного греха на душу…

— А на ваших душах нет греха, — спокойно возразил Костя. — Вы сделали то, что должны были сделать. И даже кое-чего не доделали…

— Да, многое за нас сделал свалившийся как снег на голову Чугаев, — подтвердил Федор. — И ещё кто-то, — загадочно произнес он.

— Вы следователя Курбыко имеете в виду? — шепотом спросил Костя.

Федор не ответил, лишь загадочно пожал плечами.

— Далеко собрались, если не секрет? — спросил Константин.

— Почему секрет? Никаких секретов у нас нет. Мы едем на постоянное место жительства в Германию.

— Не в Гамбург ли часом?

— Почему именно в Гамбург? Германия большая, мы летим совершенно в другую её часть — в Мюнхен… Я купил там дом, и теперь мы будем жить там…

— И прилетать на могилы моих родных, — вдруг запальчиво произнесла Ирина. — Часто прилетать…

— Часто, часто, — подтвердил Федор. — У нас есть такая возможность…

— То есть, значит, больше дел у вас в России нет? — спросил Костя.

— Нет, — категорически заявил Федор. — Если вы имеете в виду Эдуарда Григорянца, так пускай ещё помучается… Порой жить хуже, чем умирать… Ему там не сладко придется… О нем позаботятся и без нас, а нам надоело им заниматься…

Костя хотел было задать ещё один вопрос, но увидел на лицах Ирины и Федора какую-то внезапно возникшую пелену непроницаемости. Он невольно обернулся по сторонам, ещё раз глянул на составляющих полукольцо людей могучего сложения и вполне уголовного вида. Они мрачно взирали на Костю. Тот решил вопросов больше не задавать.

— Телевизор не желаете посмотреть? — вдруг, как-то странно улыбнувшись, спросила Ирина.

— Какой телевизор? Где? — не понял Костя.

— Как где? Здесь, вон там стоят телевизоры. Скоро будут передавать двухчасовые новости.

— Про счастливое возвращение Бородина? — Костя решил, что Ирина делает ему намек, чтобы он больше им не докучал. — Я уже смотрел… Мне это совсем неинтересно. А про события на НТВ слушать горько, слишком я любил этот канал… Ладно… Я пошел… Счастливого вам пути!

— Может быть, ещё какие новости будут…, — глядя в сторону произнесла Ирина.

— И вы тоже пойдете смотреть? — До Кости стал потихоньку доходить смысл её слов.

— Нет, нам пора… Объявили регистрацию на наш рейс. Сами посмотрите, если есть время…

Костя пожелал им счастливого пути и поплелся смотреть телевизор, сопровождаемый мрачными взглядами грозных телохранителей Федора.

Через десять минут он понял, что имела в виду Ирина.

«Сегодня утром в Москве совершено новое заказное убийство. Утром около подъезда своего дома на Тверской улице выстрелом в голову убит известный адвокат Рубен Михайлович Григорянц. Убийца сделал два выстрела, оба в голову. Григорянц скончался на месте. Убийце удалось с места преступления скрыться. Правоохранительные органы выдвинули версию, что убийство Григорянца связано с его профессиональной деятельностью адвоката. Недавно он защищал на суде известного авторитета по кличке Сныть, добившись его оправдания за недостаточностью улик и освобождения из-под стражи прямо в зале суда. Не исключено, что тут сошлись интересы различных мафиозных группировок. Недавно произошло и другое событие, наделавшее немало шума — Григорянц сдал правоохранительным органам своего сына Эдуарда, предпринимателя, который был признан психиатрической экспертизой невменяемым и переведен из Матросской Тишины в специальную лечебницу. Однако, версия о том, что это месть со стороны друзей сына, практически отметается следствием, хотя полностью исключить нельзя и её. Переходим к международным новостям…»

— Все дела закончены, — прошептал Костя и невольно побрел по направлению к той стойке, где производилась регистрация рейса на Мюнхен. Но Ирина и Федор уже прошли регистрацию и, сопровождаемые телохранителями, шли на посадку.

Костя остановился у стойки, и тут Ирина Малиновская неожиданно тоже остановилась, заметила его, улыбнулась ему и помахала рукой. А потом вдруг что-то шепнула Федору и быстро зашагала обратно.

— Костя! — крикнула она.

— Да?!

— С наступающим вас праздником Пасхи! Счастья вам! — как-то истерически, со слезами в голосе крикнула она.

— И вам того же, — ответил Костя. — Не переживайте, вы сделали все, как надо… , — добавил он, сильно понизив голос. — И ваша совесть должна быть спокойна… Как и тени ваших близких…

Он говорил тихо, но Ирина явно все поняла. Больше она ничего не ответила, платочком вытерла с глаз слезы и молча зашагала обратно. Костя видел, как её нежно обнял Федор и поцеловал в щеку. А затем махнул рукой Косте…

Костя отошел в сторону и закурил. А затем вытащил мобильный телефон и позвонил домой.

— Наташа?

— Я. Ну что, скоро рейс? Задержки нет?

— Нет, все согласно расписанию… Знаешь что, не хочу я лететь, переменю билет и поеду домой… Послезавтра полечу… Время терпит, и послезавтра будет не поздно…

— Что это ты вдруг? — поразилась Наташа.

— Так…, — сумрачно произнес Костя.

— Так ведь неустойку придется платить. И значительную…

— Заплачу. Зато праздник с вами проведу… Один Бог знает, сколько у нас ещё их осталось, совместных праздников…

— Ну как знаешь… — В её голосе Костя почувствовал такую радость, что чуть не прослезился.

Он переменил билет на послезавтра и решительно направился к выходу…

… Сидя в такси, мчащем его в сторону Москвы, он глядел по сторонам на весенний лес. В раскрытое окно дул теплый апрельский ветер. И Костя вдруг, словно на экране телевизора увидел перед своими глазами небольшую квартирку на Фрунзенской набережной, молодую ещё Ирину Малиновскую, её живого мужа Игоря и маленького светловолосого Алешку, сидящих за праздничным столом и держащих в руках крашеные пасхальные яйца.

— Христос Воскресе! — говорит Алешка и улыбается своим молодым красивым родителям.

— Воистину Воскресе! — отвечают оба хором.

А посередине стола кулич со свечами, а в доме тишина и покой. И все трое счастливы, потому что никто из них ничего о будущем не знает… Ибо никому не дано предугадать, что там, в этом покрытым мраком неизвестности будущем…