Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Разведка без мифов - Паршина Елизавета Александровна - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Паскуаль обрадовался, взял деньги и опять кинулся в дом. В это время перестрелка началась и на соседних улицах. Мы не стали выяснять обстановку, и как только Паскуаль сел за руль, машина тронулась. В нескольких километрах от города мы нагнали отступающие войска. Комиссар Боливар с группой коммунистов из горкома и небольшим отрядом пытался восстановить порядок в рядах отступающих и сформировать отряды для арьергардных боев. Но прежде им пришлось вести настоящий бой с анархистами, хотевшими захватить транспорт и улизнуть в тыл вместе с оружием. Повернуть их лицом к фронту никто не смог бы, но транспорт и оружие отбирали, тем более, что многие солдаты готовы были укрепить заставу, если дадут оружие. Боливар сказал, что в городе республиканских войск уже не осталось.

Обычно до Велес-Малаги не больше часа пути, но мы добрались до этого городка только поздно ночью. Как и можно было ожидать, весь штаб вместе с командующим, полковником Вилльяльбой, оказался там. Предполагалось, что именно в этом месте противник попытается отрезать Малагу от остальной территории республиканцев. Штаб расположился в большом каменном доме на берегу моря. В темном зале с каменным полом к низкими потолками оказалось много народа. Здесь были также и представители гражданских властей и различных партийных организаций. На деревянном табурете, низко опустив голову, сидел Вилльяльба. Он был еще сравнительно молод, с мрачными черными глазами, в которых угадывалось, скорее, не утомление, а отчаяние от сознания безнадежности положения. При нашем появлении Вилльяльба немного оживился и внимательно посмотрел на Артура, но не задал ни одного вопроса. В комнату непрерывно входили самые различные люди: офицеры и бойцы, потерявшие свои подразделения, связные, приносившие известия из частей, которые уже рассеялись, и те, которые должны были доставить приказ командирам и не могли их разыскать… Прибывали и связные от подразделений, ведущих арьергардные бои. В эту ночь отступления из Малаги штаб еще не наладил связь с войсками и фактически потерял управление. Некоторые офицеры остались при войсках, другие выбрались с фронта и из города в разное время и разными способами. В помещении становилось душно. Свет не зажигали. Только в глубине зала слабо мерцала масляная коптилка, освещая часть деревянного стола и темные человеческие фигуры. Я присела на табурет и, кажется, заснула, но вздремнуть так и не удалось. Артур просто стряхнул меня с табурета:

— Быстро в машину! Едем дальше.

В помещении почти никого уже не было, штаб выехал, и мы остались одни. В открытые двери ветер заметал соломенную труху и обрывки каких-то бумаг. Я оглянулась на больного Люиса. Он все еще спал, и лицо его казалось почти неживым.

— Люис, вставай! Надо ехать дальше.

Он уставил на меня сонные глаза, потом тяжело поднялся и оглядел комнату, будто вспоминая, как сюда попал. Ночь была на исходе, солнце еще не взошло. С гор тянуло холодком. Заметно посветлел восток. Дорога казалась пустынной. Откуда-то доносились тихие голоса. Это были беженцы, они провели ночь на берегу и теперь начали подаваться на шоссе. Вскоре мы смогли их разглядеть. Детей и больных они несли на руках. Вещей почти ни у кого не было. Только женщины были с небольшими узелками с едой. Они вышли из деревень в окрестностях Малаги, наверно, несколько дней назад. Городские беженцы вряд ли прошли за эту ночь с десяток километров. Светало. Дорога стада быстро наполняться толпой уставших голодных людей. Все направлялись на восток. Кто-то сказал, что фашисты уже вступили в город. Было восемь часов утра, по шоссе двигалась плотная колонна безоружных солдат. Впрочем, кое-кто был и с оружием. Многие бойцы шли со своими семьями, несли на руках детей. А может быть, они несли и не своих детей… Это была не регулярная армия, а вооруженные крестьяне, защищавшие свои села и теперь вынужденные уходить. Они оставили все свое имущество, спасая только родных.

— Я думаю, что фашисты сегодня не будут продолжать наступление, — сказал Артур, подойдя к нам.

