Воронцовский упырь - Рокотов Сергей - Страница 3

Вадим и Серов мрачно глядели на «Пилота», который говорил невесть что про их законных жен. Савельев усмехнулся, а потом загрустил. Он рассчитывал на что-то интересное, на хороший гонорар, а тут всего-то простые искательницы приключений. Он кисло взглянул на Серова.

— Поеду-ка я, пожалуй, домой, Геннадий Петрович, — сказал Савельев. — Разбирайтесь сами. Холод собачий, поднимитесь наверх и вмажьте коньячка, а то Вадик в своих тапках сейчас дуба даст. А мне пора…

— Но мы же с вами договорились, Константин Дмитриевич! Что, вы меня оставляете одного?

— Я такими делами не занимаюсь! — обозлился Савельев. — Вернутся ваши жены через пару дней, всыпьте им по первое число или разведитесь с ними!

До свидания!

Он сел в «Волгу», быстро тронул ее с места и помчался к себе в Ясенево. Он крыл последними словами дурацкого профессора в «пирожке». «Если бы такая жена от такого мужа не гуляла, — думал он, — то ей надо было бы памятник поставить. Запер, понимаешь, ее на даче со своей собственной персоной, неудивительно будет, если она в длительный загул пустится от такой жизни…»

Глава 3

Эта анекдотическая история позабавила Савельева. А потом потихоньку за каждодневными заботами он стал забывать про это дело.

Но забыть ему не дали. Через три дня опять вечером в его контору вошли двое. Увидев парочку, Савельев чуть не прыснул в кулак. Маленький Серов в сером пальто и серой же каракулевой шапчонке и высокий кудрявый Вадим в дубленке, контрастируя друг с другом, стояли перед его ясными очами.

— Что, не нашлись? — спросил Савельев, сверкая искринками смеха в глазах. — Подождите, найдутся…

Дело-то житейское.

— Дело житейское, — тихо и внятно произнес Серов, — только Вадим рассказал мне очень неприятные вещи про наших жен. И они не могут не настораживать, Константин Дмитриевич. Так что уж вы выслушайте нас.

— Слушаю, — пожал плечами Савельев, хотя ему этого совершенно не хотелось.

— Я расскажу, — пробасил Вадим, на сей раз трезвый. — Значит, так… Наши жены Нина и Юля решили заняться бизнесом. Ну, инициатором, понятно, была моя… Работает бухгалтером в фирме, получает неплохие деньги, главное — постоянный доход, не то что у меня. Но ей, видно, этого мало. Она решила организовать свое дело, не дело — так, дельце, открыть какой-то магазин по продаже косметики; ездила она в Германию, в Лейпциг, договорилась там с кем-то о поставках продукции, теперь ей тут надо было найти помещение, отремонтировать его, ну и так далее.

Нужны, короче, деньги. Она вообще-то рассчитывала на меня — провернул я одно очень хорошее дело, и было у меня около ста тысяч долларов. А я решил увеличить это… и вложил деньги в овощи и фрукты из Узбекистана. А меня кинули, понимаете, как пацана.

И у меня ничего не осталось. А она стоит на своем, и все. И решила занять крупную сумму у одного очень крутого человечка. Он дал…

— Вы говорите конкретнее, Красильников, не таите ничего. Вы просите меня помочь, я заинтересовался: раз тут замешаны деньги, значит, дело не так уж очевидно, как мне казалось. Говорите как есть…

Вадим покраснел еще больше, замялся, нервно закурил.

— Он дал, а я решил опять поправить свои дела, ну, уверен был — обернусь. Взял я у нее эти деньги тайком, а меня опять кинули. Вот и получилось — ни денег, ни ее фирмы. А этот деньги назад требует. А у нас шаром покати… Вот и пошли звонки, угрозы, шантаж… Юля, жена вот Геннадия Петровича, в тот день приехала к нам, мы выпили, они обсуждали все это дело, а я им еще не говорил, что деньги потратил.

А сам пил от отчаяния — я бы из окна выбросился, если бы этим мог Нинке помочь, но толку-то что? Вот и оставалось пить. Они звонят куда-то, договариваются о помещении, о ремонте, встречи назначают, а я не могу им сказать, что дело-то затевать не на что. Ужас…

А потом сказал… Что было… Вспомнить не могу…

Ужас…

— Да, ужас, Вадим, тратить чужие деньги и подставлять свою жену, — подтвердил Савельев. — Но это не мое дело. Мое дело найти вашу жену и жену Геннадия Петровича. Так что давайте без этих причитаний…

— Ну, Юля решила помочь. Купили мы ей билет до Санкт-Петербурга, она поехала к своей двоюродной сестре, чтобы та помогла, вроде бы муж крутой.

