Порочная невинность - Робертс Нора - Страница 25

– Ну тогда привези стекло и молоток.

Такер плюхнулся на мокрое сиденье и решил, что верх поднимать бесполезно. Включив зажигание, он послал Кэролайн воздушный поцелуй и тронулся по подъездной дороге. В зеркальце заднего обзора он смотрел, как она стоит под дождем, с волосами, намокшими, как пшеничный сноп, и в платье, облегающем все изгибы фигуры. Но тут «Фэтс» загремели: «Ну, разве это не стыдно?» – и Такеру ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Кэролайн подождала, когда он скроется из виду, потом опять подошла к крыльцу, села на ступеньки и допила вино пополам с дождем. Да, Сьюзи права: Такер Лонгстрит такой же убийца, как она сама. И у него действительно какая-то особенная повадка… Она прижалась щекой к тому месту на руке, которое он поцеловал, и глубоко, прерывисто вздохнула.

Хорошо, что мужчины ее не интересуют! Закрыв глаза, Кэролайн подставила лицо дождю. Да, это очень, очень хорошо…

Но проснулась она на следующее утро в плохом настроении. Спала она скверно. И, черт его побери, она действительно думала о нем! Почти всю ночь она вертелась с боку на бок под неумолчный шум дождя. Даже чуть было не сдалась и не приняла снотворную таблетку доктора Паламо.

Но она не сдалась, желая доказать себе самой... неизвестно что. И в результате проснулась с опухшими глазами, а голова раскалывалась от вчерашнего вина.

Проглотив аспирин и став под душ, Кэролайн окончательно поняла, в чем причина. Если бы не Такер, она бы так много не выпила. Если бы не Такер, она бы не лежала полночи без сна, томимая какими-то неясными желаниями. И если бы не Такер, окна в доме остались бы целы и теперь не надо было бы ими заниматься, опасаясь, что ее кров разделят с ней мухи, комары и прочие насекомые.

«Итак, прощай мирное, тихое житье! – подумала Кэролайн, выключив душ и вытираясь. – Прощайте мечты о спокойном времени душевного исцеления». С той самой минуты, как она имела несчастье встретить Такера у заводи, ее жизнь вошла в полосу бурных событий. Мертвые женщины, сумасшедшие мужчины с ружьями…

Сердито ворча себе под нос, Кэролайн натянула халат. Ну почему, черт побери, она не уехала отдыхать на юг Франции и не поджаривается сейчас на живописном, переполненном людьми пляже? «А потому, что мне захотелось вернуться к корням, к себе домой», – вздохнув, подумала Кэролайн. Несмотря на то, что здесь она провела когда-то в детстве всего несколько драгоценных дней, роднее этого дома у нее никогда не было. И ничто и никто не сможет испортить ей пребывание в этом доме!

Кэролайн сошла вниз, потирая рукой лоб. Она таки устроит себе тихую и мирную жизнь! Она будет сидеть на крыльце и любоваться закатами, выращивать цветы и слушать музыку. Она будет жить спокойно и одиноко, в свое удовольствие. Начиная вот с этой минуты!

Решительно вздернув подбородок, Кэролайн распахнула входную дверь и сдавленно вскрикнула.

Около разбитого окна стоял негр со шрамом на щеке, широкоплечий, словно бык Брамы. В его руке сверкало что-то металлическое. Мысли в голове Кэролайн лихорадочно заметались. Захлопнуть дверь и ринуться к телефону? Или, наоборот, броситься к машине в надежде, что ключи там? Просто закричать во все горло?

– Мисс Уэверли, мэм?

– Я сейчас позову шерифа! – с трудом выдавила она из себя.

– Да, мэм. Тэк мне сказал, что у вас тут неприятность вышла.

– Я., извините, о чем вы?

– Ну, что Хэттингер вам стекла повыбивал. А шериф посадил его за это в тюрьму. Я бы взялся за дело прямо сейчас.

– За дело?

Кэролайн увидела, как он поднял руку, набрала в легкие воздух, чтобы громче крикнуть... и снова выдохнула, разглядев, что в его руке просто металлическая линейка.

Пока она приходила в себя, он начал измерять пустое пространство, где когда-то было стекло.

– Так вы хотите вставить стекло?

– Да, мэм. Тэк мне позвонил вчера вечером. Обещал дать вам знать, что я приеду утром и все застеклю. – В его орехового цвета глазах блеснула насмешливая искорка. – Но, я так понимаю, он вас не известил.

