Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 26

Кот перешел с шипения на рычание и еще крепче вцепился в меня когтями. Я кое-как перехватила его поудобнее и поманила пальчиком дворецкого. Тот подошел, но выглядел потрепанным и прибитым.

— Друг мой, а расскажите-ка мне, почему у вас коты из окон летают, а?

История оказалась проста и незатейлива. Их и в мире техники хватает. Леди Дирена была бабушкой господина Таилла и недавно умерла. Кот по кличке Дымок, ее любимец, тяжело перенес утрату хозяйки. А вот господин Таилл кота всегда не выносил. Сегодня он переехал в бабушкин дом, а кота просто взял и вышвырнул из окошка. Слуги и хотели бы его остановить, но как? Его дом, его кот… Хозяин в своем праве. Захочет — и их вслед за котом вышвырнет. И хорошо, если не через окно. Внуку двоюродного брата мужа сестры второй жены отца нынешнего короля (почти кровное родство с правящей династией) многое прощалось. Так что кота здесь лучше не оставлять. А то в следующий раз господин его вообще в канаве утопит.

— Не утопит, — успокоила я дворецкого. — Зная ребят — не утопит. Его бы не утопили сгоряча, а то мы народ увлекающийся…

Как будто в подтверждение моих слов с улицы донеслись истошные вопли. На лице дворецкого проступила нешуточная надежда. Вдруг и впрямь — утопим?

— Вот видите, — заметила я, выглянув в окно. — В ближайшие лун этак пять он точно никого не утопит. Будет только переломы год залечивать.

Над городом медленно летел огромный воздушный змей, веселенький, розовый в цветочек. Только вместо крестообразного каркаса к занавеске был прилеплен тот самый господин Таилл. Рот у него остался свободен, поэтому полет проходил под великолепное звуковое сопровождение. За змеем вился длинный элегантный хвост, сделанный из узорчатого халата, рубашки и шаровар. На аристократе не осталось даже кальсон, поэтому зрелищу особенно много внимания уделяли девушки и женщины. Мужчины на улице больше отмечали высоту полета и прикидывали дальность. Меня же интересовало, куда приземлится данный «воздушный змей». Хорошо бы в колючки…

Сверху спустились ужасно разочарованные ребята.

— Ёлка, он улетел… — сообщил Лерг.

— Но не обещал вернуться. Мерзавец, — добавил Лютик с ехидством.

— И мы ему даже пока ничего не сломали, — по-настоящему грустно констатировал Эвин.

— Ничего, я думаю, он надолго усвоит урок, как нельзя обращаться с женщинами и животными, — подвела я итоги. И повернулась к дворецкому: — Кота мы забираем с собой. Господину Таиллу — привет и пинка посильнее. Жалобы — в Универ. Но если что — вся сцена с его оскорблениями записана на кристалл памяти. Передадите?

— Разумеется, госпожа, — поклонился дворецкий. И вдруг в его глазах мелькнули веселые искорки. — С вашего, господа УМы, разрешения, я скажу господину, что вы обещали зайти его еще проведать.

Наш человек.

— Разумеется, скажите. Но кота я вам все равно не оставлю.

— Если вы подождете еще пять минут, я вам соберу его приданое. Миски, горшок, любимый матрасик, игрушки, витамины…

— Собирайте спокойно, — разрешил Эвин. — Мы не торопимся.

— А пока прошу вас, господа, пройти на кухню. Я, конечно, не могу вас угощать, но в буфете есть замечательные пирожные, а в красном шкафчике набор хороших вин и элварионские конфеты. Леди Дирена всегда держала для гостей. Это для юной дамы. А господа, смею надеяться, предпочтут что-то посущественнее? Голубой шкаф у нас заговорен на холод. Так что располагайтесь. Мне не потребуется много времени. Лайда! Лайда!

Откуда-то из коридора выплыла дородная тетя в три меня обхватом.

— Что случилось? — густым басом вопросила она.

— Эти уважаемые УМы забирают Дымка. Я сейчас сложу его вещи, а ты пока угости молодых людей кадри с бутербродами.

— Чего-то они у нас Дымка забирают?! — возмутилась матрона. — Не отдам! Это хозяйкин котик!

— Был хозяйкин. Стал господина Таилла, — коротко объяснил дворецкий. — Этот подонок сегодня Дымка с балкона выкинул. Хорошо, господа успели его поймать.

