Джип в телевизоре - Родари Джанни - Страница 1

Джанни Родари

Джип в телевизоре

Вот так раз!

В Милане, на улице Сеттембрини, 175, в квартире номер 14, жил мальчик Джампьеро Бинда. Было ему восемь лет, и родители звали его просто Джип. И вот 17 января по нашему стилю в 18 часов 30 минут Джип включил телевизор. Как всегда, он сбросил ботинки и удобно устроился в большом кресле, обитом зеленой искусственной кожей, чтобы посмотреть телефильм из серии «Приключения Белого Пера».

Справа от Джипа в другом кресле сидел его младший брат, пятилетний Филиппо Бинда, или попросту Флип. Он тоже сбросил ботинки, чтобы устроиться поудобнее, и они так и остались валяться посреди комнаты.

Братьев отличала не только разница в возрасте, но я футбольные симпатии: Джип болел за национальную сборную, а Флип – за миланскую команду, но это не имеет к нашему рассказу никакого отношения. А рассказ начался ровно в 18 часов 30 минут, когда Джип вдруг почувствовал, что какая-то неведомая сила выхватила его из мягких объятий кресла. Мгновение он повисел в воздухе, словно стартующая в космос ракета, затем пронесся через всю комнату и пулей влетел прямо в телевизор.

И тотчас же ему пришлось спрятаться за скалу, чтобы спастись от индейских стрел, которые со свистом неслись со всех сторон. Заняв эту необычную позицию, Джип с удивлением посмотрел в комнату, на пустое кресло, на свои ботинки и на Флипа, сидевшего перед телевизором.

– Вот так раз! – удивился Флип. – Как это тебе удалось? Даже стекло не разбил!

– Сам не знаю!

– Но ты ведь сидишь прямо в телевизоре! Внутри! Так же, как Белое Перо! Как ты туда попал?

– Не знаю, Флип…

– Прямо чудеса… Но ты все же подвинься немного, а то мне не видно.

– Не могу! Тут столько стрел…

– Да ты просто трус! Мне же из-за тебя ничего не видно!

«Хорошие» индейцы между тем не обращали никакого внимания на Джипа и отбивали нападение «плохих». Племя под предводительством Белого Пера одерживало победу над своими врагами точно так же, как это происходило каждую пятницу. События чередовались с молниеносной быстротой, и вскоре наш Джип оказался под копытами какой-то лошади.

– Ой! – испугался Флип.

Но никакой опасности не было, потому что лошади были дрессированные.

– Раз уж ты там, – успокоившись, сказал Флип, – спроси у Белого Пера, почему уже две недели не видно Гремящего Облака.

– Но он не поймет меня, он же не говорит по-итальянски!

– А ты скажи ему сначала «у-у!».

– У-у! – сказал Джип. Но Белому Перу было не до него. Как раз в этот момент он отвязывал от столба девушку с длинными черными косами.

– У-у! У-у! – снова нерешительно протянул Джип.

– Да ты погромче! – подбадривал Флип. – Боишься, что ли? Ну, понятно, ты болеешь за национальную сборную…

– А ты, «миланист», помалкивай, пока не попало!

– Ах вот как! Тогда я возьму и выключу телевизор! И тебе конец!

Сказав это, Флип соскочил на пол и кинулся к телевизору, собираясь выключить его.

– Сто-о-ой! – заорал Джип.

– Нет, выключу!

– Мама! Мама, помоги!

– Что случилось? – откликнулась из кухни синьора Бинда; она гладила там белье.

– Флип хочет выключить телевизор!

– Флип, не будь злым мальчиком! – довольно спокойно сказала мама.

– А зачем он забрался в телевизор!

– Джип, перестань шалить! – сказала мама, продолжая гладить белье. – И не трогай телевизор, а то сломаешь еще.

– Какое там трогать! – ехидно уточнил Флип. – Он же просто влез в него! Весь целиком! Одни ботинки здесь остались…

– Сколько раз я вам говорила, что нельзя ходить босиком, – ответила синьора Бинда.

– А Флип тоже босиком! – тотчас же вставил Джип.

Тут синьора Бинда решила, что пришла пора вмешаться. Вздохнув, она оставила утюг и вошла в комнату.

– Джип!

– Мама!

– Что это тебе взбрело в голову, сын мой?

