Бывших ведьмаков не бывает! - Романова Галина Львовна - Страница 1

Галина Романова

Бывших ведьмаков не бывает!

1

– Отойди от борта! Ветер!

– Нет, мама. Так хорошо!

– Слушайся меня! Я знаю. Кожа обветреет, покраснеет, еще шелушиться начнет. А где мы тут найдем льняное масло?

Девушка подавила вздох.

– Я недолго, мама.

– Хорошо. Но хотя бы встань так, чтобы солнце не попадало на щеки. Повернись боком!

– Не трогай ее, Елена. – В беседу двух женщин вклинился мужчина. – Девочка совсем взрослая. Позволь ей решать самой.

Владислава прикусила губу и поморщилась, пользуясь тем, что мать сейчас не видит выражения ее лица. Мягкий бархатный голос отчима действовал на нервы с того самого дня, когда этот мужчина появился в их жизни. Еще встретив его на детском балу у князя Варского, девушка почувствовала безотчетный страх. Этот высокий, плечистый мужчина с гордой посадкой красивой головы был опасен, как дикий зверь, вышедший на охоту. Любая девушка могла оказаться его жертвой – и, откровенно говоря, многие мечтали об этом. Но он выбрал жену князя Загорского. Наличие у нее супруга и тринадцатилетней дочери только подстегнуло его охотничьи инстинкты.

С того дня миновало долгих четыре с половиной года. Княгиня Загорская со скандалом разошлась с мужем и меньше чем два месяца спустя стала женой князя Михаила Чаровича. Дочь Владислава осталась с матерью и звалась теперь Загорская-Чарович, страстно мечтая о том времени, когда ей можно будет выйти замуж и сменить эту ненавистную фамилию на любую другую.

– Пока она несовершеннолетняя, только я буду решать, что для нее лучше, – категорично высказалась мать.

– Успокойся, Елена. Подумай о своем здоровье, – с преувеличенной заботой промолвил ее муж и добавил, обращаясь к девушке: – А тебе, Владочка, стоит больше выказывать уважения к своей матери. Сейчас ей вредно волноваться!

Девушка вспыхнула, краснея до корней волос и всеми десятью пальцами вцепившись в поручень. Княгиня Елена Чарович ждала ребенка, и на этого младенца возлагались большие надежды. Если родится мальчик, она, Владислава, может остаться без наследства. Она и так уже в тягость родной матери, а что будет через каких-то три-четыре месяца?

Княгиня Елена тяжело переносила свою долгожданную позднюю беременность. Первые недели она лежала пластом, не в силах пошевелиться, и даже хотела причащаться, как перед смертью. Но потом ее состояние улучшилось настолько, что доктор прописал ей для поправки здоровья отправиться в небольшое путешествие. Он рекомендовал княгине больше бывать у воды, хотел вовсе отправить ее на море, но Елена не желала рисковать. Но и совсем пренебрегать полезными советами тоже не стала, и, едва дождавшись начала сезона, семейство Загорских-Чаровичей отправилось в небольшое путешествие.

Пароход «Царица Елизавета» шел по Волге, останавливаясь у небольших городков, чтобы пассажиры могли сойти на берег и немного поразмяться. Ибо, хотя на корме постоянно играл военный оркестр, чередуя легкую музыку с классическими произведениями, в специально отведенных комнатах можно было сыграть в вист, а общество подобралось солидное, все время проводить, гуляя по палубе и созерцая берега, было скучновато. Пароход шел от пристани к пристани, на небольших задерживаясь примерно на час-полтора, а в крупных городах и до четырех часов, так что путешествие могло продлиться еще несколько дней.

Владислава маялась от скуки и тревоги. Здесь было некуда деться; пока училась в гимназии, она могла полдня и даже больше проводить там или отправляться заниматься к подругам. Возвращаясь вечером и отговорившись усталостью и подготовкой к дополнительным занятиям, сразу после ужина уходила к себе. Здесь же, вынужденная жить в смежной каюте с матерью и отчимом, она поневоле постоянно общалась с этим человеком.

