Ведьма Страны Туманов - Шипулина Тоня - Страница 5

«Кто такая Урса?» – написала опять Юсинь.

– Улса – хозяйка Стланы. Она здесь самая главная. Её слушаться надо. Тем, кто её не слушается, бывает плохо, – Рыська поёжился. – Она не злая, плосто сложно ей с таким хозяйством одной уплавляться. Нужно чтобы все боялись, потому что, если не будут боятся – балдак слазу будет!

Юсинь недоумённо взглянула на Рыську: «Страна? Какая ещё страна?»

– Стлана Туманов, – ответил ребёнок, прочитав вопрос на дощечке. – Такое место, где живут заблудившиеся души людей, животных и ластений, – немного подумав, Рыська добавил: – А ещё есть духи, котолые специально сюда плиходят, плячутся, чтобы от всего отдохнуть, или плосят Улсу помочь им в каком-нибудь важном деле…

К горлу Юсинь подкатил комок. Она всегда боялась всякой чертовщины – её пугали фильмы про ведьм и призраков, её пугала даже сама мысль о том, что на свете, возможно, существует что-то, что невозможно объяснить логически. Рука Юси машинально потянулась к крестику, который висел у неё на шее с самого рождения. Папа Юсинь был очень религиозным человеком и настаивал на том, чтобы дочка не снимала распятие, даже когда принимает душ или ложится спать. И, хотя девочка не разделяла отцовскую набожность и ленилась выучить хотя бы одну молитву, она не любила ссориться. Поэтому крестик был всегда при ней… Всегда, но почему-то не сейчас… «Наверное, я где-нибудь его обронила», – со страхом подумала девочка.

Заметив Юсино движение, мальчонка сунул лапу в карман штанишек и вытащил что-то, что блеснуло в свете радужных бутылок серебром.

– Если хочешь, можешь заблать, – сказал он и раскрыл ладошку. – Ты потеляла его в лесу. Но здесь он тебе не поможет.

Рыська держал Юсино распятие:

– В нём нет никакой силы, потому что ты не велишь, что он может тебе помочь.

Юся почувствовала, что сейчас расплачется, и дрожащей рукой написала на дощечке свой последний, и главный вопрос: «Как мне вернуться домой?»

– Никак, – широко улыбнулся Рыська и вдруг мяукнул. – Из Стланы Туманов люди не возвлащаюся.

Голова у Юсинь закружилась, и улыбающийся ребёнок с лицом котёнка стал расплываться. Он расплывался и расплывался до тех пор, пока не исчез…

Проситель

Проситель сидел на пеньке и ковырял пальцем босой ноги в земле. Вид у него был жалкий и болезненный. Нечесаные грязные волосы, рваная рубаха без пуговиц, грязь под длинными ногтями – всё это делало его крайне непривлекательным.

– Ну ты хотя бы перед нашей встречей в порядок себя привёл. – Маленькая белая старушка появилась на полянке так внезапно, что проситель чуть не упал с пенька. – Говори, зачем позвал, только быстро! У меня дел сегодня невпроворот.

– Урсулочка, милая, дай мне что-нибудь, чтобы меня этот кошак противный видеть перестал. – Проситель слез с пенька, и выяснилось, что он не достает старушке и до колена. – Он меня измучил, этот кот проклятый, – царапается, шипит. Уж я его и умасливал всякими подарками: то сметану для него пролью, то рыбку у хозяев стащу, а он всё одно – кидается на меня, как остервенелый! Нигде мне от него покоя нет!

– И ты из-за такого пустяка ко мне напросился? – Старушка повысила голос. – Да что ты за дух такой, что с кошкой сладить не можешь?

Человечек затрясся от страха и словно сделался в два раза меньше.

– Урсулочка, милая, ну последний раз тебя прошу! Помоги!

– Ещё раз назовёшь меня Урсулочкой, все дороги тебе запутаю – ты с этой полянки до конца жизни не уйдёшь!

Проситель прикусил язык и сделал шаг назад. Похоже, он уже жалел о том, что обратился к хозяйке Страны за помощью.

– Так и быть, – сказала вдруг старушка снисходительно ледяным тоном. – Что я за это буду иметь?

– Я вчера вот у крыльца нашёл. Золотое вроде… – И человечек протянул Урсе подношение: толстое жёлтое кольцо с большущим бордовым камнем посередине.

