Мы не мафия, мы хуже - Бабкин Борис Николаевич - Страница 12

– Как бы она тебе не попортила, – улыбнулся Семен. – Она тоже современная женщина и за себя постоять может.

– Ну ладно, – посмотрев на часы, кивнул Семен. – Поеду. Через пару дней заявлюсь. О Стилисте постараюсь все узнать. Кто, чем занимается и откуда.

– Ты. здесь никого из знакомых не встречал? – спросил Гога.

– У нас разные с тобой знакомые, – ответил Семен.

– Я говорю о наших общих.

– Видел пару раз одного – Антошку. Ну, его еще Мустангом звали. У него удар ногой назад какой-то необычный. Вроде как лягается.

– А что он здесь делает? – спросила Зоя.

– У него старики здесь живут. Я ему на глаза особо не попадался, ведь он знает про наши дела с Погорельцем. Думаю, зачем лишний раз рисоваться?

– Он точно не знает, что ты здесь? – спросил Гога.

– Нет, – уверенно ответил Семен. – Он наездом. Я же говорю – у него мать и отец здесь. Пахан Антошкин на ЖБИ главным инженером работал. Сейчас разговор ходит – вроде как…

– Подожди, – бросив взгляд на Гогу, остановила его Зоя, – как зовут отца Мустанга?

– Василий Григорьевич Лобов, – удивленно посмотрел на нее Семен. Гога расхохотался. – Ты чего? – повернулся к нему Семен.

– Да так, – посмеиваясь, покачал тот головой. – Вспомнил анекдот один. Приходит…

– Ты был прав, – посмотрела на него Зоя. – Хорошо еще…

– В этот раз права ты, – перебил Гога. – Кто умеет выжидать, добивается большего. В противном случае мы бы уже не хотели ничего.

– Про что это вы? – непонимающе спросил Семен.

– Да так, – отмахнулся Гога, – вспомнили один анекдот.

– Ясно. – Семен шагнул к двери.

– Все-таки не забудь узнать о Стилисте, – сказал вслед ему Гога.

– Стерва! – ударив по висевшему набитому песком чучелу, выкрикнула Алиса.

– Я думала, мы подруги, а ты, Лолочка, вот как заговорила. Ну что же, ты мне сама подбросила идею. Я всегда уважала Валерия только как человека, и он был мне симпатичен как супруг моей подруги. А теперь, – она с коротким криком-выдохом ударила чучело, – буду видеть в нем мужика.

– С кем это ты? – услышала она и увидела вошедшего Игоря.

– Сама с собой. – Алиса полотенцем вытерла пот со лба. – А то что-то скучно стало. Вот и решила размяться да и поговорить с собой. У тебя так не бывает? – улыбнулась она.

– У меня нет.

– Счастливый, – сматывая с рук бинты, опять улыбнулась Алиса.

– Ты не хочешь поужинать со мной? – спросил Игорь. – Меня что-то тоска взяла. Надоел город. Решил съездить в охотничий домик. У меня есть одно укромное местечко, где я скрываюсь от всех дел и людей. Место глухое, рядом речка. Поедем со мной? Хочется, чтобы рядом была прекрасная сильная женщина. А то мы с тобой только по деловым вопросам встречаемся. Поедешь?

– Это как-то неожиданно, – растерялась Алиса.

– Перестань, – улыбнулся Игорь. – Ты всегда видишь во мне сухаря Семенова. Да, на работе я такой, без всяких эмоций. А в жизни другой. И ты имеешь реальную возможность в этом убедиться.

– Вот как? – засмеялась Алиса. – Тогда я обязательно воспользуюсь такой редкой возможностью. А если об этом узнает твоя…

– Вот уж не думал, что ты кого-то можешь бояться.

– Едем. Я только переоденусь.

– Жду в машине.

– Слушай, Артур, – входя в комнату, сказал Русич, – мне надоело кататься по всем местам, где собирается это шкурье. Если ты хочешь…

– Федор, – недовольно перебил его полковник, – я знаю, чего я хочу. Если у тебя нет желания ездить со мной, не езди.

– Но ты ко мне приехал, как же я тебя одного по таким местам.

– Тогда не говори об этом.

Федор коротко усмехнулся:

– Давай поедим, а то от этой езды у меня что-то аппетит разыгрался.

– Насколько я помню, – засмеялся Артур, – отсутствием аппетита ты никогда не страдал.

– Я тоже кое-что помню, – проворчал Федор. – Что зазря ты никогда и ничего не делаешь. Значит, ты в Москве появился с определенной целью. А…

– По-моему, мы уже обговорили это, – резко перебил его Артур.

