Кто последний за смертью? - Рокотов Сергей - Страница 20

… Минуты казались Мите часами. Он мигом забыл про свои страхи и угрызения совести. Скоро он получит деньги, баксы, много баксов… Такие деньги.. Десять тысяч долларов… За вычетом пятисот, уже полученных им и так бездарно истраченных… Он теперь купит себе машину, новенькую «шестерочку», сделает в квартире ремонт. Будет бомбить на машине, водить-то он еще не разучился, теперь у него всегда будет кусок хлеба…

Но почему его так долго нет? Был ли звонок вообще? Не приснилось ли ему все это?

Нет, не приснилось! Не приснилось! Вот он, звонок в дверь…

Митя галопом бросился открывать. Вы кто такой? — оторопел он, увидев перед собой совершенно незнакомого человека. Не узнаешь, что ли? — улыбался в усы долгожданный гость. — Гляди внимательней… Да…. — наконец, узнал гостя Митя. Ну и видок же у тебя. На улице ни в жисть бы не узнал. Конспирэйшн, сам понимаешь, поглаживая черную бороду, произнес гость. Дела-то серьсзные… Ну, проходи, проходи, раздевайся… Раздеваться не буду, некогда мне. Отдам тебе деньги и поеду. Дел полно… Выпить привез? Привез. — Гость достал из портфеля несколько бутылок пива и бутылку «Смирновской». Ты прямо как ангел с неба! — напиткам хозяин обрадовался едва ли не больше, чем потенциальным тысячам долларов. Думаешь? — усмехнулся гость. Что-то не понравилось Мите в этой странной усмешке, но он не придал этому значения. Бросился на кухню, открыл бутылку пива и стал жадно пить прямо из горла. Так и выпил всю бутылку до дна. Ух, хорошо, — приговаривал он. Ну, кайф… Как полегчало сразу… Звякни Саньке. — приказал гость. Я ему тоже везу гостинцы. Соответственно его заслугам, разумеется… Это можно, это очень даже запросто… Ради такого дела в любое время звонить можно… А что ему сказать-то? Пусть через полчаса будет на пустыре за своим домом на Лосиноостровской. Я там с ним рассчитаюсь. Быстрее, быстрее, у меня времени нет… Ты только бабки сначала получи, а потом звонить будешь.

Гость вытащил из кармана аккуратную пачку долларов. Протянул ее Мите. Считай. Дрожащими руками Митя стал считать купюры. Ему трудно было поверить в то, что десять тысяч долларов могут быть в такой небольшой с виду пачке. Но все было точно Что, маленькая пачка? Всего-то сто бумажек. Но каких… Ты же мне уже пятьсот дал, — хотел быть честным Митя. Глупости все это. Что считаться? Бери и трать с умом. Не пропей только. А хочешь, с другой стороны, и пропей. Твои бабки, твое дело… Зачем пропивать? Я тачку куплю, ремонтик сделаю. Материалы куплю, и сам запузырю себе евроремонт. Заживу теперь, как человек… Звони теперь. Митя позвонил своему другу Саньке. — Обалдел, в такую рань? — хрипел в трубку Санька. Сейчас ты обалдеешь, — захлебывался от радости Митя. — У меня в руках знаешь что? Знаю, — решил грубо пошутить Санька. — Твой собственный прибор. Баб-то тебе не на что покупать… А вот и ошибаешься, Санек…. наслаждался Митя. — И баб мне есть на что покупать, и дрочить мне без надобности. У меня в руках баксы… только что привезли… В натуре?! А мне?! А тебе подвезут через полчаса. Выходи через полчаса к пустырю. Там с тобой рассчитаются… Вот это кстати, ох, как кстати…. облегченно вздохнул Санька. — А я, между прочим уже и не надеялся. Фирма веников не вяжет, хвастливо заявил Митя. — Все. Некогда нам. Через полчаса на пустыре. Но человек будет в гриме, с черной бородой. В руке портфель. Это он. Рассчитается и уедет. Все по уму, как и договаривались. Лады. Жду.

Все. Будет ждать, — деловито сообщил гостю Митя. Тогда я поехал, — с какой-то горечью глядя на Митю, произнес гость. И снова этот взгляд не понравился Мите. Дай воды попить, — попросил гость. — В горле пересохло.

Митя налил в стакан воды из-под крана и протянул гостю. А то, может быть, пивка со мной? За успех операции… Нельзя мне. Я за рулем. Боже мой! вдруг воскликнул он. — Что это?! — показал он пальцем в окно. А что такое? — взволновался Митя, глядя в окно с третьего этажа и ничего там не видя. Ну ты совсем спился, я вижу… Там милицейская машина подъехала к твоему дому, а ты ничего не видишь… Ты ничего никому не говорил обо мне? Да что я, враг себе, что ли? Да я и не вижу никакой машины…. — подошел он поближе к окну. Так ты внимательнее смотри, — мрачно произнес гость. — Разуй глаза…

Митя приник к окну, но никакой милицейской машины там не видел. Он хотел было повернуться к своему гостю, но не успел. Гость вытащил из портфеля топорик и мощным ударом сзади раскроил Мите голову. Тот и ахнуть не успел. Гость брезгливо поморщился при виде страшного зрелища, но нашел в себе силы достать из кармана спортивных Митиных брюк пачку долларов и положить их туда, откуда они и появились — во внутренний карман своего пиджака. Заживет он как человек, — фыркнул гость, еле сдерживая приступ неукротимо подступавшей к горлу тошноты. Митя валялся на полу в луже крови. В его широко раскрытых глазах застыло выражение недоумения. За что деньги брал?! — брезгливо прошептал гость, затем нашел ключ от квартиры, вышел на лестничную площадку, запер дверь и стал спускаться по лестнице. Выходя из подъезда он нос к носу столкнулся с пожилым человеком, выгуливавшем собаку. Собака яростно залаяла на чернобородого незнакомца. Хорошая собачка, — похвалил чернобородый. Охрана моя, — усмехнулся хозяин крохотной шавки.

