Воскресший для мщения - Рокотов Сергей - Страница 32

— Ну, Леш, выпей, правда, водочки с Ларисой! Чего тебе стоит? За нас!

— Ты разрешаешь? — улыбнулся Алексей.

— Я не только разрешаю, я просто-таки требую! — засмеялась Инна.

… Когда он выпил большую рюмку водки, он почувствовал, что хочет еще. Ему стало тепло и хорошо на душе. Он разомлел от водки и от мысли, что сидит в обществе трех красивых женщин, чувствуя, что нравится не только Алле, но и Ларисе. Лариса села так, чтобы Алексею были видны её красивые ноги в колготках с лайкрой, пиком моды в этом году. Она крутилась, закидывала ногу за ногу, принимала эффектные позы. Алла же все мрачнела и мрачнела. Видно было, что она хочет уйти, но ей неудобно просто так, без всякого повода встать из-за праздничного стола. А Инна ничего не подозревала, ей просто было хорошо. Сама она старалась не пить, зная, что это ей совсем не нужно. А Алексей наливал ещё и еще, Ларисе и себе.

С тех пор, как он стал директором фирмы, он практически бросил пить. Даже легкие напитки отвратительно действовали на него. Обострялись все ощущения, обострялось, выходило на поверхность его страшное горе, он не мог спать по ночам. И Сергей Фролов, у которого он жил, мало-помалу отучил его от этого пристрастия. Только после удачного окончания истории с наездом, он позволил себе выпить с другом коньяка.

Но теперь он пил и чувствовал себя прекрасно. Он напротив забыл о всех бедах и горестях, свалившихся на его плечи. Он чувствовал себя молодым, любящим и любимым…

— Закурю, вы не против? — спросил он у женщин.

— Кури, кури, — разрешила Инна.

— Нет уж, нет уж, — запротестовала Лариса. — Вы уедете к себе, а мне в этой единственной комнате спать. А спать в накуренной комнате это просто свинство. Мерзко и вредно. Так что, прошу дымить на кухню! И я пойду, покурю с вами, если вы не против. Я вообще-то стараюсь не курить, но когда хорошенько выпью, не откажусь…

Они вышли на кухню. Алексей сел на табуретку, Лариса — на другую, причем придвинула её так тесно к Алексею, что их колени стали соприкасаться. Ему стало не по себе, но он постеснялся отодвинуться от нее.

— Вы любите мою сестру? — томным шепотом произнесла Лариса, играя глазами.

— Да, — закашлялся Алексей. — Оч-чень люблю… И она… Она… — Не знал он, что сказать ему дальше.

— Она прекрасная женщина, — еле слышно прошептала Лариса и стала тереться коленом об его колено. Он же машинально положил ей на коленку руку. Лариса сделала то же. Ее пальцы двигались все выше и выше и наконец нашли то, чего искали.

— О-го-го, — покачала головой она. — Успокойтесь, Алексей Николаевич, что это вы так возбудились? Не дай Бог, Инночка войдет…

Он бросил на неё быстрый взгляд, отшатнулся от нее, резко встал и одернул пиджак.

— Какой вы мужчина, представляю себе, — яростно шептала Лариса. — Как я начинаю завидовать своей сестре…

Она встала, схватила его обеими руками за шею и притянула его губы к своим.

— Какой мужчина, — повторила она. — Ну почему у меня никогда не было такого мужчины? Вы сильный, вы мужественный, вы просто седой красавец… Как вы мне нравитесь, если бы вы знали…

— Да что вы? — как-то слабо попытался оторвать её руки от своей шеи Алексей. Но Лариса проявила такую физическую силу, какой он от неё никак не ожидал. Их губы уже слились в долгом поцелуе. Что ему было делать? Толкать, что ли?

… — В час добрый, — послышался сзади тихий голос Инны. — В час вам добрый…

— Он…, — быстро вскочила Лариса. — Понимаешь, мы курили, а он…

— Мерзавец! — крикнула Инна и бросилась в прихожую одеваться. — Ты просто мерзавец и подонок!

Алексей попытался прийти в себя, встряхнул своей седой головой и тяжело приподнялся с места.

— Инночка, да погоди же ты, — пробормотал он с ненавистью глядя на Ларису. — Я же не хотел сюда идти, я предупреждал тебя… Ты же сама… А тут… творится черт знает что…

Тут он увидел в дверях и Аллу с презрением глядящую на него.

— Инночка, не принимай все так близко к сердцу, сестричка, — ворковала Лариса. Все получилось именно так, как она и задумала. Получился праздник, ох, получился… Нет, не так уж скучно жить на белом свете…

— Да будь ты проклята, потаскуха! — крикнула Инна, надевая дубленку. — А ты… Ты… Забудь про меня навсегда!

Тут она вспомнила про жизнь, зарождающуюся в ней, и слезы брызнули у неё из глаз. Алексей похолодел от щемящей, пронзительной жалости и нежности к ней. Но все же он был довольно ощутимо пьян, и движения его были скованы. Пока он пытался втиснуться в куртку, Инна уже выскочила за дверь.

…Когда он уже почти догнал её на улице, как назло около неё остановился частник, и она впрыгнула в машину.

«Наверняка она поедет к себе на улицу Удальцова», — подумал он, встал у обочины и стал голосовать. Но никто в столь поздний час не хотел сажать к себе в машину явно подвыпившего мужчину крепкого сложения. Так он простоял около сорока минут, замерзнув до кошмара. Хмель из головы почти выветрился, на душе стало пусто и мерзко, он почувствовал себя беспомощным и одиноким. Тут судьба сжалилась над ним, и около него остановилась светлая «Газель».

— На улицу Удальцова, — попросил он. — Не обижу, не беспокойтесь.

Здоровенный водила в лисьей шапке и кожанке ничуть и не беспокоился. Обидеть его было проблематично. В машине Алексей, разморенный теплом, даже слегка задремал. Да так сладко, что ему приснился сон… Гарнизон, пыль, ишаки… И сынок Митенька, бегущий к нему в голубенькой кепочке. Но что он такое кричит, совсем другие слова. «Мерзавец! Подонок! Будь ты проклят! Забудь про меня навсегда!» Алексей вздрогнул, хотел было закурить, но вспомнил, что забыл свои сигареты там, на Ларисиной кухне.

— Закурить у вас не найдется? — спросил он у водителя.

— Не курю, и вам не советую, — весело ответил водитель. — Вредно для здоровья.

— Спасибо за совет. Вот здесь, около этого дома остановите, — опомнился он.

Заплатил он за проезд от Чертанова до улицы Удальцова в тройном или четверном размере. Водила с деланным равнодушием принял вознаграждение, даже не поблагодарив.

… Потом он долго звонил в дверь Инны.

— Что вам нужно? — наконец дверь открылась и перед ним выросла высокая фигура отца Инны в пижаме.