– Будешь есть? – обиженно спросил Федор.

– Давай лучше куда-нибудь завалимся, а то твоя пища напоминает…

– Мне тоже, – кивнул Русич. – Но хоть это солдатское блюдо готовить умею.

– Варишь колбасу, – со сдержанной улыбкой начал полковник, – отваром заливаешь супы быстрого приготовления. Они вроде все разные, а на деле одно и то же. На Западе их, кстати, давно не едят.

– Куда поедем? – спросил Федор. – Туда, где собираются…

– В нормальный ресторан. Просто отдохнем. Может, и женщин приличных встретим.

– Нормальные в ресторан поодиночке не ходят.

– Ну, может, придут две подруги, – улыбнулся Артур.

– Так нас и ждут две порядочные.

– Ты ведь совсем не старый. Тридцать два?

– Три.

– Возраст Христа. А бурчишь, словно тебе все семьдесят. Что же с тобой в пятьдесят будет?

– Не доживу, – буркнул Федор. – Да не очень-то и хочется. Скука старому. Какая-нибудь кондрашка хватит – и подыхай медленно. Не хочу.

– Знаешь, – вздохнул Артур, – мне уже сорок пять. И хочу протянуть, пусть подыхая, как сказал ты, по крайней мере месяцев семь-восемь, проводить век, а заодно и тысячелетие, а там, – он махнул рукой, – и трава не расти.

– Конечно, двухтысячный встретить необходимо. Представляешь, всем по сто лет стукнет, – улыбнулся он.

– Ну что, – засмеялся Артур. – Тронулись, пока еще по сто не исполнилось?

– Смотри. – Войдя в комнату, Людмила протянула сидевшему в кресле Китайцу газету. – Продается… – Повторяться нельзя, нужно находить новые источники сведений. Если будем работать по этой же схеме, нас быстро вычислят. К сожалению, милиция в последние годы работать научилась. К тому же лучше на некоторое время утихнуть. Подумают, что столицу навещали гастролеры. Впрочем, мы как раз и есть гастролеры.

– Юрка, ради чего ты собрал всех? Я говорю о Волчаре, Петьке. Ну, Толик, – Людмила вздохнула, – мой брат. И как ни странно, я довольна, что он с нами. Потому что, если бы не ты, Толька давно бы уже был в тюрьме. А вот Волчара… Я начинаю опасаться его. Он постоянно какой-то… – подыскивая правильное определение, она помолчала, – вызывающе-насмешливый. Когда он появился с Толькой, мне сразу стало не по себе. Я не понимаю, зачем ты взял его с собой.

– Волчара опытный и безжалостный бандит, – сказал Юрий. – В нем порой говорит уязвленное самолюбие. Он из тех, у кого, как принято говорить, пальцы веером. Он всегда был лидером. В зоне, на свободе, всюду среди себе подобных. И вдруг теперь он вынужден кому-то подчиняться. У него скоро должно это пройти. Если нет – я убью его. Что касается Петра, то он меня устраивает. Опытный водитель. Ни во что не суется. Так что…

– Ты уверен в нем? – перебила его Людмила.

– Абсолютно.

– Я поняла, что вы знакомы. Он тоже сибиряк?

– Да. Мы тюменские мужики. Вернее, я в школе там учился. В одном классе с Петькой. – Воспоминание на секунду согрело его холодные глаза. – Потом в армию вместе ушли. Даже в одну роту попали, в разведбате были. Потом расстались. Я остался прапором. Он в Москву поехал после дембеля. У него здесь отец жил. Его родители в разводе были, но отец всегда помогал Петьке. Вот он его после армии и пристроил в таксисты. Потом Петька какому-то новому русскому, а тот сам подставил зад, «вольво» подпортил. В общем, рассчитали его. У того гада все схвачено было. Петька на «Таврии» отцовской вроде подработать хотел. Не получилось. Жена от него сразу сбежала. А любовь была как в романе. Из армии ждала, по два раза в день писала. А коснулось дела – и сбежала. Какой-то коммерсант ее увел.

– Значит, у нее любви не было, – сказала Людмила. – Потому что когда любишь…

– Если бы я приехал к тебе нищий, – неожиданно спросил он, – и без надежды на завтра? Как бы…

– И он еще спрашивает! Я с тобой…

– Опять-таки, – спокойно заметил Юрий, – из-за, денег. Впрочем, как и она. Хотя Толик – исключение. Он молод, и ему нравится все это. Хотя он уже побывал в тюрьме. Но все равно – молодость, игра горячей крови.