Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Конец детства (сборник) - Головачев Василий Васильевич - Страница 58
— Пять баллов. В Жуковке около четырех. Как обычно. Радиофон тот же, разве что затухание атмос-фериков на ультракоротких увеличилось.
— Готовь вертолет.
Гаспарян, спотыкаясь в темноте, удалился к дежурке.
— Зачем вертолет? — спросил Одинцов. Ивашура долго молчал.
— Посмотрим, не обнаружился ли Михаил.
Одинцов хмыкнул, потер уши — мороз стоял нешуточный, градусов двадцать, и ушел в теплушку штаба. Через минуту вернулся уже в шапке.
— Я с вами, если не возражаете.
Ивашура молча повернулся и зашагал к стоянке машин в сотне метров от домиков экспедиции.
Облет Башни ничего не дал.
Вал дымящейся земли у ее подножия вырос еще на несколько десятков метров в высоту и метров на пятьдесят в ширину. Примерно на полкилометра от него шла полоса изломанного, исполосованного трещинами, рытвинами и буграми верхнего почвенного слоя замерзшего болота и земли полей. Кое-где со стороны западных стен Башни, где располагались топи, проступила сквозь слой торфа вода и разлилась коричневыми лужами, заметными издалека по струям пара.
Зона разрушений и изменений рельефа заканчивалась в трех — четырех километрах от стен Башни, и это обстоятельство озадачило Одинцова.
— Я ожидал большего, — сказал он, не отрываясь от окуляров бинокля. — Во всяком случае, землетрясение силой в пять баллов в эпицентре создает гораздо больше разрушений рельефа. Видел собственными глазами.
— И нас это удивляет, — ответил Гаспарян, также не отрываясь от бинокля; в кабине их было четверо — пилот, Ивашура, Одинцов и Сурен.
Вертолет летел на высоте полутораста метров над заснеженной целиной болота — там, где оно не было затронуто расширением Башни. Эллипсы прожекторного света то вспыхивали и искрились на снегу, то темнели на островках травы, черных ледяных зеркалах и пластах торфа.
Сделали один круг, потом второй. На третьем Ивашура опустил бинокль и буркнул в спину пилоту:
— Поворачивай домой, Витя.
И они полетели к лагерю, не глядя друг на друга, думая каждый о своем.
После ужина Ивашура, почти не притронувшийся к еде, пожелал всем спокойной ночи и ушел в свой вагончик. Когда он разделся и лег на топчан, в вагончик без стука вошел Михаил Рузаев…
4
Весть о том, что вернулся пропавший без вести при странных обстоятельствах эксперт Рузаев, облетела лагерь за минуту, и в вагончик, где спали эксперты Центра, набилось около двух десятков людей. Ивашура, терпевший нашествие до поры до времени, наконец почувствовал холод — дверь почти не закрывалась, перекричал шум, и как был — в трусах, вытолкал всех за порог. В комнате остались Богаев, Одинцов, Гаспарян, эксперт Валера, так и не проснувшийся в общем гаме, и Рузаев.
Выглядел виновник торжества, как после драки с дикими котами: одежда располосована на ленты и клочья, на лбу и под глазом синяки, на щеке глубокие царапины, такие же царапины на шее и руках. Невозмутимый, как и всегда, он напился из чайника, отдышался и начал переодеваться, словно не замечая взглядов товарищей и затянувшегося молчания.
Ивашура поймал взгляд Богаева и натянул брюки. Гаспарян, бурча, что, мол, выхолодили весь дом, подкинул в печурку сосновых поленьев. На лицо его лег желтый отсвет огня.
Наконец, Рузаев переоделся, умылся, залепил царапины пластырем, еще раз глотнул воды и сел у длинного деревянного стола во весь вагончик.
— Дайте закурить, — попросил он в пространство.
— Ты же бросил! — удивился Гаспарян.
Рузаев протянул руку, взял из рук Одинцова сигарету и закурил.
— К сожалению, кинокамеру я потерял, — сказал он. — А рассказывать не умею.
— Где ты был? — хрипло спросил обретший голос Ивашура.
— Не знаю. Когда появились “призраки”, я снимал “телеэкран”.
— Мы же кричали! Не мог снимать из вертолета?
— Дело в том, что мне показалось, будто “телеэкран” показывает лицо человека… точнее, лицо Вани Кострова.
В комнате наступила тишина. Потом Ивашура, пряча плескавшуюся в душе радость, сел на свою разверстую полку-кровать, посмотрел на Одинцова.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})— Только лицо? Какое?
