Мой нежный убийца - Рогожин Михаил - Страница 14

Солон понял, что другими сведениями приятель Инги не располагает, и, не мучая его расспросами, коротко закончил:

— О'кей! Ждите! Вы в «Титании»?

— Да, — ответил Лимон, положил трубку и снова высказал свои подозрения:

— Их рук дело! Их…

Только вот не получится со мной так.

«Заманали!» — кричу во весь голос. Передо мной сидят толстые мужики в каких-то белых простынях, на головах — салфетки, короче, арабы! Уже битый час прикидываюсь спящей. Думала, посидят и уйдут. А они курят кальян, сосут дым из трубок и без умолку болтают. Рядом со мной какой-то мудила пьет вино и периодически хватает меня за ноги.

Так бы ему и двинула, да боязно. Никак не пойму, чего им от меня нужно. Трахнули бы давно и отпустили. Нет, сидят и курят. Аж самой надоело. Придется просыпаться. Резко открываю глаза. Мягкий полумрак идет от низких светильников в виде раковин, развешанных по стенам, разрисованным фигурами восточных женщин и кобыл. В центре овальной комнаты, на толстом ковре, да еще, видать, на скамеечках, сидят эти арабы, скрестив ноги. Увидели, что я проснулась, и оживились. Все сразу дружно и громко заговорили. Мудила, тот что рядом, дыхнув перегаром, слащаво заулыбался:

— Мы рады, рады видеть тебя! Главное, не бойся, здесь тебя не обидят.

— А что мне здесь сделают? — наглею я на всякий случай.

— О, чай будем пить, вино будем подавать, травку покурим…

— А потом?

— Потом видно будет.

Во влипла! Притворяюсь совсем глупенькой.

— Слушай, как тебя там…

— Хазбар, дорогая!

— Хазбар, меня ведь жених по всему городу ищет.

— Какой жених? Разве у таких, как ты, существуют женихи?

И смеется, подлец. Выходит, меня приняли за гастролирующую проститутку. Я же себя совсем скромно вела. Как бы им объяснить, чтобы поверили?

— Слушай, Хазбар, а где Ика?

— Кто такой Ика? Не знаю. Гости мои, вот все перед тобой. Они большие люди. Ты им должна понравиться.

— Я же не проститутка! Пойми, меня ищет жених… — Хочу добавить, что когда найдет, то передавит их всех, как клопов, но вовремя спохватываюсь. Лучше бить на жалость и девственность. Поэтому добавляю шепотом:

— Я ведь еще девушка…

Это его впечатляет. Он быстро передает новость сидящим. Они хлопают в ладоши, демонстрируя мне свое восхищение. Козлы! В довершение всему возникает музыка, вернее, однообразная, тоскливая мелодия, под которую арабы начинают танцевать друг перед другом, тряся животами и поднятыми вверх руками.

— Что с ними? — спрашиваю Хазбара.

— Радуются столь удачной находке. Им как раз очень нужна девственница. Третий месяц сидят, совсем надежду потеряли.

По-моему, я что-то не то брякнула, ну да пусть буду девственницей, все-таки безопасней… Осторожно стараюсь выяснить, что же меня ожидает.

— А не девственницы им не нужны?

— Почему? Нужны. Женщины на Востоке всегда нужны.

Кажется, начинаю понимать, к чему дело клонится. Применяю старый испытанный метод — побольше болтать глупостей и вылавливать информацию.

— Понимаю, понимаю. Они воруют девушек и делают их женами в своем гареме…

— Женами? Ваших проституток? — оскорбляется Хазбар. — Что ты! В гарем девушек не воруют.

Жена в гареме — большая честь для каждой женщины. Что ты! Она же официально замуж выходит.

Обязательно из хорошей семьи. А эти русские… тьфу.., и польки.., тьфу.., и кубинки.., тьфу!

— Зачем же они вам? — искренне удивляюсь.

— А… Причина есть. Новая мода появилась у особо богатых наследников шейхов. Кроме официального гарема, полагается иметь еще один — тайный.

— Зачем?

— В тайном — одни любовницы. Ими можно меняться, даже дарить. А жены аллахом посланы, их уважать любой муж обязан.

В наш разговор вмешивается один из арабов.

Высоким голосом чего-то требует от Хазбара. Тот приторно улыбается, постоянно прикладывает руку к сердцу и кланяется. Потом обращается ко мне:

— — Они желают произвести осмотр. Ты не бойся, все трое — кастраты. Вреда тебе не причинят.

Возмущению моему нет предела. Ору на гадкого сводника:

— Не позволю ко мне прикасаться! Еще ни один мужчина этого не делал! — До того захожусь в крике, что сама начинаю верить в свою девственность.

Кастраты испуганно затихают. Хазбар ждет, пока я успокоюсь, и, пока я набираю дыхание, заявляет:

— Пожалуйста, не хочешь, не надо. Сейчас отправим в порт, там уже две югославки маются в ожидании корабля. Будешь третьей.

