На мотоциклах «Урал» вокруг света - Синельник Сергей - Страница 24

Едем вдоль строящейся дороги, поверхность посыпают щебёнкой, значит скоро будет асфальт. Тому, кто поедет здесь после нас, может повезёт — будут ехать по асфальтированной дороге.

Характерная картина тут: по дороге идут люди, несут тюки, несут и носилки, на которых видны завёрнутые тела — может больных, а может мёртвых? Часто ведут скот: овец, быков, ослов или ишаков.

А с пищей всё также трудно, едем голодные — ни столовых, ни магазинов, ничего.

— Они что здесь вообще не едят? — удивляемся. — Потому и ноги у всех тоненькие?

Это делает выводы оживший фотограф Володя. Опять вспоминаю Россию, как в любой захудалой дорожной столовой можно поесть, а здесь если и есть вдоль дороги какая-нибудь «забегаловка», то продают там только чай. Чайная, короче.

И всё также царит непролазная грязь, пыль, и нищета, люди живут в сараях, в нашем понимании, но они считают свои соломенные хижины — домами. Такой пыли как в Судане и в Эфиопии я в своей жизни ещё не видел. Дороги бывают такие пыльные, что мотоцикл буквально погружается в пыль на сантиметров пятнадцать, и мы соответственно, отталкиваясь ногами, как бы купаемся в ней.

Проехали уже 750 км, появились АЗС, и бензин стал дешевле — 0,6 $ за 1 литр — значит, скоро столица. Зато людей с ружьями попадается меньше, но теперь часто многие ходят с чёрными зонтиками, защищаются от солнца.

Дорога проходит на высоте 2000 км над уровнем моря, но пока нет крутых подъёмов, серпантинов мало, в основном — пологие спуски и подъёмы. Радует полное отсутствие полицейских постов, и вообще, людей в форме, кроме военных, я ещё не встречал, — как хорошо, что не надо никому показывать паспорта и права.

Природа меняется, появляется много растительности: деревья, трава. Наконец-то! Пока ни в одной стране, которые мы уже проехали, достаточно зелени не встречали, ну, в Турции чуть-чуть. Но там зима была!

Вечером удачно купили бананов и ананасов, на дороге мальчишки продавали, забрали сколько было, поддержали сельское хозяйство крестьян одиннадцатью вирами.

Дорога, как уже говорилось, в основном проходит по плоскогорью, а когда забираемся выше — начинается серпантинная дорога. Впереди, в километрах двадцати, уже виден глубочайший разлом гор, а внизу течёт тот самый Голубой Нил. Вид восхитительный, напоминает американские каньоны из рекламы сигарет MARLBORO.

Начался спуск вниз, дорога, если это можно, конечно, назвать это дорогой, узкая, в таком состоянии более 20 км/час не разгонишься. Спускались по серпантинной дороге около 1,5 часов, как же тяжело будет теперь подниматься!?

Мост через реку охраняют автоматчики, нам кричали и жестикулировали, кажется, просили остановиться, но мы сделали вид, что не поняли, помахали им рукой, посигналили, и скорее умчались. Если догонят, скажу — знака «stop!» не было, жезлом тоже не махали, поэтому ничего не поняли.

Что-то чувствую себя неважно, хочу спать, спим мы вообще мало, да и в палатке хорошо выспаться трудно. Искупались с Санькой в Голубом Ниле — Река горная, течение сильное. Пришлось долго спускаться с горы к реке, чтобы искупаться, а фотограф и «Дед» поленились, но зато мы были вознаграждены — вода дала нам новые силы. Полегчало!

Километров двадцать продолжался затяжной подъём по серпантину. Сейчас мы опять едем по плоскогорью.

Утром долго приходим в себя. Но я рад что за тридцать дней пути, снова возвращаюсь к нормальному режиму — спать ложимся в 22–23 часа, подъём всегда в 6 часов, днём едем. Я, например, сейчас совершенно потерял физическую форму: уже 40 дней не бегаю по утрам полумарафоны, сплю мало, питание плохое. Дед каждое утро часа два занимается мотоциклами: прочищает, выстукивает от пыли воздушные фильтры, иногда ставит новые, прочищает и регулирует карбюраторы, регулирует клапана, сегодня подтянул головки цилиндров, почему-то они «потеют» (на них выступает масло). Вообще двигатели «Уралов» во многих местах «потеют», масло выступает в местах прокладок, цилиндров, там, где входит тросик спидометра, и т. д… Но это для российской техники нормальное явление. «Уралы» требуют к себе повышенного внимания, но вообще-то, такое внимание потребовали бы любые мотоциклы в таких тяжёлых дорожных и природных условиях.