Рузаев поднял недоумевающий взгляд.
— Ну, имею в виду, живое или… с закрытыми глазами?
— Вроде бы живое. Один глаз у него был прищурен, словно он целился. Потом меня что-то ударило по затылку. — Рузаев пощупал затылок, в глазах его снова отразилось недоумение. — Ничего нет, не болит. Вот лоб болит…
— Ты, наверное, перепутал, куда тебя шарахнуло, — вставил Гаспарян. — А то получается — били в затылок, а шишка вскочила на лбу. Кстати, кто бил-то?
— А пес его знает! Говорю же — сзади ударило. Очнулся — кругом светящийся туман да земля под ногами, и ничего больше не видно. Где Башня, где вы, где вертолет — не понять. Ну, я встал и пошел. Жарко, душно, сыро… Горизонт — вот он, под носом, а дойти невозможно. Шел я, наверное, часа два. Земля твердая, в трещинах, идти легко, тишина — аж в ушах звенит! Ну, потом стал замечать, вроде тени движутся, то впереди, то сзади, а разобрать опять-таки не могу. Побежал за одной и… вот. — Рузаев кивнул на кучу своего рваного обмундирования. — Так и не понял, что за нечистая сила меня крутила. Зацепила, попинала, исцарапала и бросила, причем бесшумно, отчего мне самому взвыть захотелось.
Рузаев передохнул, прополоскал рот глотком воды. Все молча смотрели, как он это делает.
— Ну вот. Потом увидел — вроде как просветление впереди обозначается. Поднялся, побежал и… вывалился прямо на снег! Рядом Башня, все гудит, рычит, грохочет! Понял — пульсация. Ну, и бегом в лес, пока не нашел лагерь.
— Скажи пожалуйста! — Богаев помолчал, откашлялся. — М-да! Только нечистой силы нам и не хватало. Может быть, Михаил, тебе все это померещилось?
Рузаев пожал плечами.
— Не хотите верить на слово — проверьте. Как говорил философ: “Существует только один заменитель воображения — опыт”5.
Гаспарян иронически приподнял бровь, хотел вставить какое-то едкое замечание в адрес Рузаева и его эрудиции, но посмотрел на Ивашуру и передумал.
— Ладно, утро вечера мудренее, — сказал Ивашура. — Предлагаю отложить анализ рассказа Михаила на утро. Главное, что он… — Игорь хотел добавить: главное, что Михаил жив, — но сдержался.
Одинцов пожелал всем хорошо отдохнуть и ушел. Гаспарян разделся, нырнул в свой спальник с головой: он спал под Ивашурой. Богаев посидел еще несколько минут, растерянно поглядывая на Рузаева. Ему хотелось поговорить, но он боялся показаться смешным.
— Поешь, — спохватился Ивашура. — У нас есть банка сгущенки и хлеб. Сурен, куда ты дел сгущенку?
— В шкафу с обувью, — ответил Сурен из спальника.
Рузаев подумал и согласился.
— Можно и подкрепиться, оголодал маленько.
— Звонили из райкома, — проговорил Богаев, не глядя на Ивашуру. — Толчки пульсаций разрушают здания города, жертв пока нет, но…
Ивашура молча залез в спальный мешок.
Богаев посмотрел на него с некоторой рассеянностью, покашлял в кулак.
— У них тут в десяти километрах газопровод, боятся, что трубы не выдержат…
Молчание.
— Надо что-то делать, Игорь.
— Надо, — отозвался наконец Ивашура. — В первую очередь надо создать правительственную комиссию, которая только и правомочна решать все организационные вопросы.
Богаев оживился.
— Я тоже так думаю. Зачем нам одним брать на себя ответственность такого масштаба? Нужна компетентная… — Он замолчал, заметив взгляд Ивашуры, заторопился. — Ну, я тоже пойду. Желаю приятных снов.
Он ушел.
Рузаев ел сгущенное молоко и прихлебывал из чайника.
— Не думал, что старик так боится ответственности, — глухо проговорил Гаспарян из спального мешка. — Дома, в Центре, он казался мне более решительным. Возраст, что ли, подошел?.. Да минует нас чаша сия!
— Тебе это не грозит, — буркнул Ивашура. — Ты помрешь раньше, причем из-за длинного языка. Нигде от вас покоя нет. Михаил, сможешь показать место, где выбрался из “тумана”?
- Предыдущая
- 58/132
- Следующая