Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 48

Вердер кивнул:

— А вы, маги, головой думаете.

— Обычно они думают другим местом, — не удержался элвар. — Оно лучше проблему чует.

Я пнула ногой в его сторону, но куда там. Попасть по телепату? Который каждое твое движение знает еще до того, как ты решишь его сделать?

Что-нибудь попроще, пожалуйста.

На этот раз приятель управился намного быстрее. А вернувшись, доложил:

— Ёлка, нам просто повезло. Если как следует врежем вот в этих трех местах, проломим здоровущий кусок стены и окажемся в открытом море.

— Ни скал, ни препятствий?

— Скалы есть. Но мы же все равно будем в пузыре?

— А то. Господа, проверяйте крепость узлов, беритесь за руки — и готовьтесь к острым ощущениям!

— У меня эти ощущения уже сверлом в ж… сидят, — проворчал Вердер. Но спорить не стал.

Купол доверили поддерживать Лергу. Заклинание пробоя — Лютику. То есть сначала он охлопывал за нами коридор, а потом уже пробивал дорогу в море, чтобы не затопить всю шахту. Асфульгит — вещь ценная. Добычу так и так придется восстанавливать. Вот и не будем усложнять людям жизнь. Я должна была вовремя — как только нас вынесет подальше от скал — наложить на всех «рыбью жизнь» и снять защитный купол. Почему так?

А так вот. Если бы вы покушались на четверых магов — вы бы ушли с острова, не убедившись в их смерти?

Я бы точно не ушла. А значит, на поверхности нам появляться нельзя. Пойдем по дну.

Эвин насторожил уши. Ему, как обычно, выпало самое сложное — следить и контролировать весь процесс. Я уже говорила — у оборотней это стихийное, как дыхание.

Тёрн еще раз оглядел всю команду.

— Удачи нам всем, подруга.

— Я женщина, и она — женщина. Договоримся, — махнула я рукой. И уже вслух: — Начали! Лютик, старт!

Приятель не заставил себя долго упрашивать. Стена вылетела практически мгновенно. И нас подхватила ворвавшаяся в пролом темная волна. Нахлынула, на миг отошла, унося нас за собой, — и опять помчалась на штурм подземных коридоров. А, далеко не пройдет.

Так и вышло.

Нас совсем немного поболтало, немного потрясло, раза четыре чуть не размазало по скалам (купол едва выдержал) — и мы вывалились в открытое море.

Остальное было делом техники. По команде Эвина я наложила на всех «рыбью жизнь» — чтобы мы смогли перемещаться под водой, а Лерг махнул рукой, отключая купол.

Мы оказались на морском дне.

Мечта Кусто. Ёлы-палы…

Никвик Буздюк распихивал по карманам артефакты и амулеты. Спустя двадцать минут он начнет дело, к которому готовился уже два года.

И после этого наконец-то осуществятся его мечты.

Наконец-то!

Медленно перед глазами Буздюка проплывали воспоминания. Руки сами делали свое дело, а в мозгу кружились цветные картинки, запахи, звуки…

Если б кто-то спросил магистра бестиологии Никвика Буздюка, доволен ли он жизнью — ответом было бы возмущенное: «Нет!!»

Жизнь, увы, совершенно не церемонилась с Буздюком, справедливо полагая, что есть кандидатуры и получше. Поэтому вся жизнь несчастного магистра была цепочкой обид и разочарований.

Начиналось все с рождения в семье какого-то кариемского купца! Даже не дворянина! Более того, имея возможность получить личное дворянство, Виртот Буздюк решительно отказался это делать. Ему просто отлично жилось на своем месте.

А вот его сыну — нет!

Над ним смеялись все детство! Разумеется, у него не было титула! И дети дворян просто не хотели с ним общаться. А если и снисходили до него, то маленький Буздюк чувствовал себя просто ничтожеством рядом с их безукоризненными манерами, воспитанием, образованием…

Вместо того чтобы нанять ребенку учителей по всем предметам, как это делали дворяне, отец заставил маленького Никвика ходить в самую обычную школу! С детьми простолюдинов! Рыбаков! Крестьян! Мещан!

Одним словом — всякого плебса!

