Канака — люди южных морей - Дамм Ганс - Страница 8

Север материка с его многочисленными водоемами — приют самых разнообразных птиц, там требуются иные способы охоты. Этот необычайный птичий рай очень хорошо описал в своем дневнике Людвиг Лейхгардт, проделавший в 1844–1846 гг. первым из европейцев поистине героический переход по еще не изведанным местам от восточного побережья до Архемленда на севере. Вот одна из страничек его дневника: «В последние несколько суток еженощно вверх или вниз по реке летят большие стаи гусей, да так низко, что нам отчетливо слышны взмахи их крыльев. Чуть повыше со стремительной быстротой проносятся плотные стайки свистящих уток. День и ночь над нами гогочут гуси, крякают утки, монотонно курлыкают журавли и кричат белые и черные какаду. Пролетает над нами и стая коршунов, и это означает, что где-то поблизости более крупный водоем».

Но австралийцу мало того, что птицам нет ни минуты покоя от его метких копий и дротиков, ему надо, чтобы в любом случае охота была успешной. Поэтому он, изучив все повадки и особенности птицы, старается во что бы то ни стало ее перехитрить.

На широких просторах реки Муррей беззаботно резвятся утки. Чуть ниже по течению на обоих берегах суетятся люди. Они расставляют сеть, погружая ее в воду на значительную глубину. Сеть укрепляется на нескольких сваях. А чуть выше по течению один из участников охоты уже вошел в воду и осторожно поплыл к утиной стае. Только бы не спугнуть ее неосторожным всплеском! Сильными руками пловец неслышно разрезает гладь реки, постепенно загоняя дичь в сеть. Еще немного — и все утки будут там.

Но вот пловец громко хлопает в ладоши и бьет руками по воде. Он верно рассчитал расстояние, отделяющее уток от сети. Испуганные утки пытаются взлететь. Но что за хищная птица крича проносится над ними? Уж не ястреб ли? Встревоженным уткам и невдомек, что кто-то с берега, спрятавшись за куст, кинул в них куском коры, имеющим очертания ястреба, и что крик, который они услыхали, исходит от человека. В смертельном испуге утки ныряют под воду и врезаются своими маленькими головками в большую сеть, выбраться из которой невозможно.

Но на плавающих уток охотятся и в одиночку. При неожиданном появлении стаи плавающих птиц австралиец подплывает к ним под водой, дыша через тростниковую трубку, внезапно хватает одну из них за лапки, тянет под воду и сворачивает ей шею. Чаще всего пловец маскируется, накрывая голову камышом и водорослями, и застает врасплох ничего не подозревающих птиц.

На юге Австралии в водоплавающих птиц бросают небольшие копья или накидывают им на шею тонкую петлю, укрепленную на шесте. Когда же птицы линяют, туземцы отгораживают сетями большие участки камыша, а затем, идя от берега сквозь камыш, загоняют в сети спрятавшуюся птицу. На лебедя охотятся иным образом. Охотник загоняет его в камыш, где эта птица не в состоянии расправить свои крылья. Тут он и вонзает в нее копье или убивает ее палицей.

Гораздо меньше усилий требует охота на какаду и голубей. Целыми тучами носятся они над озерами и реками и с шумом садятся на ветви деревьев, растущих по берегам. Туземец пускает в них дротик или обычный бумеранг, и почти не бывает случаев, чтобы он промахнулся. Племена Гипсленда (Южная Австралия)[11] охотятся еще проще. Они забирают птиц прямо из гнезд, когда те сидят на яйцах или линяют. В эту пору птицам трудно летать. Число видов птиц, пользующихся у австралийцев славой отменной пищи, в действительности гораздо больше, чем это принято считать. Добычу охотника составляют также орел, пеликан, сова и птица-лира.

