1001 день в Рио-де-Жанейро - Бобров Владимир Л. - Страница 8

Вопрос о курсе следования эскадры Кабрала можно поставить и так: либо ошибка лучших мореплавателей того времени на 1600 километров (ведь корабли снесло на запад течениями на это расстояние не за один день!), либо ошибка (вероятно, невольная) в частном письме Перу Каминьи. Лично мы склонны доверять в данном случае профессионалам, то есть штурманам Кабрала.

А теперь перенесемся на минуту в какой-нибудь значительный портовый город тогдашней Западной Европы, в его атмосферу, наэлектризованную передающимися из уст в уста рассказами о неведомых землях южных морей, изобилующих золотом, серебром и драгоценными камнями. Реальная основа этих рассказов разбавлялась в чудовищных пропорциях низкопробной фантазией, а их достоверность подкреплялась показом странных морских карт с очертаниями неизвестных островов и таинственными пометками. Любопытство и ажиотаж подхлестывались королевскими указами, запрещавшими под страхом казни наносить на карты координаты земель, расположенных южнее экватора…

Но дело не только в романтических россказнях подвыпивших моряков. На глобусе звездного неба, составленном Абу Касемом в 1225 году, обозначены звезды невидимого в северном полушарии Южного Креста. Об этом же созвездии упоминает в своей «Божественной комедии» великий Данте[13]. Во многих легендах средневековья повествуется о счастливых бразильских островах. Соответствующая библиография приводит свыше 30 источников, в которых «бразильские острова» упоминаются до их «официального» открытия. Например, атлас Медичи, изданный в 1351 году; письмо иудейского бакалавра искусств и медицины Жоана, датированное 1 мая 1500 года, в котором о Бразилии говорится как о земле, давно уже нанесенной на карту мира: письмо Эстивана Рейса королю Мануэлу, датированное 1514 годом, содержащее о Бразилии такие строки: «Ваше величество владеет этими землями свыше 20 лет».

Ссылки на источники, дающие право на переосмысливание некоторых моментов в истории Великих географических открытий, при желании можно продолжить. Однако эта тема не входит в план настоящей книги. Вопрос о «нечаянном» открытии Кабрала остается открытым. Со своей стороны мы целиком присоединяемся к выводу, сделанному И. П. Магидовичем в его книге, а именно: португальский король более чем вероятно знал, что в южном полушарии, сравнительно недалеко от Африки, в субэкваториальной полосе, лежит большая земля, но знал он это не от португальских мореплавателей, а от португальских шпионов в Испании.

Что касается мнения по затронутому вопросу самих бразильцев, то они признают приоритет португальцев в открытии Бразилии, хотя и крепко недолюбливают нынешних португальцев, проживающих в Бразилии, за торгашеский дух[14].

Америка была открыта европейцами задолго до Колумба[15]. Не исключено, что это было известно и самому Колумбу. Его заслуга в том, что он возвратил Европе потерянный ею континент тогда, когда в нем появилась необходимость. Потребность в великих открытиях вызвала потребность в великих навигаторах. Мы не знаем имен египтян, финикийцев, греков и викингов, бороздивших океан у берегов Америки. Но навсегда человечество сохранит имена Васко да Гамы. Колумба. Магеллана. Кабрала, потому что они решали великие задачи, поставленные их эпохой.

Наивно представлять себе их плавание как увлекательные приключения на суше и на море. За океан плыли не туристы, а завоеватели, которых интересовал лишь один вид открытий — открытие способа обогащения. Это была пора становления капитализма, жестокая эпоха первоначального накопления. Недаром же сохранились следующие подсчеты: несмотря на отсутствие во вновь открытых землях благородного металла, расходы по организации экспедиции Кабрала окупились за два рейса стоимостью доставленного груза — красного сандалового дерева «пау бразил», из разновидностей которого в Европе уже давно изготовляли великолепные красители.

Донесение Кабрала об открытии острова Вера-Круз было доставлено в Лиссабон капитаном Гаспаром де Лемуш и особой сенсации там не произвело. А для обследования новых земель в мае 1501 года была снаряжена эскадра в составе трех кораблей. О личности ее руководителя мнения историков расходятся. Одни называют имя Андре Гонзалеса, другие — Гаспара де Лемуша, третьи — Гонзало Коэльо. В числе участников этой экспедиции находился Америго Веспуччи. Именно это плавание и принесло ему мировую известность открывателя Нового Света.

