Семь походов по Восточному Саяну - Пуссе Марк Васильевич - Страница 11

«Ну если уж так, — соглашается владелец второй лодки, — пройдете. Туда пройдете. А вот спускаться будет значительно труднее…»

Миновав правобережные притоки Шинду и Ничку, мы без каких-либо препятствий через четыре с половиной часа подплыли к палаткам раскинувшегося у самого берега лагеря экспедиции. Здесь и решили заночевать.

Несколько человек возились у бензинового движка, который, едва мы вышли на берег, весело затарахтел. В палатках зажглись электролампочки.

В огромной палатке — все население лагеря. Посреди стоит железная печка, по краям — нары, заваленные спальными мешками и всякой одеждой.

Нам предложили устраиваться: «Места хватит всем. Располагайтесь!»

Олег уговаривает Гошку обменяться на время похода лодками: «Твоя покрупнее, крепче, борта высокие. А ты пока и на моей продукты повозишь».

«Ну что же, берите», — соглашается тот.

С утра погрузились в новую лодку. На ее транцевой доске Олег закрепил свой мотор. Прощаемся и отплываем. Сегодня, двенадцатого мая, нам необходимо преодолеть два нелегких участка: первый порог и Семеновскую шиверу. Экспедиция Федосеева их не проходила, так как вышла от Черемшанки на Казыре, т. е. выше этих препятствий.

Четыре километра до первого порога проскочили мгновенно. Вскоре, миновав островок, увидели и сам порог.

Подошли к правому берегу, как раз к тому месту, где с крутого бугорка падает вниз хорошо заметная, выстланная жердями тропа. Это переволока. Здесь необходимо освобождать лодку от грузов, и тащить ее метров триста в обход порога, ибо он непроходим.

Два часа, и мы снова на плаву.

Через семь километров — знаменитая Семеновская шивера. Местное население называет ее «вторым порогом». Семеновская шивера тянется километров на семь и состоит из пяти довольно крупных перекатов, в полную воду почти непроходимых.

Первый перекат — «предбанник» — форсировали ближе к правому берегу. Второй преодолели, подразгрузив моторку. Подвели ее к линии бурунов, левым берегом перетащили тяжелые грузы, и, перегнав лодку через опасный участок, снова загрузили.

Третий — знаменитая «баня». Его преодолевали с особыми предосторожностями. Миновав обрыв на правом берегу, провели немного лодку вдоль берега на бечеве, а затем, разгрузив ее, ушли ближе к левому берегу. Пройдя посередине между камнями, снова перегнали лодку к правому берегу для загрузки.

Кизирский рыбак

На четвертом перекате прижимались к левому берегу реки, а пятый проходили в основном посередине.

Торопиться в Семеновской шивере ни в коем случае нельзя, особенно когда она преодолевается впервые. Десятисильный мотор с трудом боролся с потоком.

Выше Семеновской шиверы сделали на правом берегу видную сверху затеску, а еще часа через два подплыли ко второму порогу. Попытались преодолеть его с ходу, но как ни ревел, ни тужился мотор, поток отбрасывал лодку. Пришлось облегчить ее и начинать новый штурм. Еще миг — и препятствие позади.

Федосеев писал:

И вот эти ворота пройдены.

На правом берегу обнаружили зимнюю стоянку охотника-промысловика. Порубленный лес, кострище. У шалаша загнившие тушки ободранных соболей. На речном пляже совершенно свежие следы медведя. До шалаша рукой подать, но у самого входа висит старая телогрейка, и хищник полакомиться не решился, прошел мимо. Часа через три остановились на ночевку. Спали, правда, неспокойно: мешали зайцы.

Восход снова застал нас в пути. Незадолго до третьего порога остановились в избушке на правом берегу Андрианихи. Скалистый берег глубоко вдается в реку. С огромных камней интересно полюбоваться дном, и, конечно, поработать спиннингом.

Вверх и вниз от избы прямо с реки видны медвежьи ловушки. Сделаны они из толстых жердей, образующих треугольник. В широкой части насторожены петля из оцинкованного тросика, в узкую, где комли сходятся клином, — бросается тухлое мясо. Добираясь до него, хищник попадает в петлю.

