Встреча у Мыса Ветров - Армстронг Вера - Страница 2

— Торри… Что ж, это вам подходит.

— Правда? Странное имя для странной персоны?

— Я бы так не сказал. — Он достал две тарелки и положил на них рыбу. — А вы, что, сами так считаете?

Она усмехнулась.

— Нет. Хотя, возможно, кое-кто так и думает. На самом деле я испытываю даже нечто вроде гордости. Пожалуй, во всей Австралии не найдется женщины с таким именем… Моя мать могла придумать и что-нибудь похуже. А как вас зовут?

— О, ничего романтичного… Джон О’Кинли. Мои предки — выходцы из Ирландии.

— Звучит красиво, — сказала она, пробуя рыбу. — Очень вкусно!

— Я рад, что вам нравится.

Какое-то время они ели молча. Затем Торренс решила продолжить светскую беседу:

— Что вы планируете делать дальше? Идти, куда глаза глядят? А может, вас ведет ваша удочка?

— Похоже, вы тоже не прочь попутешествовать?

— Пожалуй… Возможно, это изменило бы меня. Простая жизнь на природе… — В ее голосе прозвучала печаль.

— Вам хочется убежать от чего-то?

Торри осторожно вытащила косточку изо рта и, положив ее на край тарелки, взглянула на собеседника. Сидя на земле по-турецки, он спокойно жевал рыбу.

— Почему вы так думаете?

— В вашем тоне звучит разочарование.

Она отложила в сторону нож и вилку и медленно сказала:

— Наверное, вы правы. Что-то беспокоит меня. Я сбежала, чтобы освободиться от этого неприятного чувства, но… Это так ужасно, когда сама себя не можешь понять… Вам когда-нибудь доводилось испытывать такое?

Джон ответил не сразу, и девушка ощутила легкое волнение. Может быть, она и в самом деле производит странное впечатление?

Но тут он весело рассмеялся так открыто и доброжелательно, что Торри сразу стало легче на душе.

— Не стоит так беспокоиться, — сказал он, — это обычное человеческое чувство. Видимо, тут замешан какой-то мужчина?

— Прежде всего, это касается меня, — поколебавшись мгновение, тихо ответила девушка. — Почему вы всегда воображаете, что женщины только о вас и думают?

— Не знаю. Говорят, именно поэтому земля вертится, — пожал плечами Джон.

Возможно, подумала Торри, но я так не считаю. Она вздохнула и отодвинула пустую тарелку.

— Давайте сменим эту скучную тему. Не стоит портить впечатление от прекрасной еды.

— Согласен. О чем бы вам хотелось поговорить?

— Ну… Если бы я не оказалась на вашем пути, то как бы вы провели этот чудесный день? Ловили бы рыбу?

— Попозже, возможно. Но сейчас просто повалялся бы с книжкой пару часов. Потом спустился бы к морю, поплавал с маской среди скал в поисках крабов. А вечером… — Он замолчал на секунду, потом, пожав плечами, продолжил: — Что может быть лучше, чем слушать музыку при свете звезд?

Торри слушала его, как зачарованная.

— Не хотите присоединиться ко мне? — вдруг спросил Джон.

— Чтобы… все испортить?

Он задумчиво посмотрел на нее.

— Вы можете только украсить…

— Поверьте, — перебила она, — мне хорошо знакомо чувство, когда мечтаешь побыть в одиночестве. — Странно, как раз об этом я думала сегодня, но сейчас… — Она замялась, отводя глаза.

— Сейчас позвольте себе сделать то, что хотите, — просто сказал он.

— Расскажите, где вы уже успели побывать, — попросила Торренс.

Они сидели у костра, под куполом звездного неба, и только шум прибоя да потрескивание дров нарушало ночную тишину. Рыбаки вышли на ночной промысел, и море засверкало тысячами маленьких огоньков.

Становилось прохладно, и Джон протянул девушке свой старенький свитер, такой огромный, что, поджав колени, она спряталась в нем вся. Ее волосы, спутанные морским ветром, рассыпались по плечам. Отблески костра играли на лице Торри, и, казалось, оно излучает какой-то внутренний свет. Она подумала о том, что надолго запомнит этот день.