Володя у «Урала-Спортсмена» в карбюраторе заменил жиклёр, всё-таки нашёл причину «прожорливости» мотоцикла — бензин уходил как «в прорву», на 100 км расход был 15 литров! Володе эта загадка несколько дней не давала покоя, теперь будем надеяться, что расход станет в норме.

У моего «Урала-Соло» аппетит нормальный, на 100 км — 6–7 литров. То что каждый день механик возится с мотоциклами, является минимумом, для того чтобы ехать. Много накопилось неисправностей требующих большого времени на исправление: нужно всю проводку пересмотреть, реле портачит, из-за этого не включаются поворотники, габаритные огни, кроме того, на «Урале» с коляской плохие тормоза, а это уже опасно — на горных дорогах что делать? Опять же, масло менять регулярно нужно, часто меняем его из-за высокой запылённости. Если уж у нас пыль в лёгких и во рту, значит и в двигателях тоже.

Уже два дня как начал снова бегать по утрам, попробую привести своё физическое состояние в норму. Не могу по-другому. Есть и альпинисткая мечта — будем проезжать Танзанию, может удастся подняться на высочайшую вершину Африки — Килиманджаро.

Много тут куропаток, цесарок бегает по дороге, нас, можно сказать, игнорируют, а Дед не унимается:

— Эх, сейчас бы мне ружьё! Подстрелил бы куропатку на ужин! Да хотя бы, дайте мне лук, и стрелы. Сами, ведь, они в руки лезут!

Мне нравится молиться Богу на природе: поставим палатку, над нами звёздное небо, простор, лучше сосредотачиваюсь. А дома в комнате всё как-то формально, поверхностно проходит. Вообще в походных условиях человек становится ближе к Богу, здесь присутствуют риск, жара, холод, голод, дождь, различные проблемы, трудности, встающие на пути и замедляющие движение вперёд, но всё это заставляет постоянно думать о Вседержителе. А дома всё идет по плану, всё рассчитано, предсказуемо, завтрак вовремя, работа, отдых, всё нормировано. В походе не так — не знаешь что будет вообще с нами завтра, будем ли целы, живы, здоровы, я уж не говорю про обед вовремя!

Утром собрали палатку, готовим завтрак, нас окружила толпа крестьян и внимательно смотрят за тем, что мы делаем. Один старичок подошёл к нашему фотографу и доктору в одном лице, стал жаловаться на какую-то болезнь, я так понял глазную, потому что он показывал на глаза. Володя дал ему две пачки аспирина и анальгина, от болезни глаз ничего у нас не было. Тот заметно повеселел, обретя надежду на выздоровление. Но вот когда я попросил у него узенькую длинную палку, подходящую для древка к нашему флагу, то получил отказ — вот, и помогай им, называется! Они тут все с такими палками ходят, словно привязанные к ним — и дети, с определённого возраста, и старики. Палка у них как необходимый атрибут человека — или это оружие такое, самое простое, чтобы мелочь какую, дикую, отгонять, типа шакала, или это принятый тут порядок, как у нас галстук на официальном обеде — что за мужчина без галстука? Вот туземцы и ходят с этими палками. Самое интересное, что они ими ещё и дерутся, да так бьют наотмашь — как головы не раскалываются? Много раз видели.

С удовольствием присмотрелись с эфиопскому сельскому хозяйству. Тракторов на полях не видели нигде, крестьяне, как в старину, пашут плугом, который тащат быки, иногда можно увидеть в упряжке быка и лошадь. Мне было интересно понаблюдать за процессом пахоты земли, труд тяжёлый у пахаря, что говорить.

Электричества в деревнях нет, и газа тоже нет, пищу тут готовят на древесных углях.

Аддис-Абеба и далее — на юг

Наконец то добрались до столицы страны — это город Аддис-Абеба. Город грязный, люди кишат. В глаза бросилось большое количество наших «Жигулей» первой модели, их используют как такси. Оказывается, как мы потом узнали, в советское время, из СССР отправляли много разной техники в Эфиопию, поддерживали так сказать, а сейчас Китай присылает им запчасти к нашим же «Жигулям». Вот как жизнь изменилась, что же это такое — в России что, запчастей жигулёвских нет?