Из России за смертью - Рогожин Михаил - Страница 45

Размышления Найденова, рождавшиеся под аккомпанемент воя шакалов, прервал внезапный топот. Словно кавалерийский полк снялся со стоянки и сразу перешел в галоп. Немыслимый грохот медленно, но неуклонно окружил лагерь. Стало трудно дышать от нависшего облака тяжелой пыли. Грохот то удалялся, то, казалось, еще мгновение, и он подомнет под себя людей, сбившихся у костров.

Среди этого беспорядочного шума выделился один. Кто-то, ломая и подминая под себя тростник, несся прямо на лагерь.

Еще минута, и перед изумленными людьми, у самого края освещенного пространства, остановился как вкопанный огромный буйвол, шумно храпя и фыркая.

К его спине прилип всем телом небольшой, как показалось, лев. Он несколько свисал набок, но челюсти накрепко впились в буйволову шею под холкой. Исход борьбы был предрешен. Буйвол уставился на людей безумными от боли глазами и хрипел, моля о последней надежде. Лев, не разжимая челюстей, одним горящим глазом искоса смотрел на освещенные кострами силуэты людей. На какой-то момент все — и буйвол, и лев, и люди — замерли...

Тяжело, протяжно фыркнув булькающей кровью, буйвол медленно подогнул передние ноги и повалился на землю. Полковник Санчес потянулся за автоматом. Сантуш бросил карты и жестом остановил его: "Такой молодой лев.

Подожди убивать". Сержант вытащил из костра длинную головешку с еще не обгоревшим основанием и, пользуясь ею, как факелом, направился к месту падения буйвола. Лев не собирался оставлять добычу. Все так же прижимаясь к дергающейся в конвульсиях туше, он яростно косил одним глазом на подходившего человека с огнем в руке. Сантуш приближался медленно, давая зверю почувствовать нависшую опасность, способную пробудить инстинкт самосохранения. Лев не двигался.

Оставшийся сидеть у костра Санчес вскинул автомат. Медсестра Женька закрыла лицо руками и уткнулась Найденову в плечо.

Между Сантушем и львом оставалось не более трех метров. Человек приближался, зверь не отступал. Льву достаточно было сделать короткий прыжок, и Сантуш рухнул бы рядом с тушей буйвола. Но сержант, ни на секунду не сомневаясь, не меняя скорости движения и избегая каких бы то ни было жестов, медленно приближался. И лев дрогнул. Сначала по его задним лапам пробежала судорога. Потом несколько раз беспокойно метнулся хвост. И весь львиный зад подался в сторону. При этом зверь наконец оторвался от горла буйвола и, широко разинув окровавленную пасть, зарычал. Цирковым жестом Сантуш вытянул перед собой руку с горящей головешкой. Лев отпрянул. Пригнувшись к земле, он продолжал громоподобно рычать, но задом искал убежище в темноте. Сантуш остановился. Воспользовавшись этим, лев развернулся на задних лапах и одним прыжком махнул в заросли тростника. Постояв некоторое время на месте, Сантуш вернулся к костру и приказал партнерам по картам: «Займитесь буйволом. Его нужно срочно освежевать. Иначе все львы сбегутся сюда».

Рубцов открыл глаза и увидел сидящего напротив Санчеса. На стеклах иллюминаторов блестели капельки росы, подсвеченные красноватыми лучами восходящего солнца.

— Пора, — вместо приветствия сказал Санчес.

Рубцов молча встал, выглянул из вертолета:

— Сантуш здесь?

— Вчера к ночи привел отряд. Все в сборе.

— Профессор арестован?

— В принципе, да.

— Что значит в принципе?

— Прикажете построить ему гауптвахту? Рубцов не был расположен шутить. Правда, и Санчес не шутил.

— А кто нас доведет до Старой крепости? — поинтересовался подполковник.

— Утром Сантуш кое-как разобрался в картах, изъятых у профессора.

Хорошим ходом, если не заблудимся, к вечеру выйдем.

— Значит, спать будем в крепости, — заключил Рубцов.

— Как повезет, — уклонился кубинец.

— Командуй сбор.

Рубцов и Санчес вышли из вертолета и направились к собиравшемуся в поход отряду.