Они вместе плавали, потом, обессиленные, лежали на горячем песке и говорили, говорили, — кажется, обо всем на свете… Джон объяснил ей элементарные правила подводного плавания, и она даже преуспела в этом. Они вместе приготовили роскошный ужин: крабы, консервированная спаржа и картофельный салат, свежая зелень, помидоры и пресные лепешки, печеные в золе. А на десерт по кусочку камамбера и, наконец, бисквиты и кофе. А потом был Моцарт, которого они слушали, лежа на траве и глядя в звездное небо.

Торри смотрела на Джона, ожидая продолжения его рассказа о себе.

Хотя они болтали весь день, ей мало что удалось узнать о своем новом знакомом, но она поняла главное: этот человек может остаться загадкой и при более длительном общении. Он не был замкнутым, но допускал в свои мысли лишь до определенного предела. Торри постоянно ловила на себе его лукавые взгляды, но, как ни странно, они не раздражали ее. Все, что ей удалось выяснить о Джоне О’Кинли, было то, что ему тридцать семь, он хорошо образован, любит путешествовать и вырос на севере.

— Угадайте, в таком месте, как это, или в городе? — спросил он.

— В таком, — подумав, ответила она. — Цивилизация — не для вас.

— А вы бы, наверное, умерли от скуки в такой глуши?

— Полагаю, что так, — вздохнула Торри и отпила кофе из своей кружки. — Как можно жить без людей? Как вам это удается? Что заставило вас полюбить одиночество?

— Почему вы так решили?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Мне так кажется. И потом, вы сами сказали, что больше всего на свете любите путешествовать, а значит, не очень-то нуждаетесь в человеческом обществе.

— Вы не вполне правы. Мне нужны… люди, — помолчав, возразил Джон.

— Вы имеете в виду женщин?

— Время от времени. — Его карие глаза остановились на ней.

— Но это… просто физиология, — сказала Торри, — а не потребность души.

— Все взаимосвязано. И когда такую потребность испытывают двое, то это становится чем-то большим. С вами никогда не случалось такого?

Торри замялась и прикусила губу, потом развела руками и слабо улыбнулась.

— Я, наверное, не очень компетентна в этом вопросе, — пробормотала она и замолчала.

— Но… не совсем неопытны?

— Нет.

Она посмотрела ему прямо в глаза, и, поскольку он не отводил взгляд, опустила ресницы.

— Хотите еще кофе?

Облегченно вздохнув, девушка кивнула и протянула ему свою кружку. Джон наклонился к костру и потянулся за чайником.

У Торри вдруг перехватило дыхание от сознания, что один его вид заставляет ее трепетать, и вся она дрожит от корней волос до кончиков пальцев. Она не могла не признаться себе, что этот мужчина волнует ее больше, чем кто-либо. И это чувство росло в течение всего дня, рождая острое тайное желание. Напуганная своими ощущениями, Торри растерялась. Очнувшись, она заметила, что Джон стоит перед ней, протягивая кружку, и, взяв ее дрожащей рукой, расплескала кофе и обожгла пальцы.

— Мне давно пора идти, — торопливо начала девушка. — Должно быть, уже очень поздно. — Она не смела поднять глаза, опасаясь, что он поймет, что с ней творится.

— Почему бы вам не остаться, Торри? — тихо произнес Джон. Она опешила, не веря своим ушам. — Мне кажется, вы хотите этого так же, как я…

— Я… вас… не понимаю, — пролепетала она, запинаясь, и облизала губы.

— О, нет, вы все отлично понимаете, — возразил он и протянул ей руку.

Она послушно встала.

— Откуда вы знаете? — прошептала она, отвернувшись. — Разве я… дала вам повод?

— Какое это имеет значение? — Джон легко коснулся ее щеки, повернул лицом к себе и посмотрел прямо в глаза. — Вы хотите скрыть свои чувства?

— Вам-то это удается, — пробормотала Торри.

— Во многом потому, что я боюсь обидеть вас.

— Я понимаю, — сказала она.

— И что же?

— Может ли такое случиться? Мне кажется, что я сплю, — краснея и опуская глаза, промолвила девушка.

— Только если ты сама захочешь этого, Торри. — В голосе Джона послышалось нетерпеливое ожидание. Он нежно очертил пальцем линию ее губ.

— Что… — у нее перехватило дыхание, — что ты имеешь в виду? Я не… я не понимаю…