Я выбираю тебя - Робертс Нора - Страница 10

– Ну, «комиссар» звучит очень уж официально, – и, хмуро посмотрев на него, Джессика поставила чашку.

«Пожалуй, но для кого-то это единственно возможный вариант», – заключил Слейд и откинулся на спинку стула.

– Ну, я-то его зову «комиссаром». Привычка такая. А вы любите путешествовать? – Он аккуратно переменил тему и обезоруживающе улыбнулся: – Я просто подумал, что делать закупки по всему миру интересно и забавно.

– Да, иногда. Но в основном это очень большая головная боль. Аэропорты, аукционы и таможня. – Складочка между бровями исчезла. – Я подумываю совместить деловую поездку с развлекательной следующей весной. Хочу повидаться с мамой и ее мужем. Они живут во Франции.

– Ваша мать вышла замуж вторично?

– Да, и для нее это большая удача. После того как мой отец умер, она была как потерянная. Да мы обе были в таком состоянии. – «Вот уже почти пять лет, как он умер, – подумала Джессика, – а все еще больно. Конечно, с течением времени боль притупилась, но не исчезла». – Нет на свете ничего тяжелее, чем потерять того, кого любишь, с кем жила всю жизнь и от кого зависела. Особенно когда считаешь, что он неподвластен воздействию времени. И вдруг раз, и его нет, и надо как-то жить дальше.

Ее голос стал низким и хриплым. Он подумал, что вот в этом понимает ее как никто.

– Я знаю, – произнес он, не подумав.

Ее взгляд недоуменно остановился на его лице.

– Знаете?

Слова Джессики разбередили его собственную рану, и, сам того не желая, он ответил:

– Мой отец был полицейским, пять лет назад его убили во время операции по перехвату.

– О, Слейд! – И Джессика дотронулась до его руки. – Как ужасно, как ужасно это было для вашей мамы.

– Жены полицейских привыкают жить с постоянным ощущением опасности.

Он убрал руку, потянувшись к бутылке.

«Он явно не хочет, чтобы я прикасалась к нему», – подумала Джессика, но ничего не сказала. Слейд, видимо, человек, который не любит делиться своими переживаниями. Встав, она убрала тарелки.

– Хотите еще чего-нибудь? Тут где-то припасено печенье.

Она не станет травить душу и причитать над его бедами. Она выразила сочувствие, но видимо, не следовало углубляться в эту тему, и она молча приняла это как должное.

Слейд вздохнул. Трудно справиться с таким сильным влечением, тем более что она просто начинает ему нравиться.

– Нет. – Он встал, чтобы помочь ей убрать со стола.

Они вернулись в зал продаж, Джессика сразу подошла к двери, чтобы отдернуть занавеску. Слейд резко обернулся, услышав ее «Ах!», но она почти сразу же рассмеялась.

– Мистер Лейтон, – Джессика отодвинула засов и впустила пришедшего, – вы меня перепугали до смерти.

Мужчина лет около пятидесяти был высок, хорошо одет. Его темный костюм банковского служащего оттенял серый шелковый галстук совершенно того же цвета, что и волосы. Довольно тонкое, суровое лицо осветилось улыбкой, когда он пожал ее руку.

– Извините, дорогая, но и вы меня тоже напугали.

Он бросил вопросительный взгляд на Слейда.

– Это Джеймс Слейдермен, мистер Лейтон. Он некоторое время пробудет у нас. Дэвид болен.

– О, надеюсь, ничего серьезного?

– Простудился. Но довольно сильно.

Джессика сияла улыбкой, глядя на мистера Лейтона.

– Вы всегда ухитряетесь заскочить ко мне, когда товар только что получен. Я едва успела распаковать один груз, а завтра уже прибудет второй.

Лейтон хмыкнул. Смешок был хриплый – следствие приверженности к кубинским сигарам.

– Это не случайно, мисс Уинслоу. Все дело в удивительной четкости вашей работы. Ведь Майкл уже три недели как в Европе. Следовательно, пора вас навестить. Я, кстати, просил его присмотреть для меня одну-две вещицы, когда он уезжал.

– О, прекрасно.

Но тут ее прервало очередное позвякивание колокольчика.

– Мистер Чэмберс, я не ожидала вас так скоро!

Чэмберс робко улыбнулся, снимая шляпу.

– Табакерка с жемчужной инкрустацией, – начал он, – не могу устоять перед ней.