В жаркое время года во всех районах материка появляются пресмыкающиеся, которые ценятся как особый деликатес. К ним относятся крупная игуана, обитающая в Гипсленде, и различные виды змей, такие, как гадюка, черная, тигровая и бурая змеи. Не исключаются также и амфибии. Немалое значение в жизни некоторых племен имеет ловля черепах. В Гипсленде и Виктории охотятся на пресноводных черепах, обитающих в реках, лагунах и болотах, тогда как на северо-западном и северо-восточном побережьях материка предпочитают черепах морских. Черепаху настигают на суше во время яйцекладки и забирают у нее 50–60 яиц величиной с голубиное. А иногда ловят ее, когда она тихо дремлет на волнах, но и тогда поймать ее не так-то просто.

Блестит необыкновенно гладкое море. Печет солнце. Небо синее-синее. Ни облачка, ни ветерка. Лишь возле рифов легкие всплески — признак того, что под тихим зеркалом моря обитают живые существа. Вдалеке — лодка. Она кажется не более ореховой скорлупки. Бесшумно скользит она по поверхности моря. Две смуглые фигуры неторопливо, осторожно режут веслами сверкающую гладь. Они что-то ищут, пытливо всматриваясь в бескрайний простор. И вот на поверхности моря появляется нечто круглое и серое. Это и есть черепаха, которую ищут охотники. Еще несколько взмахов веслами, и лодка медленно подходит к черепахе, мирно наслаждающейся светлым морским покоем. Один из охотников осторожно спускается за борт. Почти неслышно подплывает он к черепахе. Несколько сильных ударов по черепахе, и крепкие руки пловца погружают ее в воду. Пловец опрокидывает ее на спину и выворачивает ей передние лапы. Теперь она не уйдет. Все решилось в несколько секунд. Победил человек. С лодки к пловцу летит канат. Пловец обматывает им беззащитную тварь, и совместными усилиями оба охотника втаскивают черепаху в лодку.

Говоря о заселении Австралии, мы уже указывали на то, что австралийские аборигены вряд ли могли прийти в эту часть света на мореходных судах. Да и способы ловли рыбы у них не столь разнообразны и совершенны, как у народов, для которых море или какой-либо водоем являются источником существования. Правда, австралийцы даже и внутри континента занимаются рыболовством всюду, где только для этого имеются условия, но это у них такое же добывание пищи, как охота и собирательство, необходимые для поддержания жизни.

В средних областях Австралии в сухой период, когда реки настолько мелеют, что их можно перейти вброд, рыбу ловят просто руками. Обычно применяется следующий способ ловли: от одного берега к другому вплотную один к одному идут вброд мужчины и мальчишки. Они кричат во все горло, бьют прутьями по воде и таким способом гонят рыбу на мель. Внезапно по условному знаку подымается такой вой, что рыбы с испугу бросаются в прибрежный ил. Отсюда мужчины легко достают их и бросают женщинам, ожидающим на берегу.

На севере, в тропической зоне и в восточном Квинсленде пользуются овальными и сумковидными неводами с рамой из ствола ротанговой пальмы. Невод держат две женщины — одна с одного конца, другая с другого. Они идут бродом, крепко стегая по воде связкой прутьев, и рыба устремляется в невод.

Как показал ряд сравнительных исследований, сетевое рыболовство не является исконно австралийским; оно было заимствовано у народов Океании, как и рыболовные крючки из кости или дерева, которые южноавстралийским племенам до прихода европейцев не были известны. Зато ловля рыбы при помощи остроги с несколькими зубцами — исконно австралийский способ. Он состоит в следующем: рыбак отыскивает на воде риф и взбирается на него. Здесь он стоит недвижно с острогой, поднятой для метания. Лишь взор его рыщет по поверхности воды. Выследив добычу, рыбак делает бросок, и оружие вонзается в рыбу.

Весьма распространены заслоны, которые устанавливают поперек русла реки. Такой способ ловли на первый взгляд довольно примитивен. Однако для того чтобы он был успешным, нужно хорошенько продумать конструкцию заградительного устройства. Требуется также немало физического труда для сооружения заслона, который выдержал бы напор воды. (Заслон делается из прутьеь, веток или камней.) На северном побережье Австралии туземцы сооружают также простые верши из гибких полых стеблей и вставляют их в заслон. Этот способ ловли рыбы австралийцы позаимствовали, очевидно, у малайцев. Негоды вделываются иногда даже в каменные запруды.