– Я тут ни при чем, честное слово! – захныкал Джип. – Я сидел себе тихонько в кресле… Смотри… – И он показал на кресло, как бы призывая его в свидетели.

– Что-то скажет папа?! – вздохнула синьора Бинда и медленно опустилась в кресло.

В этот момент в комнату вошла тетушка Эмма. Она была у соседей – играла там в лото.

– Что тут происходит? Что я вижу! – воскликнула она, укоризненно взглянув на синьору Бинду, которая приходилась ей младшей сестрой. – Как ты позволяешь детям такие опасные игры?!

Тетушке Эмме объяснили, что произошло, но она не поверила ни одному слову.

– Нет, нет! Можете сколько угодно толковать мне о всяких там «таинственных» силах, но я-то понимаю, что этот ребенок просто решил спрятаться в телевизоре, чтобы ему не досталось от отца. Разве не сегодня вечером он должен был показать ему табель с двойкой по арифметике? А теперь вот попробуйте его поймать и насыпать ему соли на хвост! Но это ему так не пройдет! Я сейчас же позвоню мастеру!…

Выслушав красноречивые призывы тетушки Эммы, мастер поклялся, что придет через десять минут.

В телевизоре между тем краснокожие любезно уступили экран миловидной синьорине, которая стала показывать, как приготовить салат без оливкового масла.

– Сто раз показывала! – рассердился Флип и решил заняться рисованием. Он разложил на столе лист бумаги, краски, поставил блюдечко с водой и взял кисточки – свои и Джипа.

– Мама, он взял мои кисточки! – немедленно пожаловался Джип, выглядывая из салатницы, где оказался в этот момент.

– Флип, оставь кисти Джипа!

Флип пропустил эти слова мимо ушей и преспокойно стал растирать великолепную голубую краску кисточкой Джипа.

Джип кричал с экрана, возмущался, негодовал, но не в силах был дотянуться до младшего брата, чтобы наградить его подзатыльником. Бессилие лишь удваивало его гнев.

Кричал Джип. Кричал Флип. Кричали тетушка Эмма и мама, пытаясь водворить мир и тишину.

В самый разгар этого концерта в комнату вошел бухгалтер Джордано Бинда, вернувшийся из банка, где он работал. Пришел отец, глава семьи, если можно так выразиться…

– Неплохая встреча! – заметил он.

– О, не волнуйся! – поспешила успокоить его синьора Бинда. – Сейчас придет мастер.

– Ну, если и он тоже станет кричать, тогда уже наверняка примчатся пожарные. А зачем он придет, если не секрет? Снова испортилась стиральная машина?

– Нет, он придет из-за Джипа.

– Из-за Джипа? Держу пари, что он снова испортил мою электрическую бритву, как на прошлой неделе! Кстати, а где он?

– Я здесь, папа, – вздохнул Джип тихо-тихо.

Бухгалтер Бинда обернулся к телевизору, откуда доносился голос сына, и замер от изумления, словно статуя, изображающая бухгалтера.

– Теперь уж ничего не поделаешь! – заговорила тетушка Эмма. – Теперь остается только простить его! В следующей четверти у нашего Джипа табель будет лучше и по арифметике будет лучшая отметка во всем Милане!

– Табель?… Арифметика?… – пробормотал бухгалтер Бинда, ничего не понимая.

– Сейчас я дам тебе табель, ты подпишешь его, а Джип, умница, выйдет из телевизора, и мы сядем обедать.

Тетушка Эмма решительно направилась к ящику стола, где лежал табель, который должен был подписать отец.

– Постой, постой! – воскликнул синьор Бинда. – Дело тут, наверное, не в плохих отметках. Речь идет, должно быть, о страшной болезни! Как раз вчера какой-то Родари писал в газете о таком заболевании. Это случилось с одним адвокатом, с одним очень известным адвокатом, которого знает весь город. Он так любил смотреть передачи, что совершенно забросил все на свете – семью, дела, здоровье. Для него в жизни существовало только одно – телевизор. Он сидел перед ним целыми днями и смотрел все передачи подряд: комедии, кинофильмы, конференции, хронику, рекламу, занятия школы неграмотных и передачу про этрусские вазы – словом, все что угодно, совсем как Джип и Флип. Телевизор был включен у него даже ночью, когда передач не было, и он все ждал, не появится ли вдруг на экране хотя бы диктор. Словом, это была болезнь.