Свидетельница смерти (Театр смерти, Убийство на «бис») - Робертс Нора - Страница 9

Ева поинтересовалась, какие именно наркотики принимала Айрин Мансфилд. Оказалось, что смесь «экстази» и «зонера» в равных пропорциях.

– Да, таким коктейлем слона можно свалить, – за­думчиво сказала Ева и ввела новый запрос относитель­но того, с кем Айрин Мансфилд когда-либо находилась в браке или сожительствовала.

Ответ снова пришел очень скоро:

«В июне 1990 гада в Лос-Анджелесе выдано офици­альное свидетельство о браке Айрин Мансфилд и Бродерика Питерса. Брак расторгнут по обоюдному согла­сию в апреле 1991 года.

В сентябре 1995 года в Лондоне выдано официаль­ное свидетельство о браке Айрин Мансфилд и Лоуренса Баристола. В январе 1999 года в суд подано заявление о разводе. В результате слушаний дела «Мансфилд про­тив Баристола» заявление удовлетворено.

Детей ни от одного из браков нет».

– Хорошо. Теперь посмотрим, что объединяло нашу красавицу и покойника в профессиональном плане, – пробормотала Ева и ввела запрос: «Полный список совместных работ Айрин Мансфилд и Ричарда Драко».

Компьютер похрюкал еще с полминуты и затем выдал:

«Бродвейская постановка драмы „Сломанные кры­лья“ (май – октябрь 1980 г.). Объект и Ричард Драко за­няты на вторых ролях.

Малобюджетный кинофильм «Умри ради любви» (Лос-Анджелес, 1982 г.). В главных ролях – объект и Ричард Драко.

Кинофильм «Шах и мат» (Нью-Йорк, февраль 1986 г.).

Спектакль «Дважды приобретенный» театра «Лон­дон артс» (февраль – июнь 1996 г.). В главных ролях – объект и Ричард Драко».

– Любопытно у них по годам получается… – про­бормотала Ева, протягивая руку, чтобы почесать за ухом толстого кота по кличке Галахад, который разва­лился на ее письменном столе прямо перед компьюте­ром.

В этот момент открылась дверь, которая соединяла личные кабинеты Евы и Рорка, и на пороге появился сам Рорк.

– Ты не упоминал, что Айрин обладает кое-какими пристрастиями, которые караются по статье Уголовно­го кодекса.

– Точнее сказать, «обладала». А это имеет какое-то отношение к делу?

– Все имеет отношение к делу, каждая деталь. Кстати, ты убежден, что ее увлечение наркотиками – в прошлом?

– Насколько мне известно, она не балуется этой дрянью уже больше десятка лет. – Рорк присел на крае­шек письменного стола, Галахад тут же вскочил и стал тереться башкой о его бедро. – Разве вы не верите в то, что человек может исправиться, лейтенант?

– Если бы я в это не верила, то не вышла бы за тебя замуж. – Рорк усмехнулся, а Ева, склонив голову на­бок, добавила: – И почему ты ни словом не обмолвился о том, что Айрин долгое время и в разных постановках работала в паре с Драко?

– Потому что ты не спрашивала.

– Две их совместные работы по времени совпадают с периодами, когда она употребляла наркотики.

– Правда? Гм… – Рорк почесал Галахада между ушей, и кот замурлыкал от удовольствия.

– Насколько близки они были, Рорк?

– Возможно, у них был роман во время их совмест­ной работы в Лондоне. По крайней мере, такие слухи ходили. Я познакомился с Айрин всего несколько лет назад, когда она была замужем и жила в Лондоне. И ни­когда не видел ее и Ричарда вместе – до тех пор, пока мы не начали репетировать наш спектакль.

Рорк взял чашку Евы и допил остаток кофе.

– Как по-твоему, когда я буду изучать данные об убитом, могу я наткнуться на записи о правонаруше­ниях?

– Не исключено. Но должен сказать, что даже если Айрин продолжала употреблять наркотики, она делала это скрытно, оставаясь настоящим профессионалом в работе: никаких прогулов и опозданий на репетиции, никаких эмоциональных срывов. Относительно Драко я не могу употребить слово «скрытно» в том же контексте: я о нем почти ничего не знаю. Но и он прекрасно делал свою работу. А если между ними существовали романтические или сексуальные отношения, то в это никто не был посвящен.

– Невозможно быть скрытным на все сто процен­тов. Если они трахались, хоть кто-то, но должен был знать об этом, а если принимали наркотики – тем бо­лее.

– Хочешь, чтобы я это выяснил?

Ева встала со стула, наклонилась к Рорку и потер­лась носом о его нос.

– Нет. А если ты не понял, повторю еще раз по бук­вам: Н-Е-Т. Уразумел?

– Полагаю, что да. Через несколько часов у меня встреча в Сан-Франциско. В случае чего, Соммерсет знает, как меня найти.

При упоминании своего заклятого врага – дворец­кого, служившего у Рорка уже много лет, – Ева сразу же ощетинилась, как дикобраз.

– Обойдусь как-нибудь без этого старого осла!

– Думаю, что вернусь к девяти. – Рорк встал, поло­жил ладони на талию Евы и провел ими вниз, до бе­дер. – Если буду задерживаться, я тебе позвоню.

Ева поняла: он не хочет оставлять жену один на один с ночными кошмарами, которые преследовали ее на протяжении многих лет.

– Не волнуйся за меня.

– А мне это нравится.

Рорк наклонился, чтобы запечатлеть на щеке жены легкий поцелуй, но она вдруг с силой притянула его к себе и жадно впилась губами в его рот, обняв обеими руками за шею. Отпустив Рорка через добрый десяток секунд, Ева с удовольствием отметила, что его глаза по­темнели, а дыхание участилось.

– Что это на тебя нашло? – спросил он.

– А мне это нравится! – повторила Ева сказанную им фразу. – Ну ладно, до встречи, – улыбнулась она и, взяв со стола пустую чашку, пошла на кухню, чтобы налить себе еще кофе.

Начиная с полуночи, автоответчики домашнего, ра­бочего и автомобильного телефонов Евы зафиксирова­ли двадцать три звонка от репортеров, жаждущих заполучить любую информацию о трагедии, произошедшей в театре. Одни умоляли, другие пытались очаровать, третьи угрожали, четвертые были не прочь подкупить. Шесть посланий были от одной только Надин Ферст, корреспондента телевизионного «Канала-75», и накал их возрастал от звонка к звонку.

В какой-то степени их с Надин можно было назвать подругами, чему сама Ева не переставала удивляться, но для обеих на первом месте стояла работа. Надин наверняка хотела получить эксклюзивное интервью от Евы – главного следователя по делу об убийстве Ричар­да Драко. Ну а Ева хотела найти убийцу.

Ева стерла из памяти автоответчиков все послания от журналистов, после чего осталось только одно сооб­щение – от ее непосредственного начальника. Оно бы­ло простым и лаконичным: шеф требовал, чтобы она немедленно прибыла в его кабинет. Часы показывали восемь утра.

Майор Уитни не заставил Еву ждать. Секретарша жестом указала ей на дверь в кабинет, и Ева вошла. Уитни сидел за письменным столом и разговаривал по телефону. Увидев входящую в кабинет Еву, он указал ей на стул, стоявший по другую сторону стола. Широкое темное лицо босса не выдавало никаких эмоций, голос его был глухим и ровным.

– Мы организуем пресс-конференцию для журна­листов в два часа, – терпеливо говорил он в трубку. – Нет, сэр, раньше никак не получится. Разумеется, я знаю, что Ричард Драко был звездой и пресса желает знать все, до единой детали, связанное с преступлением. Они получат все, что мы сочтем возможным, ровно в два. Да, сэр, ее отчет уже у меня на столе. – Сказав это, Уитни приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Еву. Она встала и протянула ему пачку листов с распечатанным на компьютере отчетом.

– Я свяжусь с вами сразу же, как только проанали­зирую обстановку. – На лице Уитни наконец отрази­лось явное раздражение. – Послушайте, сэр, пусть да­же Драко был гением из гениев, но он мертв, и мы должны приложить все усилия, чтобы это убийство было расследовано с максимальной быстротой. Да, пра­вильно. В два часа.

На этом разговор закончился, и Уитни положил трубку.

– Ох уж эти политики! – буркнул он, откидываясь на спинку кресла и потирая шею. – Я прочитал предва­рительный отчет, который ты послала мне прошлой но­чью. Да, та еще ситуация!

– Вот именно, сэр. Но она, возможно, немного прояснится после вскрытия, которое проводится как раз в эти минуты.

Губы майора искривились в некоем подобии улыбки.