Съездила туда, вернулась ни с чем. Тогда они обе меня взяли в такой оборот… Я побежал на последние деньги за коньяком, а в это время они договорились о встрече с этими… Это его люд и. И все. Поехали и не вернулись. Я позвонил тому, которого вы вырубили у подъезда, Женька его зовут, он подъехал. А остальное вы сами видели. Ну и что теперь? Нет их который день.

Женька этот божится, что не приезжали они к ним.

А угрожающие звонки-то продолжаются. Денег требуют. Вот и ситуация — денег требуют, жен нет…

— Почему они требуют денег? — спросил сразу Савельев. — Давали-то им не на три дня, я полагаю?

— Давно уже давали. Они как раз на следующий день после того, как у нас пили, должны были эти деньги везти и платить за аренду помещения, и насчет ремонта было договорено. Ну а тот человек спрашивает, как с арендой, как с ремонтом. Дураков-то нет…

Не сто рублей — пятьдесят тысяч долларов он дал ей взаймы. И еще обещал дать на расходы, если нужно будет. А она, благодаря мне, значит, в корне все это дело и загубила.

— Вопрос легкий, Вадим. Кто этот человек?

— Роман его зовут, — нехотя выдавил из себя Вадим и даже чуть побледнел. — Очень опасный человек.

Такой из себя невзрачный, одет небрежно, маленького роста, но я его, откровенно говоря, боюсь. Глаза у него страшные, взгляд такой… Словно удав на тебя смотрит.

— Роман, говорите? — насторожился Савельев. — Дергач, что ли?

— Точно, Дергач. Откуда вы его знаете?

— Знаю вот. Служба такая, как говорится… Следующий вопрос. Что общего у вашей жены с этим Романом? Роман? — скаламбурил он неожиданно для себя.

— Может быть, и так, — вздохнул Вадим. — Супруга моя, врать не буду, общалась с разным людом. Тусовки, веселья всяческие и тому подобное — это ее стихия. Неудивительно, что среди ее друзей оказались и такие. Женька этот у Романа «шестерка», так — из последних.

— Они собирались ехать к кому — к этому Женьке или к самому Роману в тот вечер, когда исчезли?

— Она никогда не говорила мне про встречи с Романом. А Женьку этого я знал давно, дружба у них с Нинкой уже несколько лет тянулась, ну… любовницей она его была, честно говоря. Вот она с ним и созванивалась, договаривалась, что поедет к нему якобы по делам. Но там они встречались с самим Романом.

— Как вы об этом узнали?

— Да она сама мне проболталась. По пьяни. Роман этот один раз заходил к нам, тихий, вежливый, скромный. Только глаза его меня поразили, жуткий какой-то взгляд… Тогда она сказала, что это ее сослуживец, бухгалтер тоже. Он просил Нину свести его с каким-то человеком из ее фирмы. Говорили они в ее комнате, ну, пришел человек по делу, и все. А потом уже, когда мы крупно поссорились, она мне и выдала — никакой это не бухгалтер с работы, а опаснейший человек, зовут его Роман Дергач, и, если я что-нибудь не то сделаю, он меня уничтожит. Представляете себе, что жена родному мужу говорит?

— С трудом, — скривился Савельев. — Только не мое дело заниматься моральным обликом вашей семьи.

Мое дело — найти вашу жену. А это значит — придется еще раз пообщаться с этим Дергачом. И потребуется ваша помощь. Хотя на вас, Вадим, честно говоря, надежда слабая. Вы, пожалуй, только все испортите.

Вот Геннадию Петровичу помочь как-то больше хочется. Вы-то что молчите, Геннадий Петрович? Что вы про все это думаете? Когда вы пришли ко мне в первый раз, вы про вашу жену рассказывали совсем другое. Она, по вашим словам, такая тихая, домашняя, а она, оказывается, довольно крутая была — собиралась заниматься бизнесом, общалась с уголовными элементами. Как это все понимать? Вы должны быть со мной предельно откровенны, если хотите, чтобы я вам помогал. Предельно, понимаете? Говорите мне все, что было, с кем общалась ваша жена, кто был ее любовником. Все, понимаете, абсолютно все, до мельчайших подробностей. Иначе ничего у нас с вами не получится.