Крест и крыло (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 46

А что делать?

Жить захочешь - еще не так извернешься!

Теперь надо добраться до машины и прослушать игрушку.

Это удалось девушке достаточно легко. И добраться, и отъехать от офиса, и припарковаться в ук-ромном местечке... Но от услышанного - Даша перематывала пленку, пока на ней не проявлялся го-лос, потом останавливалась и слушала - ее пробил холодный пот.

Юля!?

Её мать!?

Её дед?!

Срочно звонить Валентину!!!

Вольп ужасно долго не отзывался. Даша сжимала трубку, не замечая, что паршивый пластик готов лопнуть под сильными пальцами и судорожно считала звонки. Но на третьем вызове ей повезло.

- Валя!!! - выдохнула она, опасаясь, что любимый ее не дослушает.

- Даша, что случилось? У нас тут проблемы...

- Юля жива!?

- Надеюсь. А...

- На нее должно быть совершено покушение!!!

- Где!? Кем!?

- На нее и ее родителей! Сегодня! Наша верховная Бера, она...

- Константин Савельевич мертв, мать Юли в больнице, но неизвестно, выживет ли она. Сама Юля... мы подозреваем, что ее похитили!

- Нет!!!

- Да.

- Нет, ты не понял! К ней отправлена группа убийц! Трое медведиц!

- Где!? Когда!?

Вместо ответа Даша просто включила нужный отрывок пленки. Попала не сразу, но инструкции дру-гим группам Валентин тоже слушал, не перебивая. А потом медленно заговорил, видимо, размыш-ляя.

- сейчас... где ты сейчас находишься?

- В машине. У Горьковской библиотеки.

- Это кстати! Там у них есть Интернет!

- Да. А...

- иди к ним! Заплати любые деньги! И сбрось эту запись, чтобы она не пропала! Создай несколько почтовых ящиков, скинь их адреса мне...

- Там много!

- плевать!!! Дашка, ты не понимаешь!? Мы должны сделать все, чтобы эта запись не пропала! Ты мо-жешь где-нибудь отсидеться до вечера?

- все так серьезно?

- Даша, милая, кто мог пообещать что-либо вашей верховной Бере? Да такое, чтобы та решила на-ехать на Мечислава?

- Только другой вампир.

- Вот! И в ранге не ниже Князя. Поэтому сейчас ты делаешь кучу копий и рассылаешь их по всем ад-ресам. Адреса сбрасываешь мне. А сама сидишь тихо, как мышка - и ждешь моего звонка! Или еще лучше - едешь ко мне, в штаб-квартиру лис. Я сейчас позвоню и предупрежу.

- А ты уверен?

- Даша, милая! Я не стану рисковать тобой!

И столько любви и нежности звучало в его взволнованном голосе...

Лопух? Олух!? Даша вспомнила медведиц, которые смеялись над главой вольпов - и ехидно фырк-нула.

Да сами вы идиотки!

Посмотрите, насколько у него доброе и верное сердце, какая душа... проглядели? То-то! А теперь он мой! Никому не отдам! Любого порву, кто приблизится!

- Ладно. Я сделаю все, как ты сказал - и еду к вам в штаб-квартиру.

- Я люблю тебя. Будь осторожна.

- И я тебя. Ты тоже побереги себя?

- Обещаю. Целую.

- И я тебя. Еду.

Даша выскочила из машины и рванула к библиотеке. В чем-то Валентин прав. Такие вещи лучше не носить при себе. Их обязательно надо донести до Князя Города.

Он оценит.

***

Тошно. Почему мне так тошно и плохо?

Я отравилась?

Дурнота накатывает волнами, заставляя меня стискивать зубы от боли. Голова совершенно чугунная, мышцы сводит судорогой, глаза не разлепляются, зато желудок настойчиво тычется где-то в районе трахеи.

Я не выдерживаю, поворачиваю голову набок и что-то, по ощущениям, литра три жидкости, выли-вается из меня наружу.

Слышится чей-то мат.

И кто!?

На кого это я попала?

Говорят, если нагадит птица - к деньгам. Если нагажу я - а черт его знает, к чему? Мысли сонные и вялые. Мне надо что-то сделать, определенно... что именно?

Не помню, ничего не помню... где я?

Кто я?

Вокруг все кружится и мутится. Потом глаза заволакивает разноцветная пелена.

А потом она раздвигается - и я ясно вижу экстрасенсиху Татьяну.

О, черт!

Это мой глюк?

