Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения) - Робертс Нора - Страница 42

Ева тут же попыталась откатиться в сторону. Однако, поскольку Рорк продолжал крепко держать ее, дело кон­чилось тем, что он перекатился вместе с ней и оказался сверху, а его губы тут же прижались к ее рту. Затем он впился губами в ее шею.

Цивилизованный предприниматель, лощеный мужчи­на исчез, а вместо него появился опасный и хищный зверь. Нет, он не причинял ей боль, но был одержим жаждой во что бы то ни стало взять верх над своей добычей, в полной мере насладиться победой. В их сексуальных играх и раньше скрещивались сила и воля каждого из них, те­перь же игра шла без всяких правил.

Рорк положил руку на грудь Евы. Ее кожа была горя­чей и влажной. Она издала какой-то странный звук – не­что среднее между стоном и рычанием, и, когда он снова прижался губами к ее рту, укусила его. Рорк резко вздер­нул голову, но в глазах его была не злость, а ярость распа­ленного самца.

Ева все еще пыталась бороться, но Рорк снова впился в ее губы, и на сей раз она сдалась. Ее тело продолжало выгибаться дугой, но теперь это была не попытка сопротивляться, а необузданное, первобытное желание. Она хо­тела, хотела, хотела его!

Рорк приподнял Еву и сорвал с нее то, что оставалось от ее рубашки. Ремни наплечной кобуры соскользнули и крепко спеленали руки Евы. К ней снова вернулся страх: она оказалась совершенно беззащитной.

– Скажи мне! Скажи! Черт тебя побери, Ева, скажи мне это!

Губы Рорка опять искали ее рот, а затем скользнули вниз по горлу, и она почувствовала, как его зубы сжимают ее сосок. Наслаждение пронзило ее тысячей острых игл, и остатки гордости разлетелись на мелкие кусочки.

Задыхаясь, они катались по ковру; его руки, казалось, были везде, и это сводило ее с ума. Он сорвал с нее брюки, и Ева почувствовала его горячее дыхание внизу живота, ниже, еще ниже…

– Скажи, скажи мне это! – просил Рорк. – Дьявол! Я все равно услышу от тебя это!

И вдруг сквозь пелену охватившего ее безумия Ева осознала, что он требует от нее не капитуляции, а призна­ния. Она полностью открылась ему, приняла его в свое лоно и только тут смогла прошептать:

– Мой… Ты тоже мой…

Оглушенная, Ева лежала под ним. В ушах у нее звенело, глаза ничего не видели. Ей казалось, что от нее оста­лась одна оболочка, и она прислушивалась к эху вулкани­ческих ощущений, которое все еще отзывалось внутри ее.

Она попыталась перевернуться на живот, полагая, что в таком положении лучше отдыхается, но Рорк не позво­лил ей сделать это. Он подсунул под нее руки, поднял с пола и сказал:

– Мы еще не закончили.

И понес то, что осталось от лейтенанта Евы Даллас, в спальню.

Когда Ева проснулась, в окна лились потоки утреннего света, все тело болело, словно ее долго били цепами, а Рорка рядом не было. Она лежала на смятых простынях, а внутри ее боролись стыд и воспоминания о недавнем на­слаждении.

Наконец Ева поднялась и на нетвердых ногах пошла в душ, размышляя, к добру ли то, что произошло прош­лой ночью, или они с Рорком только еще хуже все запу­тали.

Ей удалось одеться, ни разу не взглянув на себя в зер­кало. Кобура и пистолет лежали на журнальном столике – видимо, их положил туда Рорк. Приладив кобуру к плечу и сунув в нее оружие, Ева почувствовала себя гораздо уве­реннее, однако эта уверенность мигом испарилась, когда она вошла в свой кабинет и застала там Пибоди, которая осматривала царивший здесь разгром, вытаращив от удив­ления глаза.

– Гм, недурно вы тут повеселились! – сказала Пи­боди.

– Да, небольшое землетрясение, – буркнула Ева и, отшвырнув ногой разбитый торшер, направилась прями­ком к своему письменному столу, который, по счастью, уцелел во время вчерашней баталии. – Я получила ин­формацию, которая имеет чрезвычайно важное значение для нашего расследования. Садись.