Пытаясь хоть как-то отгородиться от Михаила Чаровича, девушка целыми днями гуляла по верхней палубе, делая вид, что ее чрезвычайно привлекают красоты проплывающих мимо земель. Леса и заливные луга, поля, деревеньки, рыбачьи лодки, небольшие городки с плавучими пристанями, встречные суда – все это девушка впитывала глазами, любуясь жадно, как будто это последние дни ее жизни на земле.

Мимо нее прогуливались скучающие пары, мужчины и женщины, иногда с детьми. Дети тоже маялись от скуки – на тесной верхней палубе ни побегать, ни пошалить. Няни и гувернантки пытались чем-то увлекать маленьких подопечных, но не всегда успешно. Впрочем, детей было мало, и Владислава втайне этому радовалась. Эти малыши напоминали ей о том ребенке, который через несколько месяцев появится на свет. Сын или дочь ее матери и отчима, тот, которого она заранее не любила.

Девушка в одиночестве стояла у борта, глядя на проплывающий берег. До него было не так уж и далеко – Волга в среднем течении не настолько широка, как внизу, да и пароход старался держаться поблизости от берега. До росших у самой воды деревьев и речной травы было не больше трех десятков саженей[1]. Достаточно, чтобы любоваться красотами природы.

За спиной звучали негромкие голоса. Разговор тек плавно, то замолкая, то приближаясь. Владислава почти не прислушивалась к пустой болтовне.

– …Еще полтора часа – и будет Дмитров. Скорее бы!

– Вы сойдете на берег?

– Да, за утренней газетой.

– Надеетесь узнать новости?

– Да. Вы слышали, что писали в вечерних «Ведомостях»?

– Про загадочные исчезновения?

– Да. Там сказано, что полиция напала на след. Мне интересно, появились ли новые подробности в этом деле?

– А сами-то вы как думаете?

– Этот Юлиан Дич такой странный субъект! Он убежден, что все это – дело рук каких-то сверхъестественных существ.

– Колдунов и ведьм?

– Почему бы и нет?

– Но помилуйте, уважаемый! Ведьмы – это прошлый век. Вы бы еще графа Дракулу и вервольфов вспомнили. Сказки!

– Но Юлиан Дич считает…

Голоса затихли. Два пассажира, судя по всему, отцы семейств, ненадолго оставившие жен и детей, отошли к корме, где шлепали по воде два больших колеса. Но скоро рядом снова послышались голоса.

– Вы читали эту кошмарную статью? Напишут же такое на ночь глядя! Я до полуночи не спала. Горничной пришлось готовить для меня капли, мне все мерещилась кровь…

– Успокойтесь, графиня.

– Вам легко говорить! «Успокойтесь!» – Худощавая дама в старомодном платье и высоком парике, которые вышли из моды, наверное, при предыдущем царе, энергично обмахивала веером свое узкое набеленное и нарумяненное лицо. – А я глаз не сомкнула! Этого следователя надо под суд отдать за то, что рассказывает подобные ужасы!

– Да, но некоторым нравится смаковать подробности. Радоваться, так сказать, что у них-то все благополучно…

– Отвратительно! Хоть бы это чудовище поскорее поймали! Я же уснуть не смогу!

– Да, но на пароходе чудовища нет. И не было.

– А вы откуда знаете? Вы не из полиции случайно?

– Представьте себе, нет. – Собеседник графини смеялся, но глаза его оставались холодными и цепкими. Случайно бросив взгляд на эту пару – уж больно громогласно возмущалась графиня, – Владислава заметила, как он смотрит на эту женщину. И девушке невольно стало жутко. Она даже порадовалась, что так глядят не на нее.

Река медленно сделала поворот. Русло здесь расширялось, на несколько минут берега расступились далеко в стороны. Владислава прилипла к борту, зачарованная открывшимся простором, и вскрикнула от неожиданности, когда чья-то рука коснулась ее локтя.

– Мама!

– Твоя матушка плохо себя чувствует, – мягко произнес Михаил Чарович, становясь рядом. – Она прилегла в каюте. Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Девушка передернула плечами и тихо отодвинулась.

– Ну куда же ты? – Отчим взял ее за локоть. – Почему ты меня избегаешь, Владочка?

Он всегда звал ее так, хотя девушке не нравилось это имя.

– Меня зовут Владислава, – отчеканила она. – И отпустите мою руку!