Летняя практика - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 20

Чего мне это стоило — знает только Лорри. Мне лишь достаточно сказать, что английский язык настолько проще китайского, насколько китайский проще друидского.

— Да будет вечно зелена трава ваших полей, пусть вечно шумит листва ваших рощ.

Друид с интересом оглядел меня, но ответить соизволил:

— И тебе синего неба и чистой воды, дева. Чем могу быть полезен?

Я чуть перевела дух и сделала три положенных шага вперед. Друиды — своеобразный народ. Если человек им не понравится — пиши пропало. Можно отрастить себе хвост, но нельзя заставить друида общаться с тем, кто ему неприятен. Но раз уж он соизволил заговорить…

— Меня привело к вам чужое дело. Я всего лишь проводник чужой воли. Охранная собака на цепочке. Случилось так, что наш знакомый Альмер Михмон сильно пострадал от рук злых людей. Его сад грабительски разоряется. И мы не можем найти вора. Поэтому хотели расспросить деревья. Но нашей квалификации недостаточно для такого сложного дела. И мы хотели просить вас о помощи.

Друид гибко поднялся из-за стойки:

— Я знаю Альмера Михмона. И с удовольствием помогу и ему, и вам.

— Сколько я буду должна за помощь?

— Ни копейки, — ухмыльнулся друид, переходя на всеобщий. — Мне было приятно встретить человека, знающего наш язык и обычаи. Хотя должен заметить, что вы используете сильно устаревший вариант. Примерно шесть столетий назад так говорили исключительно незамужние девушки, не достигшие совершеннолетия. Я помню…

Уши у меня загорелись:

— Прошу прощения за свое невежество…

Долго извиняться мне друид не дал.

— Милая девушка, — проникновенно сообщил он. — Все в порядке. Вы говорите именно так, как нужно в вашем положении. Вы ведь пока ученица и не замужем. А что до современности — я вам с удовольствием подарю пару книг на нашем языке. Это романы, но лучше книг для изучения нашей лексики вы не найдете.

— Нет уж, позвольте мне за них заплатить, — возмутилась я.

— Полагаю, что платой будет обед у Альмера. Вы хоть раз пробовали то, что готовит Аддер?

— Пробовала.

— Вам понравилось?

— Я готова была вылизать тарелку и выскрести сковородку. — Мое смущение прошло. Судя по внешности, возраст друида зашкаливал за семьсот лет. Конечно, для него все, кому меньше пяти сотен, — дети.

— Я тоже, — друид улыбался, как старый добрый дедушка. И я разулыбалась в ответ.

— Так едем?

— Разумеется!

Добраться было несложно. Зачем знать географию в этом мире? Извозчик довезет! В данном случае извозчиком стал личный кучер Альмера. Но, прибыв на плантацию, друид не стал долго расшаркиваться. Он за руку поздоровался с Альмером — и направился к деревьям.

Альмер последовал за ним. Ну и наша компания туда же. А куда без нас?

— Я сейчас попробую поглядеть, что происходило с деревом за последние сутки, — негромко заговорил друид. — Среди вас есть хорошие телепаты?

Хороших не было. Мы дружно замотали головами.

— А хотя бы принимающие телепаты?

Я сделала шаг вперед. С элварами поведешься — и не того наберешься.

— Я могу. Но мне нужен физический контакт.

Самйон Ридан оглядел меня со всех сторон, как велас при покупке. Купить? Придраться? Но потом махнул рукой.

— Надеюсь, вам не надо объяснять, что малейшее вторжение в мой разум — и…

— В лучшем случае вы меня вышвырнете. В худшем — получим двух идиотов. Знаю.

Насколько же легче было общаться с Тёрном! Он отлично разбирался в телепатии и строго разграничивал сознания. Даже когда он лез ко мне в голову, считывая память, путаницы не получалось. Скучаю я по этому наглому коронованному элвару…

Хочу в Элварион!

— Ёлка умеет, — поддержал меня Лютик. — Она не гений, но девушка аккуратная.

Я фыркнула на приятеля. Тоже мне нашел характеристику. Сказал бы еще «воспитанная» и «чистоплотная». Самйон еще раз поглядел на меня с сомнением — и кивнул:

— Ладно. Давайте устраиваться. — И уселся на землю, прислоняясь спиной к дереву. Прислонился затылком, подумал — и положил руки на ствол:

— Вам личный контакт нужен?