– Занимайтесь делом, дорогая. – Лейтон похлопал Джессику по плечу. – Я сам пробегусь, поглазею.

Притворясь, что с интересом разглядывает коллекцию оловянной посуды, Слейд наблюдал за мужчинами. Лейтон бродил по залу, замедляя шаг то здесь, то там, чтобы получше рассмотреть предмет. Один раз он вытащил очки и стал внимательно рассматривать резьбу на столе. Слейд слышал, как Джессика тихо обсуждает с Чэмберсом достоинства табакерки. И едва не фыркнул презрительно при мысли, как разумный человек может тратить деньги на такую чушь. Попросив Джессику завернуть покупку, Чэмберс стал вздыхать и охать, разглядывая диковинной формы шкафчик.

Для Слейда не составило труда закрепить в памяти облик и имена обоих мужчин. Позднее надо будет их записать и обратиться за советом или консультацией. Кто бы они ни были, они, конечно, обладали основополагающими знаниями в сфере антиквариата – во всяком случае, если судить по тому, как они говорили о шкафчике. Перейдя к прилавку, Слейд взглянул на этикетку, которую надписывала Джессика. Почерк у нее был аккуратный, женственный и очень разборчивый.

«Табакерка восемнадцатого века. Французская, инкрустированная жемчугом». Увидев цену, он остолбенел.

– Вы шутите?

– Ш-ш-ш! – Она оглянулась на покупателей и, убедившись, что они всецело заняты разговором, заговорщицки улыбнулась Слейду: – Разве у вас нет никаких пороков, Слейд?

– Это аморально, если не безумно! – заявил он, но усмешка ее Слейду понравилась. Она наклонилась поближе. – Значит, вы?..

Она не сразу отвела глаза, радуясь тому, как он повеселел.

– Нет, – и тихо рассмеялась, – никогда.

Впервые он дотронулся до нее по собственному желанию – едва коснулся кончиком пальца ее волос.

Она уронила ручку.

– Вас можно совратить с пути истинного? – тихо спросил он, еще улыбаясь, но ей стало не по себе. Джессика пошла к покупателям, подальше от соблазна.

«Впереди опасный поворот, – предупредил ее разум. – Один неверный шаг с этим человеком, и вся твоя жизнь пойдет кувырком». Она привыкла вести себя осмотрительно и не собиралась потакать своим безрассудным желаниям.

– Прелестная вещица, – сказала она обоим мужчинам, лишний раз обращая внимание на отделку и изящество деталей. – Позавчерашний завоз, сразу после вашего ухода, мистер Чэмберс.

Беседуя со своими солидными покупателями, она между тем затылком чувствовала, что Слейд прошел в дальний конец зала. Она ощущала каждое его движение, не понимая, как это возможно.

В конце концов Чэмберс купил шкафчик. Лейтон остановил выбор на кресле и консоли эпохи Людовика XV. Для Слейда это была всего лишь мебель, слишком вычурная, на его вкус.

– С такими покупателями, – заключил он, когда магазин опустел, – вы могли бы увеличить помещение вдвое.

– Да, могла бы, – согласилась она, убирая чеки, – но мне не хочется. Разумеется, не у всех так много свободных денег на покупки. Эти двое знают, что хотят, и могут себе позволить это приобрести. Мне очень повезло, что вот уже год или около того они предпочитают именно мой магазин.

Она смотрела, как Слейд ходит по залу, рассматривая вещи, то там, то здесь выдвигая ящики. Наконец он остановился перед угловой горкой с фарфоровыми статуэтками.

– Правда, они прекрасны? – спросила Джессика, подойдя ближе.

Он стоял к ней спиной, что, впрочем, не мешало ему ощущать ее запах.

– Да, очень мило.

Джессика закусила нижнюю губу. Нечасто о дрезденском фарфоре отзываются подобным образом.

– Моя мать очень любит такие вещицы.

– Я всегда считала, что это самые лучшие образцы. – Джессика, открыв дверцу, вынула маленькую хрупкую пастушку. – Я бы ее с удовольствием присвоила.

Слейду это не понравилось. Хмуро он продолжал:

– У матери скоро день рождения.

– Внимательный сын.

Он взглянул на нее. Ее глаза смеялись.

– Сколько?

Джессика облизнулась. Можно поторговаться. Она это очень любила.