К десяти часам утра подплыли к третьему порогу. Место очень красивое. По правому берегу тянется крутая тропа, по левому — метров сто через холм, надо идти по снегу. Решили перетащить лодку левым берегом.

Еще в Зимовье мы узнали, что вверх по Кизиру уплыли на моторке охотники-промысловики. Им надо забрать лодки, оставленные за третьим порогом осенью. На них забрасывалось снаряжение для зимних соболевок. И вот на камнях порога мы увидели накрытое брезентом имущество.

Переплыв в левобережную лагуну, разгрузили лодку и потащили ее через холм. Плотный снег здесь еще не растаял.

Выше этого порога, после ближайшего поворота реки, на правом берегу — следы брошенного лагеря экспедиции. Около трех изб на песчано-галечном острове валяются бочки, движок.

А плыть, несмотря на отличную погоду, становится все труднее: перекаты. Мотор ревет на предельных оборотах, то и дело летят шпонки. Мы с Гошкой держим наготове шесты с металлическими наконечниками. Чуть что — сразу к берегу. В некоторых местах настолько мелко, что, остановив мотор, мы ведем тяжело загруженную лодку на шестах.

Следующую ночь скоротали в небольшой избушке устья Абакумихи. Назавтра рассчитываем доплыть до устья Кинзелюка.

Часов около десяти опять срезало шпонку, и мы вылезли на левый берег. Осматривая склоны правобережных гор, под самой вершиной одной из них, я заметил две явно шевелящиеся точки. Пришлось достать бинокль. Маралы или медведи? Мнения разошлись. Вдруг задний по-собачьи сел. «Медведи!».

Пока мои спутники переталкивают лодку на противоположный берег, сбрасываю резиновые сапоги и надеваю кеды. Предстоит тяжелое восхождение. Чтобы добраться до подножия горы, приходится пробиваться через заваленный рыхлым снегом и буреломом прибрежный лес. Каких-то две сотни метров я преодолевал минут двадцать. Но вот наконец и свободное от снега подножие. Образованная горным обвалом елань — или мокрый луг, тянется почти от самой вершины. В основании она довольна широка, а вверху резко суживается. Уходящий вверх склон очень крут, и я помогаю себе руками, цепляюсь за траву, камни.

Сегодня очень жаркий день, солнце палит нещадно. Через каждые двадцать-тридцать шагов отдыхаю, потом снова карабкаюсь. Все время посматриваю на противоположный берег реки. Олег и Гоша видят оттуда и меня и медведей. Весло с флагом держат вертикально — значит иду правильно.

Позади уже две трети склона. Вскоре, несмотря на острое зрение, я стал терять из виду лодку, потом и флаг.

Постепенно елань сузилась в узкое ущелье, появились небольшие скалы. Где же медведи? Может, поджидают меня за скалой? Продвигаюсь осторожно. Справа с криком слетела глухарка, и как только я прошел дальше, нырнула в те же кусты. В конце концов, убедившись, что мишки исчезли, начал обратный спуск…

Часа через полтора я снова уже подходил к подножию. Осталось перейти заснеженный лес, и я буду у воды, которой готов выпить ведро.

Неожиданно с реки закричали: «Сзади, сзади, стреляйте!» Обернулся — никого! Подбежали товарищи: «Сзади вас прошел медведь, нюхал ваш след. Он сопровождал вас сверху!» Друзья бросились по склону вправо, а я снова полез вверх.

Только вскарабкался на террасу — услышал: «Скорее сюда!» «И что орут? — обозлился я. — Ведь спугнут».

Крик повторился. В нем чувствовалась тревога. И рад бы идти быстрей — да уже нет сил: задохнулся и кружится голова. Неожиданно кустарник кончился, и в десятке метров я увидел спины спутников. «Вот он, вот он», — зашептал Олег.

В сплошной чаще я увидел крупного медведя, нагло нас рассматривающего. Мое появление не произвело на него никакого впечатления. Неожиданно он шевельнулся. «Уйдет!» — встревожился я. Корпус хищника был закрыт плотной чащей — стрелять бесполезно. Но огромная голова была хорошо видна, и я соблазнился. Сделав два шага в сторону, прицелился. Выстрел разорвал тишину. Мгновение медведь еще стоял, потом мотнул головой и ринулся в глубь чащи. Пуля попала-таки, но в деревцо…