После его слов по-настоящему становится страшно. Неужели Лимон до сих пор меня не ищет? Сволочь какая! Привез и бросил. Только шейхов мне не хватало…

— Меня-то куда потом?

— О, большим подарком будешь! Одному юноше на совершеннолетие его друзья решили подарить настоящую девушку.

— Варвары!

— Что ты! Они все в Лозаннском университете учатся.

— И что же он со мной делать будет?

Хазбар скромно потупил свои гнусные масленистые глаза, давая понять, что ему неловко объяснять мне детали. Арабы позвали его, и после короткого совещания он жестом приказал мне следовать за ними. Подчиняюсь, чтобы выиграть время. По узкому коридору проходим в странное круглое помещение. Скорее всего это восточная баня. В центре — мелкий бассейн с фонтанчиком, а по сторонам — мраморные лавки. Пока Хазбар меня стережет, кастраты куда-то смываются.

— Лучше не сопротивляйся, — предупреждает он. — Иначе придется утихомирить. Положу тебя на живот, а руки и ноги свяжу за спиной. Немного полежишь и станешь шелковой.

Боже, заманал! И смешно, и страшно! До сих пор не могу поверить в этот бред. Но совершенно наяву появляются трое толстых голых мужиков в клеенчатых фартуках. Хороши кастраты! Подходят и начинают раздевать. Не сопротивляюсь, чтобы не порвали новый костюм. Возятся долго. Как же они будут устанавливать девственность? Пока обращаются вежливо, почти ласково. Руки у них женственные, пальцы пухлые, нежные. Стою совсем голая. Подводят меня к мраморной лавке, кладут, приносят тазы с водой, начинают мыть губкой. Почти балдеж! Но когда же Лимон меня найдет? Один кастрат занялся моими пальчиками на ногах. Как он их холит, кажется, даже языком ласкает. Ничего себе кастраты! Очень тщательно моют. Особенно груди. Потом насухо вытирают все тело и кладут на другую полку. Начинают втирать какие-то пахучие кремы. Для чего они меня готовят? Неужто прямо сегодня отправят в подарок? Нет уж, пока руки-ноги свободны, буду защищаться с остервенением.

Намазали кремом и перевернули на спину. Двое разводят мои ноги, а третий осторожно лезет пальцем во влагалище. Сволочи! Дергаю ногами, освобождаю одну и бью ею со всей силы по склоненной лысой голове. С воем кастрат падает. Тут же возникает Хазбар. Без улыбки он кажется хищным и жестоким. Бьет меня наотмашь по лицу. Заливаюсь слезами. Уже не вижу, кто всовывает палец. Слышу, что кастраты начинают кричать своими высокими голосами. Надо мной склоняется Хазбар.

— Что ж ты, сука, наврала?! Только время потеряли! Но наказание ты заслужила.

Вчетвером переворачивают меня на живот и больно стягивают за спиной ноги и руки. Завязывают их тонкими ремнями. Ору матом. Хазбар хватает меня за волосы, приподнимает голову и плюет в лицо.

— Блядь московская! Ни к каким шейхам не поедешь. Утром отправлю в Бангкок, за копейки продам в самый дешевый бордель!

С силой ударяет лицом по мраморной скамье.

Из носа льется кровь, рыдаю и дергаюсь всем телом. Он стоит рядом и смеется.

— Минут через двадцать у тебя начнутся такие боли, что вспомнишь маму родную. Только я тебя не развяжу. Хазбара обманывать нельзя! Проститутка.., тьфу!

Лимон нервно курил и не обращал на Ингу ни малейшего внимания. Ее это злило. Она в который раз задавала себе вопрос: неужели он так же мучился в Москве, обнаружив ее исчезновение? Карты подтвердили глубокую скорбь, охватившую душу Лимона, вернувшегося на пожарище. Но не мог же он неделю назад страдать по одной женщине, а сегодня уже по другой? Подобная несуразица лишний раз подтверждала, что на него оказано сильное энергопсихотропное воздействие. Жалко, что Инга не успела более коротко сойтись с княгиней. На первый взгляд девчонка не обладала никакими экстрасенсорными данными. Во всяком случае, находясь в непосредственной близости с ней, Инга не чувствовала никаких тепловых волн. Лимон, конечно, ни за что не поверит в то, что связался с ведьмой. Возможно, она его покинула навсегда, опьяненная обретенной свободой. Русские ведьмы в Европе не нуждаются в покровительстве друзей-эмигрантов. И при первой возможности открещиваются от них и устремляются на штурм солидных банковских счетов преуспевающих западных бизнесменов. Даже самые большие капиталы, переведенные соотечественником в швейцарский банк, не удержат таких девиц. Потому что богатого «нового русского» либо убьют свои, либо наедут так, что лишат последней рубашки, либо опозорят на весь мир. К тому же ни один русский бизнесмен или банкир никогда не будет принят в европейскую элиту. Так что Лимон напрасно переживает. Его деньги не являются гарантией обожания со стороны пропавшей любовницы. Но разве Лимон пожелает выслушивать доводы Инги? Поэтому она сидела рядом и тоже молчала.