Я кивнула. Лучше бы с ним. Я же не элвар…

— Кладите руки мне на виски. — Друид тряхнул головой, откидывая назад густые темно-зеленые локоны.

Я встала рядом с ним на колени и осторожно дотронулась самыми кончиками пальцев до его висков. И осторожно — мало ли что — приоткрыла свое сознание.

Рядом со мной шумел Великий лес. И я стояла на самой опушке. Но зайти не решалась. А потом из леса метнулись струи густого зеленого тумана, опутали меня. И я ощутила…

Дерево — это я. Я расту. И на мне созревают плоды. Это — счастье. Сейчас ночь. А утром придет солнышко. И я буду расправлять листья — и тянуться к нему, чтобы жить.

И вдруг…

Меня пробрал страх.

Опасность!

Но больше всего — омерзение!

Что-то шевелилось почти подо мной. Ползало. Хлюпало. Царапало корни. Повреждало их. А потом вверх по стволу хлынула… волна.

Сотни и сотни маленьких лапок. Все они стремились вверх по мне, не повреждая. В этот раз они пришли за плодами. За моими детьми. Но могут легко уничтожить и меня.

Мне страшно!

Страшно!!

СТРАШНО!!!

И до безумия противно!

Меня просто трясет от омерзения, отвращения. Брезгливости. Что-то подобное испытывает человек, схвативший голой рукой здоровущего слизняка и раздавивший его в пальцах. Не будь я деревом, меня бы стошнило.

И вдруг все кончилось. Я открыла глаза и перевела дыхание.

— Эвхаар дгеморгреаз!!!

— Вран рентерр!!!

Мы с друидом высказались одновременно. И поглядели друг на друга понимающими глазами.

— Жив?

— Да. Цела?

— Проникновения не было.

— Хорошо. И хорошо, что я поставил щит. Не сливался, а всего лишь читал.

Меня передернуло. Даже без слияния было… мерзко. Даже вспоминать. А уж пережить это…

Бэ-э-э-э-э…

— Ребята, дайте вина — запить это дело, — попросила я.

Лютик мгновенно протянул мне фляжку, и я с удовольствием сделала пару глотков гномьего самогона, настоянного на травах. Жгучая гадость наждаком ободрала мне горло. В желудке словно взорвалась бомба. Но дрожь отпустила. Я подумала — и протянула флягу друиду. Самйон не чинясь взял флягу — и вылил все остальное в рот, как воду. Лютик только головой покачал:

— Что вы такого накопали?

Я потерла переносицу:

— Знаешь ли, ничего хорошего. Судя по характерному кисловато-металлическому запаху, по ощущениям дерева, да и вообще — я бы сказала, что это колония Доримолис Вивварис.

— Что?! — ахнул Альмер. — Доримолисы на моей плантации?! Но ОТКУДА?!

— Я же спрашивала про врагов, — въедливо напомнила я.

Альмер выматерился так, что наши с друидом скромные комментарии только померкли. И, отведя душу, перевел взгляд на нас.

— Ну и как это можно убрать?

— Надо подумать, — решила я. — Что-то я слышала о борьбе с этой гадостью, но что — надо вспомнить. Сейчас, чуть отойду — и продолжим.

— Вы ей верьте, — поддержал Лютик. — Ёлка — это ходячий и читающий монстр. По-моему, в библиотеке скоро не останется ни одного не освоенного ею учебника.

Я скорчила другу рожу — и постаралась подняться на ноги. И когда я успела их отсидеть? Вроде ж немного времени прошло?

— Ладно. Тогда пока приглашаю всех за стол, — махнул рукой Альмер.

Эвин и Лерг подхватили меня под руки — и потащили в дом. Я вяло переставляла ноги и смутно вспоминала, что такое Доримолис Вивварис.

Эта пакость пролезла к нам при очередном прорыве. Я уже рассказывала. Открываются врата в другие миры — и оттуда вываливается… всякое. Почему-то больше всего плохого. Я вот до сих пор не понимаю: наш мир — это что, мусоропровод, что сюда всякую пакость несет? Но меня-то сюда тоже случайно затянуло. А я — точно хорошая. Если кто не согласен — подавайте заявление в письменной форме каждый третий четверг каждого седьмого месяца в полнолуние. Обязательно рассмотрю, приму к сведению и употреблю по назначению. Так что бумагу выбирайте помягче. Я в этом отношении — привередливая.