Поцелуй смерти (Предел дозволенного, Заговор смерти) - Робертс Нора - Страница 11

Сняв кожаную куртку, Ева намеренно бросила ее на резной столбик перил. Но Соммерсет по-прежнему не по­являлся. «Ублюдок!» – с отвращением подумала Ева и по­брела наверх. Как же ей справиться с кипящим внутри бе­шенством, если она даже не может в очередной раз пору­гаться с Соммерсетом? Ей нужен был сейчас хороший боксерский раунд – и не с роботом, а с человеком!

Ева шагнула в спальню, намереваясь принять горячий душ, прежде чем браться за работу, и с изумлением обна­ружила там Рорка. Очевидно, он только что вошел и пове­сил пиджак в шкаф.

Рорк обернулся. Блестящие глаза, покрасневшее лицо и агрессивная поза Евы красноречиво свидетельствовали о ее настроении. Он закрыл шкаф и улыбнулся.

– Привет, дорогая. Как прошел день?

– Паршиво. А где Соммерсет?

Рорк приподнял брови и шагнул к Еве, почти физичес­ки ощущая исходящие от нее волны гнева и разочарова­ния.

– У него свободный вечер.

– Прекрасно. – Ева отвернулась. – Единственный раз, когда мне понадобился этот сукин сын, его нет дома.

Рорк покосился на толстого серого кота, свернувшего­ся на кровати. Они молча обменялись взглядами, и Галахад, предпочитая не провоцировать насилия, спрыгнул на пол и направился к двери.

Рорк облизнул губы.

– Я могу что-нибудь для тебя сделать? – осторожно осведомился он.

Ева сердито уставилась на него.

– Мне слишком нравится твое лицо, поэтому я не хочу его уродовать.

– Мне повезло, – заметил Рорк, наблюдая, как Ева хо­дит взад-вперед по комнате, по дороге пиная ногой диван. – В вас скопилось слишком много энергии, лейте­нант. Пожалуй, я сумею вам помочь.

– Если ты собираешься пичкать меня твоими черто­выми транквилизаторами, то я… – Прежде чем Ева успела окончить фразу, она оказалась на кровати. – Отстань! Я в жутком настроении.

– Вижу. – Рорк стиснул одной рукой запястья Евы и прижал ее к кровати собственным телом, лишив возмож­ности сопротивляться. – Давай этим воспользуемся.

– Когда я захочу секса, то дам тебе знать, – сквозь зубы процедила Ева.

– О'кей, – Рорк легонько куснул ее в шею. – А в ожи­дании этого я немного позабавлюсь. Ты такая вкусная, когда злишься.

– Черт возьми, Рорк… – Однако его язык, касаясь ее кожи, делал свое дело, превращая гневные эмоции в нечто противоположное. – Прекрати, – пробормотала она, но когда свободная рука Рорка коснулась ее груди, тут же прижалась к нему всем телом.

– Уже лучше. – Скользнув губами по подбородку Евы, Рорк впился в ее рот яростным поцелуем. Его тело напряглось, но внезапно он с улыбкой приподнялся. – А впрочем, если ты хочешь побыть одна…

Высвободив руку, Ева вцепилась ему в рубашку.

– Слишком поздно. Теперь я хочу секса.

Усмехнувшись, Рорк позволил ей перевернуть его на спину. Ева оседлала его и стиснула ногами, положив ладо­ни ему на грудь.

– Я все еще злюсь, – предупредила она.

– Что ни делается, все к лучшему.

Протянув руку, Рорк начал расстегивать ее блузку. Ды­хание Евы участилось, а пальцы сильнее впились в чер­ный шелк его рубашки.

– Сколько она стоит?

– Понятия не имею.

– Тем лучше. – Ева рванула рубашку, и ткань тресну­ла. Прежде чем Рорк решил, смеяться ему или сердиться, она вцепилась зубами ему в плечо и дернула его за воло­сы. – Это будет грубо и быстро.

Их губы снова слились в жадном поцелуе. Они ката­лись по кровати, дрожа от страсти. Нерастраченная энер­гия Евы реализовалась в жажде обладания. Зубы Рорка на ее обнаженной груди, его руки, до боли ласкавшие ее тело, разжигали аппетит.

Из горла Евы вырвалось яростное рычание, когда Рорк рывком поставил ее на колени, прижавшись к ней всем телом. Она до крови царапала его влажную спину. Жела­ние, клокотавшее в ней, отражалось в его блестящих голу­бых глазах. Повалив Рорка на постель, Ева снова оседлала его и со стоном выгнула спину, когда ее пронизало на­слаждение.