КРЕПОСТЬ

Этот поход Найденов запомнит на всю жизнь. Как, впрочем, и остальные участники операции. Поначалу передвигаться было достаточно легко.

Путь лежал через саванну. Впереди шел сержант Сантуш со своими ребятами. Они прокладывали дорогу в высокой жесткой траве. Солнце пекло нестерпимо. Найденов все ждал, когда же покажется в низине река, обозначенная на карте профессора.

Постепенно растительность стала меняться. Все чаще попадались заросли бамбука, шелестевшие на ветру кистями верхушек и рождавшие примитивную, но таинственную мелодию. Дикие финиковые пальмы возникали непроходимой стеной, и их приходилось обходить. Потом начался лес, в котором можно было оглохнуть от гомона птиц.

Наконец они вышли к воде — то ли речушке, то ли заводи, поросшей голубыми водяными лилиями. Берега слепили на солнце тончайшей вуалью белого песка. В воду причудливыми головами свисали корни мангров. Но не успели они приблизиться к желанной, влекущей прохладой воде, как были атакованы полчищами москитов. Так и не освежившись в реке, отряд панически бежал и с трудом вскарабкался на одиноко торчащую гору. Сначала хотели было ее обойти. Но москиты гнали людей все выше и выше, пока ветер не сдул безжалостных кровососов. Перевалив через голую часть хребта, участники операции были настолько искусаны и агрессивны, что запросто могли бы взять с ходу любую, самую неприступную крепость. Впереди был еще мрачный, перепутанный лианами, высокий дремучий лес, предостерегавший путников пронзительным стрекотанием цикад и монотонными криками попугаев. И все-таки измученные, с кровавыми ранами на ногах, искусанные москитами и исколотые колючками, они добрались до места, где их ждали разведчики, предварительно посланные вперед неутомимым сержантом Сантушем.

Рубцов приказал всем привести себя в порядок и проверить личное оружие. Потом попросил выделить охрану профессору и медсестре Хасановой.

Остальные начали готовиться к штурму. Разведчики доложили, что крепость имеет форму трезубца. Зубьями-бастионами, частично разрушенными временем, обращена к лесу, а высокой неприступной полукруглой стеной выходит на шоссе, являющееся главным стратегическим звеном между Джамбой и Лонго. На площадках, выдвинутых в сторону леса, стоят зенитные орудия. Кроме них, в этой стороне крепости никакого огневого обеспечения нет. Основные вооружения находятся на укреплениях, контролирующих шоссе.

Рубцов предложил наступать одновременно с обеих сторон. Отряд ангольских вооруженных сил обходит крепость лесом и начинает штурм под командованием сержанта Сантуша прямо в лоб от шоссе. А кубинцы во главе с полковником Санчесом захватывают противника врасплох, врываясь в Старую крепость с тыла.

— И побыстрее, пока не стемнело, а то еще друг друга переколошматим, — предупредил напоследок Рубцов.

На подготовку штурма он отвел два часа. Люди были Утомлены тяжелыми переходами. Но ночевать под стенами крепости Рубцов не желал. Когда отряд Сантуша скрылся в лесной чаще, к подполковнику подошел Найденов.

— Товарищ подполковник, с вами желает переговорить профессор Вентура.

— В крепости поговорим, — отрезал Рубцов.

— Ты не прав, — настаивал Найденов, — ты не имел полномочий его арестовывать. И тем более насильно вести сюда.

— А куда его было девать? Оставлять возле вертолета? Спасибо, одну уже оставил. Даже моего здоровья не хватит за каждым бегать по лесу. Сейчас возьмем крепость, и пусть идет на все четыре стороны. Хоть с Савимби обниматься, мне все равно.

— Начинаем? — спросил подошедший Санчес.

— Давайте, ребята. И пожалуйста, поменьше стрельбы — побольше сноровки.

— Рубцов, прошу тебя, не вмешивайся в бой. Это-наше дело, — серьезно попросил его кубинец.

— Я тебе, полковник, доверяю. Справишься. Надеюсь, через час выпьем немного спирта.

Кубинцы быстро скрылись за исполинскими деревьями. Рубцов же безостановочно ходил кругами по небольшой поляне. Прозвучали первые выстрелы со стороны шоссе. Рубцов, как боевой конь, заслышавший звук рожка, замер, насторожился и рванулся к Найденову.