Пибоди откашлялась, оглянулась в поисках хотя бы одного целого стула и, обнаружив таковой, пододвинула его поближе к столу. Она была в шоке. Во-первых, от уви­денного, а во-вторых, это был первый случай в ее практи­ке, когда начальница начинала инструктаж, не накачав­шись предварительно кофе.

– Мне удалось кое-что узнать об одной операции от­дела внутренних расследований, – начала Ева и рассказа­ла своей помощнице ровно столько, сколько, по ее мне­нию, Пибоди следовало знать относительно ее вчерашних открытий.

Когда она умолкла, Пибоди некоторое время, нахму­рившись, смотрела на нее.

– Если мне будет позволено высказать свое мнение, то от всего этого отвратительно воняет.

– Вполне согласна с твоим мнением.

– Они пытаются помешать следствию по делу об убийстве двух полицейских! Даже отдел внутренних рас­следований не имеет на это права!

– Не имеет, и я этого так не оставлю. Вчера я попро­сила доктора Миру о консультации. Мы должны были встретиться в управлении. Но теперь я передумала. Свяжись с ней и скажи, что я прошу ее приехать сюда. От ребят из отдела внутренних расследований можно ожидать чего угодно, и они наверняка будут следить за мной, а мне это ни к чему. Затем позвони Макнабу. Я хочу, чтобы он еще тщательнее проработал список сотрудников Сто двад­цать восьмого отдела. Причем пусть тоже делает это здесь. Отдел внутренних расследований не должен знать, над чем мы работаем.

– И это называется корпоративная солидарность! – возмущенно воскликнула Пибоди. – Вот ведь крысы амбарные!

– Мы сейчас должны отбросить все свои эмоции, Пи­боди. Кто-то убивает полицейских, и наша задача – выяс­нить, кто именно. Мы не имеем права поддаваться лич­ным переживаниям, обижаться на кого-либо. – Однако на самом деле, говоря это, Ева чувствовала огромную, чер­ную обиду, затаившуюся в груди. – Сейчас я еду в управ­ление, чтобы доложить новые данные Уитни – лично, с глазу на глаз. Вернусь через пару часов, а если буду задер­живаться, то позвоню.

– Понятно, лейтенант. Хотите, я здесь немного при­берусь?

– Это не входит в твои обязанности! – фыркнула Ева, но затем закрыла глаза и глубоко выдохнула: – Извини, что-то мне не по себе. Не обращай внимания на этот бар­дак, если, конечно, он тебе не мешает. Скажи Мире, что самое главное для меня сегодня – это поговорить с ней. До ее прихода найди как можно больше персональных данных на сотрудников Сто двадцать восьмого. – Ева не­много подумала, затем передернула плечами: – И еще я буду тебе благодарна, если ты позвонишь в офис Рорку и сообщишь ему, что к концу дня я сниму запрет на доступ в «Чистилище».

Рорка совершенно не заботило «Чистилище» – земное или небесное, куда со временем он непременно попадет за свои грехи. И он был не очень удивлен, увидев в приемной своего офиса поджидающего его Дона Вебстера.

Когда Рорк вошел в приемную, навстречу ему подня­лась секретарша – женщина удивительной красоты и ра­ботоспособности.

– У вас сегодня чрезвычайно загруженный график, сэр. Но этот господин утверждает, что непременно должен видеть вас, причем упорно отказывается сообщить цель своего визита.

– Спасибо, Лорен, я выкрою для него пару минут. Пошли, Вебстер.

Рорк жестом пригласил посетителя в свой кабинет, не без удовольствия отметив, что от правого глаза Вебстера к скуле тянется багровая ссадина, а губа разбита. У него са­мого адски болели ребра, и это не являлось для Рорка предметом гордости. Войдя в кабинет, он подошел к пись­менному столу, ни садиться не стал. Сунув руки в карманы и раскачиваясь на каблуках, он смерил взглядом своего вчерашнего противника.

– Ну что, приятель, понравилось? Хочешь повторить?

– Мечтаю, – криво усмехнулся Вебстер, но, заметив опасный огонек, вспыхнувший в глазах Рорка, сразу стал серьезным. – Однако нарываться не хочу. Мне неприятно это говорить, но я вынужден признать, что вчера ты имел все основания набить мне морду.

– Ну вот, – мягко проговорил Рорк, – значит, наши мнения совпадают. И если я еще раз увижу, как ты хвата­ешь что-нибудь, принадлежащее мне, я вырву тебе руки, обещаю.