– Стащил небось, а не нашёл, – сказала старушка равнодушно, но в её глазах предательски мелькнул корыстный огонёк.

– Я честный Чердачный дух! – воскликнул человечек и нетерпеливо переступил с ноги на ногу – понял, что, скорее всего, вопрос решится в его пользу.

– Ну что ж, – сказала Урса и аккуратно, двумя пальцами, будто брезгуя, взяла из грязных пальцев духа кольцо. – Я дам то, что избавит тебя от кошки. Избавит навсегда…

Улыбка сползла с лица человечка.

– Я дам тебе её, – Урса вытянула перед собой руку. На морщинистой белой ладони чернела маленькая точка. – Тебе она не страшна. Но если бросишь на кошку – та мгновенно умрёт.

Дух нервно почесал затылок:

– Это что, «тёмная блоха»?

– А кто же ещё? – ответила Урса вопросом на вопрос. – Ты же хотел избавиться от кошки? Ну так бери, не задерживай меня больше!

– Но… но я не могу… – Чердачный дух задрожал. Стало слышно, как застучали его пятьдесят острых зубов. – Хозяин очень любит кошку… Она приносит ему радость, она успокаивает его в тревожные минуты, она развлекает его в праздности, она…

– Так берёшь или нет?! – крикнула старуха, и её бледная кожа неожиданно почернела. – Я тебя предупреждаю – не задерживай меня больше!

– Я не возьму её, прости, Урса, что побеспокоил, – дух весь скукожился и сделался совсем уж крошечным.

– Тогда прощай! И впредь не смей меня звать! – Старушка сверкнула глазами, закрутилась на месте волчком и исчезла…

Домик-ловушка

Ребёнок с лицом котёнка забрался на широкий, заваленный красным горьким перцем подоконник и открыл единственное в избе окошко.

– Ну что, мои сладенькие, сколько вас плилетело сегодня? – спросил Рыська и облизнулся.

Молочный туман медленно потёк в комнату, словно мёд на ложку, – мальчишка привычно сунул в него руку и достал деревянный кукольный домик с отверстием посередине.

– Дайте понюхаю! – сказал Рыська и поместил чёрный нос-пуговицу в дырку. – О! Кажется, вас сегодня тли или четыле! Две синицы и два волобья? Или тли волобья и одна синица? Ну сейчас поглядим… – Мальчонка вытащил нос из отверстия и запихал в него лапку.

Уже через мгновение Рыська сжимал махонькую синицу. Она бешено трепыхалась в его когтистой руке. Рыська на секунду зажмурился от предстоящего удовольствия и, лизнув птичку в клюв, вдруг целиком запихал её в рот. Он старательно прожевал её, выковырял из зубов несколько застрявших маленьких перьев, облизал коготки и уже было собрался достать следующую птицу, как за его спиной вдруг что-то громко бабахнуло. От неожиданности Рыська обернулся, выронив домик-ловушку. Из него тут же вылетели три воробья и, недолго пометавшись по комнате, выпорхнули в распахнутое окно.

– С ума, что ли, сошла? Что ты себе позволяешь? – зашипел Рыська и спрыгнул на пол.

Напротив стояла Юсинь – она была бледна, как туман, который продолжал проникать в дом. Однако, несмотря на это, девочка выглядела довольно грозно – губы сжаты, кулаки стиснуты – возле ног лежит разбитая баночка с буфета. Жёлто-зелёная слизь из неё растеклась по полу; здесь же щупальца, ещё недавно плавающие в этой гнусной жиже, – правда, больше они не шевелятся.

– Я тебя сплашиваю? Что ты себе позволяешь? – Рыська сгорбился, встал на все четыре конечности и медленно двинулся к Юсинь. – Хочешь, чтобы я тебя исцалапал?

Юся стряхнула с ноги осколок, подошла к столу, взяла палочку и дощечку.

Рыська запрыгнул на стол (от злости шерсть его по-прежнему стояла дыбом, хвост нервно ходил из стороны в сторону) и прочитал: «Зачем ты убил птицу?!»

– Что значит – убил? – фыркнул Рыська и сердито провёл когтями по столу. – Я её плосто съел!

Юсинь ткнула пальцем в слово «зачем».

– Затем, что я питаюсь птицами! – почти крикнул мальчишка. – А что ты пликажешь мне есть? Пиложные с клубникой?