Дайте скорее закусить! Или еще выпить... не хочу ЭТО видеть...

Лицо экстрасенсихи исполнено какого-то хищного злорадства.

- Что ж, вот мы и встретились. Не так ты и грозна, когда лежишь тут, беспомощная... Ты все забу-дешь, Юлечка. Ты ничего не будешь помнить. Зато я все буду знать. Сейчас я осторожненько попыта-юсь отрезать тебя от твоей магии - и все будет хорошо.

На шее смыкается что-то обжигающе холодное.

Руки?

Две ледяные ладони.

И в следующий миг волна черноты накрывает меня с головой. Так чувствует себя человек, внезапно потерявший все шесть чувств. Остается только одно. Всепоглощающее. Уничтожающее меня.

Боль.

Сначала нестерпимая. А потом уже ласковая и даже привычная. Она обнимает меня, отделяет созна-ние от тела - и я уплываю. Я знаю, там, где мое тело сейчас происходит что-то кошмарное. Но вер-нуться не могу. Это слишком для человека. Я не выдержу. Я сойду с ума. Хотя... возможно и уже со-шла...

И только где-то на грани звучит или ощущается злорадное:

- Ты сама виновата. Сама виновата... надо было по-хорошему, пока тебя добром просили...

И я уплываю все дальше и дальше в эту черноту.

Я умираю?

Наверное, да.

Я проваливаюсь, умираю, растворяюсь в небытии, меня просто поглощает нечто невразумительное и на редкость неприятное...

Но так не должно быть! Меня должна после смерти принять моя поляна, а не это... гнусное варе-во!!!

Я не хочу!!!

Я не позволю!!!

Алым вспыхивают нити моей кровной связи. И последним усилием я зову единственного человека, который может мне помочь...

- Мечислав!!!

***

- Давление семьдесят на двадцать! Пульс сто пятьдесят! Мы теряем ее!!!

- Ничего! Это просто побочные эффекты!

Татьяна с удовольствием разглядывала девушку, лежащую на кушетке. Сейчас все ее тело билось и изгибалось в конвульсиях. Она металась так, что трое мужчин не могли удержать ее на месте. Выги-балась, сворачивалась в кольцо, распрямлялась, выгибаясь дугой - и опять сворачивалась назад, зубы были сжаты с такой силой, что казалось, сейчас треснут челюсти. На висках и шее взбухли синие вены.

- Вы что!?

Отец Михаил, влетевший в комнату, замер от ужаса.

- Ничего страшного, - улыбнулась Татьяна. - Я даже не ожидала, что на нее это так подействует!

- Да она сейчас сдохнет у нас на руках! - взвыл один из мужчин. - Давление падает! Здесь уже не больше сорока! Пульс вообще бешеный, вы посмотрите, она же вся в судорогах...

- Это пройдет - попыталась уверить Татьяна.

Но ее уже никто не слушал.

Тело девушки выгнулось в последний раз - и бессильно обмякло на диване.

- Пульса нет!

- она не дышит!

- Отойди от нее по-хорошему! Мы ее не откачаем!

Сильные руки оторвали ладони экстрасенсорши от шеи умирающей девушки!

- С ума сошли!? - взвыла Татьяна, отлетая в угол комнаты. Но ее уже никто не слушал.

Двое мужчин уже бросились делать искусственное дыхание. Третий держал Юлю за руку, лихора-дочно пытаясь нащупать пульс. Пульс не находился.

Впрочем, недолго.

Режим реанимации. Четыре толчка грудной клетки - вдох, четыре толчка - вдох, четыре - один, че-тыре - один... и так раз пятьдесят.

Пока на очередной связке Юля не вздрогнула - и застонала. Тонкое тело бессильно распласталось по кровати.

- Это началось, когда Татьяна стала работать с ее аурой? - уточнил отец Михаил.

- Да.

- А до того? Молитвы, святая вода?

- Ноль реакции. Но стоило нашей даме начать воздействие, как сразу начались судороги.

- Не игра?

- Шеф, вы что!? Такое - не сыграешь! Вы сами видели! Еще бы несколько минут - и мозг начал бы умирать.

Отец Михаил задумчиво кивнул.

Действительно, такое не сыграешь. Но как же тогда быть?

- Танечка, - ласково попросил он разобиженную на весь свет даму, - пожалуйста, объясните, что вы с ней хотели сделать?

Потребовалось полчаса уговоров, чтобы успокоить экстрасенсоршу и добиться от нее толкового объ-яснения.