Корабли без особых приключений пересекли океан и стали продвигаться вдоль острова Вера-Круз. Проходили недели, потом месяцы, а берег все тянулся к югу. Были открыты и окрещены десятки новых островов: заливов, гор. Кончился 1501 год. Утро нового 1502 года застало мореплавателей у подножия скалы, удивительно похожей на гигантскую сахарную голову, блестевшую под ослепительными лучами летнего январского солнца. Но не странная форма скалы приковала к себе взгляды португальцев, а узкий, километра полтора шириной, пролив, за которым, насколько хватало глаз, простирался необозримый водный простор. Так была открыта бухта Гуанабара, легкомысленно окрещенная Январской Рекой — Рио-де-Жанейро. Впрочем, так ли уж легкомысленно?

На языке местных индейцев племени тамоев название «Игуаамбара» означает устье большой реки, а на языке индейцев-тупии слово «Гуарабарра» объединяет понятия реки и залива. Можно предположить, что португальское «рио» (река) всего лишь неудачный перевод индейского «барра» (устье реки, залив).

Так или иначе, но 1 января 1502 года на карте появилось название «Рио-де-Жанейро». Позже оно будет присвоено городу, который появится здесь только через 63 года.

Первая попытка колонизации берегов Гуанабары была предпринята в апреле 1531 года Мартином Афонсо — наместником короля в колонии, именуемой теперь Вера-Круз ду Бразил. Однако, несмотря на все усилия, закрепиться в этом месте португальцам не удалось. Причиной этому было враждебное отношение индейцев-тамоев, подстрекаемых французами. Французские коммерсанты в отличие от португальцев быстро освоили путь на «остров» Вера-Круз и вели успешное освоение его богатств, то есть вывозили в возможно больших количествах ценное дерево «бразил» без каких-либо отчислений в пользу португальской короны. Очевидно, где-то в районе нынешнего города располагалось их поселение «Антарктическая Франция»…

Новый этап в предыстории Рио-де-Жанейро начался с ноября 1555 года, когда в бухту вошла большая эскадра французских судов под общей командой рыцаря Мальтийского ордена Никола-Дюран Вильгеньона. Верный тактике своего ордена, Вильгеньон обосновался на небольшом островке, который поныне носит его имя, близ западного берега бухты. Укрепившись на острове, французы начали проникать в глубь страны, вступая в дружеские отношения с индейцами-тамоями.

Первое серьезное столкновение европейских соперников произошло во время правления третьего губернатора португальской колонии — адмирала Мэн де Са. Большой десант португальцев высадился 20 февраля 1560 года в районе нынешнего Красного пляжа и с ходу вступил в бой. Сражение на море и на суше длилось около двух суток. Сражались в основном индейцы, подкупленные той и другой стороной.

Под предводительством своего вождя Арарибойя индейцам-темино, сражавшимся под португальскими знаменами, удалось проникнуть во французскую крепость на острове. Это и решило судьбу битвы. Французы дрогнули и побежали, спасаясь в дебрях непроходимой сельвы. В несть торжественной победы португальцами была отслужена торжественная месса. На этом дело и кончилось. Победители, не имея сил и средств удержать район, удалились в Байию — столицу губернаторства, а побежденные возвратились на побережье и принялись за восстановление разрушенных укреплений.

Задача окончательного изгнания французов из района Гуанабары связана с именем Эстасио де Са. Эскадра под его командованием бросила якорь у входа в бухту в феврале 1564 года. Однако, убедившись в недостаточности собственных сил, португальцы снялись со стоянки и ушли на север, так и не вступив в сражение. Спустя год, 1 марта 1565 года, флот Эстасио де Са снова бросил якоря в Гуанабаре. На болотистом берегу у подножия горы Пао де Асукр (сахарная голова), на том месте, где ныне возвышается марка города, было высажено около 300 вооруженных солдат с целью заложить новый город. Он был назван Сан-Себастьян-ду-Рио-де-Жанейро в честь принца Себастьяна — наследника португальской короны.