— Шоссе так забито, что продвигаться по нему с техникой, да и без нее просто невозможно, — ответила я и подумала, что Артур выразил, скорее, надежду, чем убеждение: фашисты могли пойти и по беженцам.

Вскоре стало ясно, что они так и сделали. С утра начались налеты авиации и расстрел людей из орудий крейсеров, продвигавшихся вдоль берега. Со стороны моря дорога была открыта почти на всем протяжении до Мотриля — километров сто. Мы немного отъехали до того места, где машину можно было поставить на обочину. Паскуалю пришлось менять колесо. Артур все смотрел на дорогу, ожидая наших. Время шло, а их все не было. Теперь беженцы шли сплошным потоком. С глубокой печалью мы смотрели на этих растерянных и утомленных до предела людей, но помочь ничем не могли.

Наконец, мы заметили Хосе. Он протискивался к нам через толпу и махал над головой своей черной шляпой с широкими помятыми краями. Рядом с ним замелькали поднятые над головами пилотки и береты. Здесь оказалась почти половина нашего отряда. Артур на радостях обнял Хосе. На душе стало немного легче. Я боялась, что в этом хаосе ребята потеряют машину и будут вынуждены идти всю дорогу пешком. И действительно, анархисты пытались отнять у них грузовик, но наши бойцы отстояли его, и уже успели дважды съездить в Мотриль с больными и ранеными. Сейчас грузовик пошел туда в третий раз с многодетными семьями.

— Это хорошо. Только смотри, чтобы хватило бензина.

Хосе успокоил Артура. В машине, как всегда, имелся бочонок горючего. Разведчики — народ предусмотрительный.

— Кстати, мы одну машину прихватили по дороге. Их там, немного подальше, без горючего довольно много.

Хосе указал на стоящую у обочины восьмиместную «Испано-суизу». Артура это очень обрадовало. В двух машинах можно было разместить вместе с нами всех оставшихся на шоссе бойцов нашего отряда. Кое-как разместившись, мы тронулись в путь. Время шло томительно медленно. Дорога то уходила в горы, то снова лепилась к самому берегу моря. Над головой нависали серые скалы, покрытые зарослями кактусов. Пресной воды нигде не встречалось. Около полудня мы увидели на обочине Вилльяльбу с двумя адъютантами. Он стоял у края проезжей части и хмуро смотрел на протекающий мимо людской поток. Позади стояла шикарная штабная машина. Шофер безнадежно копался в моторе. Артур тронул Паскуаля за плечо и показал на полковника. Машина стала выруливать, пробираясь к командующему, но путь преградил какой-то конный отряд. Коней бойцы вели под уздцы, а в седлах сидели дети. Наконец, мы приблизились к обочине, и Артур предложил командующему место в нашей машине. Впервые за эти дни я увидела на лице Вилльяльбы слабую улыбку. Артур предложил также в распоряжение полковника наш отряд, но тот только махнул рукой и весь оставшейся до Мотриля путь не проронил ни одного слова. Правда, он заметно забеспокоился, когда через несколько километров мы встретили на пути и нашего советника, полковника Киселева. Похоже, что такое совпадение не было случайным. Киселев стоял около заглохшей машины и тоже с надеждой смотрел на шоссе. Мотор они уже и не пытались заводить. Рядом стояли Маша, радист Лёва Хургес и шифровальщик Василий Бабенко. Положение у них сложилось не из легких. Пришлось и их взять с собой. Я уже сидела у Артура на коленях, а оба адъютанта Вилльяльбы стояли на подножках машины. Пришлось оставить на дороге наших бойцов, которые ехали на второй машине. Договорились, что они будут дожидаться грузовика. Маша от радости теребила меня и что-то рассказывала, морща свой маленький носик. Они уже потеряли всякую надежду на машину и собирались двинуться пешком. Оказалось к тому же, что все они голодные и не захватили в дорогу провизии. Я вспомнила накрытый стол на их вилле в Малаге и поняла, что не ели они более суток. Пришлось делить две булки на всех, те две булки, которые я, уезжая, прихватила с собой и берегла на крайний случай. Большую долю надо было отдать шоферам — они работали, и еще неизвестно, сколько времени нам выбираться. Кусок булки дала командующему. Он поблагодарил кивком головы. Остальное разделила между всеми. Каждому досталось по крошечке. Колбасу оставила в резерве.