— Вот мерзавец! — возмутилась дама. — Да я ж его!

— Уже не надо. Господа его с балкона запустили.

— Кота?!

— Лайда! Господина Таилла! Чтоб ему икалось три дня, сволочи!

— Могу поспособствовать, — от всей души предложила я. — Есть замечательное зелье. Три капли в кадри — и любой нахал покроется замечательной нежно-лиловой шерсткой. Год общипываться будет. А уж как икать начнет!

По лицу матроны расплылась широкая улыбка.

— Проходите, гости дорогие, — уже другим тоном пропела она. — Я вам сейчас кадри заварю. У нас замечательный сорт. Изумрудный друидский. А заваривать его меня настоящий друид учил.

— Звучит замечательно, — поддержала я.

— А мальчикам, может, чего покрепче?

— А им пару капель коньяка в кадри, если есть, — решила я. — Нам еще перед начальством отчитываться. А за кота не беспокойтесь, уважаемая Лайда. Я животное и сама не обижу, и другим не позволю. Возьму его с собой в Универ, там у нас котов любят, а со временем, глядишь, своим фамилиаром сделаю, если он сам пожелает.

— Как же это он пожелает, — загудела матрона. — Это ж кот, существо неразумное…

Ребята благоразумно не вмешивались в наш диалог, тем более что Лайда явно вела нас на кухню, откуда доносились чертовски соблазнительные и аппетитные запахи.

Кухня была огромна. Шикарна. Она внушала трепет и подавляла одним своим видом.

Это было помещение размером с большой школьный спортзал. Потолки поддерживались высокими колоннами, Дубовые шкафы занимали всю поверхность стен, кроме одной: у нее стояла печка и местный аналог газовой плиты, работающий на голосовых командах, — этакий гигантский железный шкаф. Верхняя часть его делилась на восемь частей, каждая из которых могла нагреваться слабее или сильнее, спереди виднелась дверца духовки. Правда, там можно было целиком поросенка зажарить. Подзаряжалась она магами где-то раз в два года, десяти-двадцати искр хватало за глаза. Дешево, сердито — и никаких отходов. А двадцать искр любой маг мог восстановить минут за двадцать-тридцать.

— Может, вы, господа УМы, пока мне печку подзарядите? — спросила Лайда, скрываясь в одном из шкафов. — А я вам сейчас рагу разогрею… С телятиной. И оленьи медальоны. А еще у нас есть салат из морских гадов. Хозяйка, светлые силы ей в путь, очень его уважала…

— Эвин? — спросила я.

— Лучше я, — предложил Лютик. — А то с этим оборотнем вечно какие-нибудь непорядки в хозяйстве. Не приспособлены когтистые к тонкой работе.

— А в глаз? Тонко и со всей возможной галантностью? — поинтересовался Эвин.

Лютик приложил руку к железной стенке и через минуту кивнул:

— Теперь хватит на два года. Даже чуть больше. Хорошая вещь. А в глаз ты мне не дашь.

— Это еще почему? — удивился Эвин.

— Потому что ты меня тоже любишь, и у тебя на меня рука не поднимется. Разве что другое…

До оборотня дошло далеко не сразу. Но когда дошло…

— Сейчас посмотрим, что у меня на тебя поднимется, — прошипел приятель. — И что потом сможет подниматься у тебя…

— А еще, — добавил Лютик, скрываясь за моей неширокой спиной, — госпожа Лайда не разрешит тебе устраивать побоище на кухне, а после еды ты станешь добрым и пушистым. Поэтому я могу шутить над тобой, сколько влезет. Ой! Ёлка, за что?!

— За ухо, — пояснила я, выворачивая указанное место. — Еще раз так пошутишь, будет уже за нос. Имей совесть. Здесь тебе не там.

Я уже рассказывала, что товарищей нетрадиционной ориентации здесь просто не водилось, за очень редким и вовремя не вылеченным исключением. А посему и шуточки на эту тему не приветствовались. Лютик это тоже прекрасно знал, но иногда шутил по старой памяти.

Увидев нас с котом, Березка чрезвычайно обрадовалась.

— Котик? Породистый?! О, дымчатый… Отлично, давайте его сюда!

Котик, не будь дурак, вцепился в меня всеми когтями. Кажется, будь его воля, он бы вообще внутрь меня залез. Пришлось сначала осторожно отодрать когти от плеча, а потом поинтересоваться: