Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Свидетельница смерти (Театр смерти, Убийство на «бис») - Робертс Нора - Страница 5


5
Изменить размер шрифта:

Айрин дрожала всем телом.

– Спасибо вам. Большое спасибо, – пролепетала она, когда Мира помогала ей надеть длинный белый ха­лат. – Я не знаю, долго ли еще я смогла бы выдержать… Могу я снять грим? – Она положила руки на горло, словно что-то мешало ей дышать. – Мне хочется снова стать собой!

– Не возражаю. – Ева устроилась на одном из стульев. – Что ж, приступим. Наш разговор будет запи­сываться на пленку. Вы меня понимаете?

– Я вообще ничего не понимаю. – С тяжелым вздохом Айрин опустилась на мягкую табуретку, стояв­шую напротив гримировального стола. – У меня в го­лове какой-то сумбур. Такое впечатление, будто снится страшный сон, очень хочется проснуться, но не получа­ется.

– Это вполне нормальная реакция человеческой психики, – заверила ее Мира. – В таких ситуациях очень полезно поговорить о событии, которое послужи­ло причиной шока. Нужно обсудить все до мельчайших деталей и таким образом выпустить свой рассудок из замкнутого круга, в котором он оказался.

– Да, наверное, вы правы. – Актриса посмотрела в зеркало на отражение Евы. – Вы должны задать мне какие-то вопросы, и наша беседа будет записываться? Я все поняла. Начинайте.

– Включай диктофон, Пибоди. Лейтенант Ева Дал­лас беседует с Айрин Мансфилд в гримерной комнате театра «Новый Глобус». Присутствуют также офицер Делия Пибоди и доктор Шарлотта Мира.

Актриса начала снимать грим, а Ева, соблюдая пра­вила ведения допроса, спросила:

– Вы понимаете свои права и обязанности, мисс Мансфилд?

– Да-да… Господи, какой кошмар! – Она закрыла глаза и помотала головой, пытаясь сосредоточиться. – Скажите мне, Ричард мертв? Он действительно умер?

– Да.

– Я убила его. Я его зарезала! – По плечам Айрин снова пробежала дрожь. Она открыла глаза, и их с Евой взгляды встретились в зеркале. – Мы репетировали эту сцену не меньше десятка раз – в мельчайших деталях, чтобы все было похоже на правду. И вот… все действи­тельно получилось… взаправду. Но что произошло? По­чему лезвие не убралось? – В глазах Айрин блеснул гнев. – Как это могло случиться?!

– Вот и давайте попробуем разобраться. Пройдемся по всей сцене. Итак, вы – Кристина. Вы защищали его, вы лгали ради него. Ради него вы уничтожили саму се­бя. И вот после всего этого он выбрасывает вас на по­мойку и фланирует перед вами с другой, более молодой женщиной.

– Я любила его, я была им одержима. Он был для меня всем сразу – любовником, мужем, ребенком… – Она передернула плечами. – Кристина знала, что пред­ставляет собой Леонард Воул, знала, что он сделал. Но все это для нее ничего не значило. Любовь ее была столь глубока, что ради этого человека она была готова погибнуть.

Айрин, казалось, немного успокоилась. Выбросив использованные салфетки в мусорное ведро, она повер­нулась к Еве на своей вращающейся табуретке. Глаза у нее покраснели, лицо было белым, словно мрамор, и, даже несмотря на это, оно сияло неземной красотой.

– В эти минуты Кристину понимает каждая жен­щина, сидящая в зале, – продолжала Айрин. – Если какой-то из них не посчастливилось испытать подоб­ную любовь, она начинает мечтать об этом. И вот когда, принеся такую жертву, погубив себя ради этого челове­ка, Кристина видит, что он предал ее, она хватается за нож. – Айрин воздела руку, словно сжимая рукоять но­жа. – Кристина – человек дела. Она не может оста­ваться пассивной. Это мгновенный порыв, импульс, но он продиктован очень глубокими переживаниями. И, обнимая своего неверного возлюбленного, она всажи­вает в него нож.

Рука Айрин разжалась. Она посмотрела на нее и снова задрожала.

– Боже! Боже!

Словно в забытьи, она рванула на себя выдвижной ящик стола. В следующую секунду Ева оказалась рядом и перехватила ее руку.

– Я… я только хотела… сигарету, – пролепетала ак­триса. – Я знаю, в этом здании не разрешается курить, но… мне нужна сигарета. – Она раздраженно избавилась от цепкой хватки Евы. – Я хочу курить, черт по­бери!

Взглянув в выдвинутый ящик, Ева увидела початую пачку с «косяками».

– Не забывайте, что мы – из полиции. Вам может не поздоровиться.

И тем не менее она отступила: было бы глупо пре­следовать человека, только что совершившего убийст­во, за то, что он хочет покурить «травку».

– Извините, – потупилась Айрин, – нервы… – Она взяла предложенную Мирой зажигалку, прикурила и с явным облегчением выдохнула душистый дым. – Спасибо. Теперь гораздо легче. Не сердитесь на меня. Обычно я не такая… хрупкая. Это качество души в театре не поощряется. Здесь нужно быть сильным.

– Не стоит извиняться, – тихим, спокойным голо­сом проговорила Мира. – Учитывая обстоятельства, вы держитесь прекрасно. И эта беседа с лейтенантом Дал­лас обязательно поможет вам. Продолжайте, пожалуй­ста.

– Но я не знаю, что говорить! – Айрин смотрела на Миру, и в глазах ее светилось доверие. – Произошло нечто ужасное, а как и почему это случилось, я не знаю.

– Когда вы взяли нож, вы не заметили ничего не­обычного? – спросила Ева.

– Необычного? – Айрин растерянно моргнула. – Нет… Нож лежал там, где ему и положено, ручкой ко мне. Я должна была повыше поднять его, чтобы зрите­ли увидели лезвие. Свет установлен так, чтобы клинок ярко блестел в лучах юпитеров. Затем я должна была подойти к Ричарду, левой рукой взять его за правое пле­чо, словно хочу обнять, и… – Айрин сделала еще одну глубокую затяжку. – И… удар. После этого лезвие уби­рается в рукоятку, выпуская из нее «кровь» – бутафор­скую, разумеется. Обнявшись, мы застываем буквально на несколько секунд, а остальные персонажи бегут к нам, чтобы оттащить меня от него. Вот и все.

– Какие отношения связывали вас с Ричардом Драко?

– Что? – Айрин недоуменно уставилась на Еву.

– В каких отношениях вы состояли с Драко? Рас­скажите как можно более подробно.

– С Ричардом? – Айрин сжала губы и положила ру­ку на горло, словно пытаясь помочь застрявшим в нем словам. – Мы были знакомы несколько лет. И еще раньше работали вместе… Преимущественно в Лондоне.

– Я спрашиваю о ваших личных отношениях.

Айрин колебалась. Всего долю секунды, но вполне достаточно, чтобы Ева это заметила.

– Отношения между нами были вполне дружески­ми. Как я уже сказала, мы были знакомы не один год. Когда мы с Ричардом работали над одной из постано­вок, английские газеты начали трубить о том, что у нас роман. Мы не пытались развеять этот миф, поскольку он для нас являлся своего рода рекламой; публика так и валила на наш спектакль. Я тогда была замужем, но обывателя это не шокировало, поскольку придавало еще больше пикантности ситуации. Я помню, нас с Ри­чардом это страшно веселило.

– Но на самом деле это не соответствовало дейст­вительности?

– Я была замужем, лейтенант. И у меня хватало ума, чтобы понять: Ричард – не тот человек, ради кото­рого стоит жертвовать счастливым браком.

– Почему? Что вы хотите этим сказать?

– Он – блистательный актер. Точнее, был… – по­правилась Айрин, сделав последнюю затяжку. – Но при этом он был далеко не самым лучшим из людей. Я понимаю, это звучит ужасно, дико… Но я хочу быть искренней до конца. Ричард был очень дурным челове­ком. Только не подумайте, будто я хотела его смерти.

– Пока что я ничего не думаю. Я только хочу, чтобы вы как можно подробнее рассказали мне о Ричарде

– Хорошо. Хорошо… – Актриса глубоко вздохнула и раздавила в пепельнице окурок, словно это была ядо­витая гусеница. – Все равно вам расскажут об этом другие. Ричард был самовлюбленным эгоцентристом, как и многие в нашем артистическом мире. Но меня это не остановило, и, когда представилась возможность пора­ботать с ним, я не колебалась ни секунды.

– А известно ли вам о каких-нибудь других людях, которые тоже считали Ричарда «не самым лучшим из людей» и были бы рады, чтобы из его груди вытекла не бутафорская, а настоящая кровь?

– Я уверена, что Ричарда недолюбливали очень многие из тех, с кем он сталкивался на своем жизнен­ном пути. – Айрин прижала пальцы к вискам, словно у нее вдруг разболелась голова. – Наверняка были и по­руганные чувства, и обиды, и сплетни, и дрязги. Ведь это – театр…