У кромки океана - Робинсон Ким Стэнли - Страница 28

– Слава, слава, – пробормотала Дорис.

– Эй, Носорог, а со мной попробовать не хочешь? Чем не соперник, а? Ну давай, не тушуйся! – Высокий парень потянул Оскара за рукав.

Тот высвободил руку.

– Что, струсил?

– Просто выпил.

Парень нацелился плечом в грудь Оскару – и промахнулся; взревел от досады и снова кинулся на прокурора. Оскар шагнул в сторону, и парень с разбега врезался в Кевина.

– Пошел к черту, – проговорил тот и ударил парня кулаком в нос.

В результате им пришлось отбиваться от всей компании. Крики, проклятия… Отовсюду сбежались зеваки. Некоторые просто наблюдали, а другие тут же ввязались в драку, которая закончилась лишь с появлением полицейского патруля. Зазвучали свистки, заработали, успокаивая особо разгорячившихся, дубинки; вскоре драчунов выстроили в одну шеренгу и надели каждому на руку браслет.

– Кто попадется во второй раз, угодит в тюрьму, – пообещал командир патруля. – А так браслеты спадут сами через пару дней. Отправляйтесь по домам и проспитесь.

Оскар, Кевин и Дорис отправились к Салли.

– Очень глупо с твоей стороны, – упрекнула Кевина Дорис.

– Знаю.

– Они идут за нами, – проговорила Дорис, оглянувшись через плечо.

– Оторвемся? – предложил Оскар. Свернув в первый же переулок, они бросились бежать.

Позади раздались крики. Через несколько кварталов погоня отстала.

– Ну и развлеченьица у вас, – съязвила Дорис, пытаясь отдышаться.

– Да уж, – согласился Оскар. – К сожалению, я заблудился. – Он пожал плечами. – Ну и ладно.

Чтобы выйти к дому Салли, понадобилось около часа. Оскар еле волочил ноги.

– Лично я сыт по горло, – заявил он, открывая входную дверь, прошел внутрь и плюхнулся на кушетку. – Между прочим, нечто подобное случается всякий раз, когда я приезжаю к Салли. Все, забыли. Комната для гостей прямо по коридору.

Кевин отправился в душ. Вернувшись в комнату, он обнаружил, что там только одна кровать, к тому же не слишком широкая.

– Все в порядке, – с запинкой проговорила Дорис, которая уже начала раздеваться. – Думаю, мы оба уместимся.

– Гм-м… – Кевин помедлил. – Знаешь, я, кажется, видел в гостиной диванчик…

Дорис обняла его, прижалась всем телом.

– Иди ко мне, – прошептала она. – Мы ведь знаем друг друга…

Да, подумалось Кевину, знаем. Ему и впрямь доводилось держать ее в объятиях, вдыхать аромат черных волос. Хотя… Он неуклюже поцеловал Дорис; сказывалось выпитое виски – о том, что будет завтра, думать не хотелось. Они упали на кровать.

Обратный путь получился долгим и утомительным. Кевину до смерти надоело смотреть в окно на бесконечную пустыню Мохаве, а с Дорис он чувствовал себя неловко, поэтому предпочитал молчать. Задремавший Оскар напоминал спящего Будду. Дорис глядела в окно и размышляла о чем-то своем.

Внезапно Кевину вспомнилась Салли Толлхок: вот она расхаживает по лужайке, на которой разбит лагерь; лучи заходящего солнца падают на широкоскулое лицо. Оживленно жестикулируя, она рассказывает о воде, что движется под землей, собирается в резервуары, пробирается к морю. Громовый пик на фоне лазурного неба, темный базальт в некоторых местах прочерчивают белые полосы… То ли сон, то ли явь: Салли танцует на берегу черного озера, подхватывает Оскара и бросает того в воду, а он скользит по поверхности будто по льду…

Кевин проснулся. Снова попробовал задремать под монотонный гул двигателя. Справа показалось призрачное сияние; значит, там расположен микроволновый приемник – похожая на огромную стереоколонку штуковина, которая улавливает космические лучи, музыку фотонов, что передается на планету с солнечных батарей. Когда их смонтируют на орбите в нужном количестве, родители вернутся на Землю. Чем они тогда, интересно, займутся? И вернутся ли вообще? Космос для них – второй дом; что им делать тут? Кевин скучал по ним, чувствовал порой, что ему необходим родительский совет. Может, они подскажут, как быть, и все станет просто и понятно, словно в детстве?