Рорк наблюдал, как она отдается ему – ее тело блесте­ло от пота, потемневшие глаза казались слепыми ко всему, кроме того, что происходило между ними.

Когда Ева застонала, он перевернул ее на спину и при­поднял бедра, проникая в нее с каждым разом все глубже и глубже…

ГЛАВА 4

Рорк лениво потерся носом о шею Евы. Ему нравился крепкий запах, который секс придавал ее коже.

– Надеюсь, теперь ты чувствуешь себя лучше?

Она издала нечто среднее между стоном и ворчанием. Улыбнувшись, Рорк осторожно перекатился на спину, не выпуская Еву из объятий, и начал поглаживать ей спину.

В ушах у Евы все еще звенело, а тело было таким рас­слабленным, что сейчас она не справилась бы и с ребен­ком. Скользящие по ее спине руки Рорка действовали усыпляюще. Ева уже начала дремать, когда Галахад, ре­шив, что путь свободен, вернулся в комнату и бодро прыг­нул на ее обнаженные ягодицы.

– Черт возьми! – Протестующий рывок Евы вынудил кота вонзить ей в кожу острые коготки, дабы удержать равновесие. Скатившись с Рорка, она подвернулась, одер­жимая жаждой крови, но увидела, что ее супруг поглажи­вает длинными пальцами блаженно мурлычущего Галахада.

Ева сердито нахмурилась.

– Полагаю, вы оба считаете это чертовски забавным?

– Мы оба рады видеть тебя дома и проявляем это каж­дый по-своему. – Рорк сел и прижал ладони к раскрас­невшимся щекам Евы, глядя в ее гневные глаза. – Вы вы­глядите очень привлекательно, лейтенант. – Он чмокнул ее в губы, почти заставив забыть весь свой гнев. – Почему бы нам не принять душ? А после обеда ты бы рассказала мне, что тебя так расстроило.

– Я не голодна. – Теперь, когда злость иссякла, ей хо­телось подумать.

– Зато я голоден. – И Рорк стащил ее с кровати.

В кухне Рорк не донимал жену вопросами. Хорошо зная Еву, он решил, что ее вывело из себя что-то, связан­ное с работой. «Хотя она не любит делиться своими неприятностями, но рано или поздно все расскажет», – думал Рорк. Разлив вино, он сел напротив Евы за стол у окна.

– Идентифицировала своего бомжа?

– Да. – Она провела пальцем по ножке бокала и по­жала плечами. – Один из бедолаг, каких развелось мно­жество в последнее время. Едва ли кто-нибудь сможет объяснить, почему он предпочел такую жалкую жизнь нормальной.

– Возможно, его нормальная жизнь тоже была доста­точно жалкой.

– Может быть. Мы передадим тело его дочери, когда закончим следствие.

– И тебя так взволновала эта история, что ты не успо­коишься, пока не выяснишь, кто его убил?

– Это моя работа. – Ева равнодушно подцепила вил­кой устрицу на тарелке. – Чем больше людей будут вы­полнять свою работу вместо того, чтобы мешать работать другим, тем лучше.

«Ага! – подумал Рорк. – Так вот оно что».

– И кто же мешает вам работать, лейтенант?

Ева снова пожала плечами, делая вид, что ей на это на­плевать.

– Один «трупоискатель», – нехотя ответила она. – Возненавидел меня с первого взгляда, неизвестно почему.

– «Трупоискатель»? Достаточно колоритное прозви­ще. Ну а имя у него есть?

– У нее. Эта идиотка Бауэрс из 162-го участка настро­чила на меня жалобу после того, как я сделала ей замеча­ние за небрежную работу. Я в полиции больше десяти лет, и на меня еще никогда не было жалоб. Черт бы ее по­брал! – Она глотнула вина.

Не столько гнев, сколько печаль в глазах Евы побудила Рорка положить ладонь на ее руку.

– Это так серьезно?

– Да, – ответила она. – Хотя и выглядит чепухой.

Рорк стиснул пальцы Евы.

– Тогда расскажи подробно.

И Ева выплеснула все, что в ней накопилось, – куда менее сдержанно, чем во время официального устного ра­порта Уитни. Рассказывая, она, сама того не замечая, одну за другой отправляла в рот устрицы.

– Так, – сказал Рорк, когда Ева умолкла. – Короче говоря, ты поставила на место сварливую зануду, она тебе отплатила, настрочив кляузу – что, по-видимому, вошло у нее в привычку, – а твой начальник на твоей стороне, о чем готов заявить официально.