– Нет. – Кэролайн прижала руку к сердцу, которое все еще сильно билось. – Нет, он ничего об этом не говорил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Такер не то чтобы очень надежный человек.

– Да, я это уже поняла…

Негр кивнул и стал что-то подсчитывать в блокноте.

– Я, наверное, вас напугал?

– Признаться, да, – она заставила себя улыбнуться.

– Ну, я к этому привычный.

Совсем успокоившись, Кэролайн пригладила влажные волосы.

– Вы не сказали, как вас зовут.

– Я Тоби Марч. – Негр коснулся в знак приветствия полей своей потрепанной соломенной шляпы. – И занимаюсь всякой подручной плотницкой работой.

– Приятно познакомиться, мистер Марч.

После короткой заминки он пожал протянутую руку.

– Зовите меня просто Тоби, мэм. Как все.

– Хорошо, Тоби. Спасибо, что вы так оперативно взялись за это дело.

– Это я вам благодарен за работу. И если вы скажете, где мне взять метлу, я уберу осколки.

– Хорошо. Хотите кофе?

– Не стоит беспокоиться.

– Но никакого беспокойства нет. Я как раз хотела заварить для себя.

– Ну, тогда буду премного обязан. Черный, с тремя кусочками сахара, если можно.

– Сейчас принесу.

В эту минуту зазвонил телефон.

– Извините.

Кэролайн поспешила в холл и схватила трубку.

– Да?

– Ну, миленькая, ты ведешь просто бурную жизнь!

– Сьюзи! – Кэролайн прислонилась к перилам лестницы. – И кто это сказал, что в маленьких городках ничего не происходит?

– Так говорят только те, кто никогда в них не жил. Берк говорит, что ты не пострадала. Я бы сама приехала убедиться в этом, но мои мальчишки сегодня проспали. И у нас дома сейчас беспорядок, как после побоища.

– Со мной все о'кей. – «Если не считать похмелья, издерганных нервов и неутоленных сексуальных желаний», – добавила она про себя. – Так, немного возбуждена, и только.

– Ну еще бы! Что же в этом удивительного, милочка? Вот что я тебе скажу. У нас завтра намечается барбекю. Приезжай, посидишь в теньке, наешься до отвала и забудешь обо всех своих неприятностях.

– Было бы чудесно.

– Так я тебя жду в пять. Рыночную площадь ты найдешь легко, а потом сверни на улицу Магнолий. Наш дом третий справа. Желтый с белыми ставнями. А впрочем, ты нас сразу отыщешь по запаху жареных ребрышек.

– Буду. Спасибо, Сьюзи.

Кэролайн повесила трубку и отправилась на кухню. Она поставила кофейник на газ, заправила ломтиками хлеба тостер и достала малиновый джем. За окном жаркое солнце сушило влажную траву, и горячий запах зелени был такой же аппетитный, как запах кофе. Кэролайн увидела, как дятел, сидя на стволе дерева, тоже собирается завтракать.

У крыльца раздался звучный бархатный баритон Тоби – это был возвышенный псалом о счастье обрести наконец мир и покой. И Кэролайн вдруг почувствовала, что головная боль прошла и в глазах прояснилось.

Да, несмотря ни на что, хорошо быть дома!

А не так далеко от нее кто-то лежал в тяжелом сне на скомканных, влажных от пота простынях и стонал. Кошмарные видения, словно черные воды, заливали сознание. Снились греховные объятия, кровь, опьянение властью… Эти сны не всегда вспоминались днем. Иногда они трепетали, как крылья бабочек, на грани памяти и забвения, пронизывая мозг и оставляя за собой сегодняшнюю боль в душе.

Женщины. Снились всегда женщины. Грубые, вульгарные, ухмыляющиеся ведьмы! И мучило желание ими обладать – касаться их гладкой кожи, вдыхать запахи горячих плотских соков – отвратительное желание. Иногда перерывы между снами были долгими. Дни, недели, даже месяцы – и тогда в душе поселялось спокойное равнодушие. Но потом обязательно какая-нибудь из них совершала нечто такое, что требовало сурового воздаяния.

И опять возникала боль, опять рос и распалялся голод. И ничто не могло утолить его – только кровь! Зато когда этот голод бывал утолен, приходила странная безумная радость от сознания, что никто и никогда не разгадает тайну. Сколько бы они ни старались, сколько бы ни употребляли усилий, все равно доказательств вины отыскать невозможно!