Нет, не станет. Но позвонить им нужно. Им и сестре.

Дома Кевин неловко пожелал доброй ночи Дорис и направился в свою комнату, притворившись, будто не замечает взгляда женщины. Еще в дверях он увидел мерцающий экран телевизора. Значит, пришло сообщение. Любопытно, от кого?

– Ну конечно, – проговорил он, когда на экране появилось лицо Джилл. Подобные совпадения в их семье случались сплошь и рядом. Стоило Кевину подумать о сестре – и нате вам пожалуйста.

Они с Джилл были похожи, но не слишком: Кевин выглядел типичным провинциалом, а Джилл производила впечатление истинной горожанки. Такое часто бывает между родственниками – едва заметная разница во внешности превращает обыкновенную привлекательность в красоту. Вздернутый кверху нос, пухлые губы, веснушки, широко расставленные голубые глаза, светлые брови и ресницы, золотистые, выгоревшие на азиатском солнце волосы… Джилл произнесла с экрана знакомым хриплым голосом:

– Привет! Звоню тебе второй день подряд, никак не могу дозвониться. Я уезжаю из Дакки в Атгаон, это на северо-востоке, недалеко от индийской границы. Буду там изучать местные способы борьбы с тропическими болезнями. По правде говоря, я уже переехала, – вернулась, чтобы забрать остаток вещей и уладить все формальности. Ты не поверишь, что тут за бардак; по сравнению с ним Калифорния – райское местечко. Жутко хочется поговорить с тобой, а приходится посылать запись, чего я, как тебе известно, терпеть не могу. Атгаон находится на территории Бангладеш, но от Дакки до него пилить и пилить: поезд идет целый день – по новой колее, которую проложили по насыпи, чтобы не затопило паводком. Мостов, наверно, штук сто; здесь куда ни посмотри, кругом вода.

Атгаон стоит на реке Тиста, которая течет с гор Сиккима. Городок небольшой, но в нем расположена клиника, филиал Института тропических болезней. Между прочим, тут ведутся научные исследования, и, в частности, именно специалисты клиники создали таблетки от малярии, которых хватает на целый год. Все началось благодаря кооперативному обществу «Безземельный Раджасан», это нечто вроде хорошо организованной партии реформаторов. Они проделали колоссальную работу, провели ряд исследований и добились неплохих результатов.

Я собираюсь изучать гепатит-Б-два, а заодно буду помогать местным врачам. Словом, хлопот не оберешься, но мне нравится: люди замечательные и можно узнать много нового.

Я живу в маленьком, зато своем собственном бунгало на территории клиники. Домик очень удобный; правда, меня ожидали кое-какие сюрпризы. Вечером в день приезда я включила свет, швырнула на постель сумку и вдруг из-под нее вылезает гигантская многоножка! Я схватила швабру, разрубила мерзкую тварь пополам… А эти половинки взяли и поползли в разные стороны. Представляешь? Одну я придавила ножкой кровати, а вторую расплющила ручкой швабры. Брр!.. Потом мне сказали, что нужно проверять постельное белье и одежду, а я ответила, что уже поняла.

Сестра улыбнулась. Кевин рассмеялся. Господи, до чего же хочется с ней поговорить!

Он нажал на паузу, снял телефонную трубку, попытался позвонить в Бангладеш. Ничего не вышло, поскольку в Дакке Джилл, разумеется, не было.

Ощущая себя несколько не в своей тарелке, Кевин снова включил воспроизведение.

– Небось, подпрыгнешь до потолка, если я скажу, что тут существует женская софтбольная лига? С ума сойти! Наверно, здешние медсестры летали стажироваться на Гуам, а наши приезжали сюда, и с них-то все и началось, а дальше пошло само собой, по накатанной дорожке. Теперь есть и поля, и лига, в которой играют команды из пяти деревень, и все такое прочее. Правда, атгаонского поля я еще не видела, но по слухам оно вполне приличное. Местные гордятся тем, что лига женская; понимаешь, недавно здесь наконец-то упразднили шариат, и женщины теперь работают наравне с мужчинами, занимаются политикой, то есть через пару-тройку лет выяснится, что без женщин – никуда. Спортом увлекаются все поголовно, по тем же самым причинам. Командный дух, и так далее. Основной вид спорта, конечно, крикет, но софтбол тоже в почете.