«Удачно я тебя встретил», — подумал чернобородый. — «Очень даже удачно. Как по заказу.»

Он прошел дворами и сел в машину. Ну как? — раздался голос с заднего сидения. — Не сдрейфил? Нет, — ответил чернобородый, заводя машину. — Мне таких не жалко. Противно только очень… Так, едем на Лосиноостровскую, меня там уже ждут. Как ангела небесного, фыркнул он, вспомнив слова глупого Мити. Проехав почтительное расстояние, он открыл окно машины и выбросил ключ от Митиной квартиры. Крепок ты однако, — раздалась похвала сзади. — Не подведи и дальше…. Игра стоит свеч. Стоит, стоит, — подтвердил чернобородый. — Меня там уже заметили, должны запомнить и в Лосинке. Красивый я парень, однако, приметный, видный…

Он рассмеялся, достал из кармана пачку сигарет и закурил. Не имей ты привычку закуривать на ходу. Может плохо кончиться…

Чернобородый ничего не ответил. Он на приличной скорости гнал машину к Лосиноостровской. И был уверен, что все для него закончится хорошо…

… Проснулась Нина Владимировна довольно поздно. Вика уже не спала, играла в кровати. Владислав Николаевич, видимо. Уже давно был на работе, Кирилла тоже не было дома. Нина Владимировна пошла умываться, потом умыла Вику и пошла на кухню заваривать себе кофе. Тогда она выглянула в окно. Во дворе Кирилл в куртке и старой шапке возился с машиной. Она облегченно вздохнула — по-первых, он никуда не уехал, а во-вторых, это означало, что он в достаточно хорошей форме, раз после таких событий в состоянии заниматься машиной.

Они уже позавтракали с Викой, и только тогда вошел Кирилл, пахнущий бензином. Не нравится мне все это, — мрачно заявил он. Что такое? — встревожилась мать. Он с минуту помолчал, задумавшись. Не нравится мне, что непонятно откуда, из какой-то трубы валит отвратительный дым. Опасно ездить в таком состоянии, заклинит еще двигатель… Что с ней такое, ума не приложу. Никогда раньше такого не было. И это все? — спросила, улыбаясь, Нина Владимировна. Это не так уж мало, — серьезно ответил Кирилл. — Хуже всего, когда совершенно не понимаешь, в чем дело. А поедешь на станцию, обдерут, как липку. И так денег совершенно нет… Ничего, скоро начнешь работать, будут у тебя деньги, — успокоила его мать. Деньги? — горько улыбнулся Кирилл. Да разве это деньги? Деньги у некоторых других… Ладно, я рада, что ты не комплексуешь и не переживаешь из-за нашего вчерашнего открытия, занимаешься машиной. Еще я буду переживать из-за этого? Да пропади они пропадом! Эти две обезьяны и воспользоваться деньгами не сумеют, все это им еще аукнется. Жалко мне их и все. Особенно Лену. Решила, что называется, почесаться через одно место.

«Не такая уж она жалкая личность», подумала Нина Владимировна. — «Завладела такими деньгами и плюс к тому любимым человеком.» Но говорить про это сыну не стала. Ей нравилось, что от вчерашней истерики Кирилли не осталось ни следа. А саму ее разбирала досада. За себя, за мужа, за сына. Какими они, однако, оказались нелепыми, неприспособленными к жизни людьми… Им-то раньше казалось, что они живут лучше других, занимаются важным интересным делом, ведут насыщенный полнокровный образ жизни. Но то, что они столько лет жили с миллионами, ходили рядом с ними и понятия о них не имели, а эта девчонка, молодая, неопытная, моментально вычислила эти миллионы, да плюс к тому облапошила ее несчастного, жалкого сына, которого абсолютно не любила и которого постоянно обманывала, с первого дня знакомства, приводило Нину Владимировну в тягостное состояние чуть ли не до отчаяния. Ей было стыдно. И прежде всего за своего сына. Она теперь пытается сделать хорошую мину. Но при плохой игре, ох, какой плохой…Эх, если бы ей попалась эта шлюха, она бы ей все высказала, она бы сумела поставить ее на место…Неужели ей никогда не удастся увидеть ее рядом с любовником на скамье подсудимых? Как бы ей этого хотелось! И чтобы ее надменная мамаша видела свою доченьку униженной, оплеванной, приговоренной к большому сроку заключения. Она же приняла ее как родную дочь, была к ней внимательна и заботлива. И как же она отплатила ей, основной наследнице своего отца! Это она должна была получить все, что лежало в этом тайнике, а уж кому это завещать, это ее дело. А кто получил?