Маленький Никвик безумно страдал, видя эти глупые рожи, выслушивая от них всякую чушь, и гордо отворачивался, когда кто-нибудь пытался с ним заговорить.

О чем можно говорить с этими?!

Разве они могут понять нежную буздючью душу?

Разумеется, нет!

Поэтому после уроков маленький Никвик пытался подружиться с детьми аристократов. Он ходил в школу фехтования к знаменитому мастеру Ритальди. Но все, что он слышал от мастера, было: «Буздюк! Болван, как оружие держишь?!»

Он брал уроки музыки и танца в школе маэстро Альвериэля. Но утонченный эльф с ужасом взирал на попытки маленького Буздюка красиво двигаться. Или — упаси Великий лес длинные эльфийские уши! — петь!

Буздюку не было дано ни одного таланта. И аристократы, ходившие на занятия к тем же мастерам, с насмешкой глядели на мальчика, отвергая все его попытки подружиться.

Но чего он мог ожидать?

Буздюк одевался намного хуже, чем они! У него не было ни фамильного оружия, ни книг в сафьяновых переплетах! Отец — он делал все, чтобы унизить маленького Никвика! — купил ему самый простой мечишко из паршивого железа, якобы для тренировок, и книги, напечатанные на простой гвардской бумаге! Не рукописные! Не на пергаменте! За Буздюком никогда не следовал личный слуга, несущий его сумку! Его не возили в карете четвериком, как того же ан-Вирта! Или ан-Малеро!

У него не было ни золотых перстней на пальцах, ни личных магических амулетов, ни телохранителя…

Буздюк страдал!

Разумеется, никто из тех детей, кого он считал достойными своей дружбы, не обращал на него внимания! Какой смысл дружить с нищим?!

А когда он пытался указать на это отцу, то неизменно слышал в ответ наивно-идиотское:

«Был бы человек хороший, а аристократ он или крестьянин — не важно!»

Как это могло быть не важно?!

Но годам к двенадцати Буздюк понял, в чем дело. Его просто угораздило родиться не в той семье. Где-то наверху качнулись весы, не в добрый час отвернулся бог, распределяющий судьбы, — и он, со своей тонкой натурой и чувствительной аристократической душой, оказался рожден у абсолютного быдла.

Что ж он обязательно это исправит!

Исправление давалось плохо. Но тут у Никвика обнаружили магический дар. Слабенький. Хилый. Неразвитый. Но вполне достаточный, чтобы попробовать поступить в Магический Универ.

Никвик этому не удивился. Кто же был достоин этого таланта, как не он?! Умный, обаятельный, привлекательный, воспитанный, с тонкой и чувствительной аристократической душой! Да он самой природой предназначен властвовать над окружающими! И магический талант — тому подтверждение!

И — опять насмешка судьбы!

Таланта Буздюка не хватило на льготные условия поступления! За ним не собирались присылать мага из Универа или оплачивать ему телепорт! И ему пришлось просить у отца денег, чтобы добраться до Универа, как какому-то бродяге! На корабле и в дилижансе по суше!

Отец, как всегда, нашел, как унизить юношу, — сказал, что телепорт ему не по карману. И вообще — буздючьи фанаберии ему слишком дорого обходятся!

Плебей!

Но Никвик знал; стоит ему добраться до Универа — и его обязательно примут учиться! Они не смогут оставить за порогом человека, подобного ему! А среди таких же избранных, как и он сам, — его талант раскроется, подобно цветку лотоса, и засверкает всеми гранями, как капли росы на нежных лепестках.

Никвик писал — с его точки зрения — очаровательные стихи. Но опять-таки! Плебеям не дано оценить высокое искусство!

В Универе Буздюку пришлось пережить настоящий шок.

Его способности тянули только на факультет иных форм жизни. Не маг огня! Не стихийник! Не боевой маг! Даже не алхимик!

Судьба опять посмеялась над юношей. Но, став чуть повзрослее и поумнее, он понял: это не так уж и плохо. Боевые маги? Да кому надо погибнуть во цвете лет от какого-нибудь вурдалака или астрозавра? Уж точно не ему! Буздюк слишком ценил свою жизнь, чтобы растрачивать ее впустую. И предпочитал иметь дело с чудищами, готовыми к употреблению, то есть исключительно в препараторской.