Алиби - Пеев Димитр - Страница 34

— Может быть, это всего-навсего шутка, — сказал он, — шутка друзей, которым Стоянов жаловался на путаницу с телефонными номерами.

— Может быть. Но вряд ли. Да и... Какая же это шутка? Если бы какие-то шутники хотели его разыграть, то придумали бы что-нибудь поостроумнее.

— Не исключено, что тут что-то кроется. На вас произвела впечатление двойная проверка: сначала назвали номер телефона, а после этого — фамилию. Словно звонивший хотел полностью увериться, что попал именно на того, кого искал... И кого, очевидно, не знает, — добавил Марков. — Стоянов правильно заметил, что Богоев и тот, кто его спрашивал, не знакомы, или, во всяком случае, нечасто говорят по телефону. Если вообще такой Богоев существует. Но это мы можем легко проверить.

— Позвонив по этому телефону?

Полковник Марков задумался.

— Позвонить мы можем. Но не будет ли это ошибкой? Кто этот Богоев? кто ему звонил? И что означают слова «Прага, тринадцать»? Улица Праги, номер 13?.. Или... это какие-то условные, кодированные слова, смысл которых понятен только посвященным?

Его взгляд остановился на настольном календаре. Тринадцатое июня. Сегодня тринадцатое июня! «Прага, тринадцать»! Не значит ли это: «встречать человека, который прибывает тринадцатого поездом из Праги»? Или самолетом?.. Нет, так гадать бессмысленно. А позвонить? Не рискованно ли? Враг может исправить ошибку и передать сообщение, которое случайно не дошло до адресата. Можно и без звонка узнать, отвечает ли Богоев на телефон 8-89-74. Ну, и что дальше?

Проверили по телефонному справочнику. Там было одиннадцать Богоевых и одна Богоева, но их телефоны ничем не напоминали номер телефона Стоянова.

Полковник все-таки решил, что нужно попробовать.

Ковачев пошел звонить из автомата в садике напротив министерства. Инсценировка должна быть выдержана с начала до конца.

Сначала он набрал телефон стоянки такси 7-89-74. На всякий случай.

— Алло-о! — сразу же ответил усталый женский голос.

— Товарища Богоева.

— Какого Богоева? Здесь стоянка такси Орлиный мост.

Было слышно, как женщина сказала: «Спрашивают какого-нибудь Богоева». Мужской голос ответил ей что-то, и она крикнула сердито: «Нет у нас Богоева!» — и бросила трубку.

Ковачев опустил еще одну монетку и внимательно набрал номер.

Раздались гудки — один, второй, третий...

Никто не подходил. После шестого или седьмого гудка трубку подняли, но ничего не ответили.

— Восемь, восемьдесят девять, семьдесят четыре? — сказал Ковачев ровным безразличным голосом.

— Да.

Только короткое «да» произнес голос, а какая гамма чувств прозвучала в нем. И ожидание, и надежда, и страх...

— Товарищ Богоев?

— Да, это я, — проговорил плотный, бархатный мужской голос.

Не просто «да», а «да, это я». Таким ли должен был быть ответ? Стоянов сказал только «да».

— Прага, тринадцать.

Ковачев позволил себе некоторую вольность: он не повесил сразу трубку. Но таинственный Богоев первым положил свою — очевидно, дальнейший разговор был излишним.

Сразу начались проверки.

Установили, что номер телефона 8-89-74 принадлежит Радке Милтеновой, которая проживает на улице Узунджовская, 15. У нее снимал комнату Валентин Христов Богоев, референт Плановой комиссии.

Лейтенант Дейнов и участковый уполномоченный милиции должны были наблюдать за домом, в котором жил Богоев. А Ковачев пошел в Плановую комиссию — проверить, что собой представляет этот Богоев.

Биография Богоева была безупречной во всех отношениях. Единственным подозрительным обстоятельством было то, что накануне он сам напросился, чтобы его командировали дней на десять в Русе. Требовалось якобы урегулировать вопросы, не терпящие никакого отлагательства. Он сообщил своему начальнику, что тринадцатого числа поездом выезжает в Русе, а сам сидел дома.

Пока Ковачев докладывал об этом полковнику Маркову, позвонил телефон.

— Да, я слушаю! — лицо полковника напряглось. — Понятно. Сейчас пришлю еще одного. Все.

— Пароль выяснен.

— «Прага, тринадцать»?

— Да. Богоев сидит в кафе «Прага». Через десять минут будет ровно тринадцать часов. Встреча произойдет за сто шагов отсюда. Я хотел бы сейчас быть там.

— Пойти мне, товарищ полковник?

— Нет, ты не должен показываться. Пойдет... Веска.

Как они были довольны в эту минуту!

Случайная ошибка. Проявленная Стояновым бдительность. И вот — они напали на след врага.

И как они были разочарованы и обескуражены, когда через час вернулись разведчики, которые наблюдали за кафе «Прага»!

Когда младший лейтенант Веска Минчева вошла в кафе, там была занято не больше десяти столиков. За одним из них сидел Богоев. Курил сигареты, с наслаждением пил кофе и медленно листал журнал «Советский Союз». Только время от времени рассеянно посматривал на соседние столики. Он бросил взгляд на Веску. И снова уткнулся в журнал.

Так прошло полчаса. Никто не сел за столик Богоева, никто с ним не заговорил. Он расплатился и ушел.

Не менее загадочным был доклад лейтенанта Дейнова.

Из дома Богоев вышел около половины первого. Шагал медленно, как бы прогуливаясь. В киоске купил журнал. И направился в кафе «Прага».

Дейнов сообщил об этом полковнику Маркову и продолжал вести наблюдение.

Выйдя из кафе, Богоев повернул к площади Славейкова и вошел в помещение железнодорожных касс. Кассирша утверждала, что «гражданин в сером костюме» купил билет до Димитровграда на скорый поезд, который отправляется в 19 часов 25 минут. Ни одного билета до Русе она с начала смены пока что не продала.

Да, это дело, которое назвали «Прага, тринадцать», началось необычно.

В тот же вечер они уехали в Димитровград. Ковачев — в вагоне первого класса, лейтенант Петев, сменивший Дейнова, — в соседнем вагоне, где ехал и Богоев.

Товарищи в Димитровграде были предупреждены. Что может там интересовать Богоева? Заводы?

Какой смысл таят в себе слова «Прага, тринадцать»? Не было ли посещение кафе случайным совпадением? Нет, там что-то произошло. Никто после этого с Богоевым не встречался, никто ему не звонил по телефону. В кафе они, очевидно, чего-то не заметили, уверенные в своем предположении, что Богоев должен там с кем-то встретиться, ожидая, что кто-то сядет за его столик и заговорит с ним.

Так что же произошло в кафе? Почему Богоев едет не в Русе, куда он командирован, а в Димитровград?

До Пловдива они ехали спокойно, без происшествий.

Незадолго до остановки на станции Септември Ковачев заглянул в соседний вагон. Петев был на своем посту. Он сообщил, что Богоев только один раз вышел из купе — в туалет.

Перед Пазарджиком Ковачев снова наведался в соседний вагон. Петев, подмигнув ему, сообщил: «Опять ходил в туалет, что-то не в себе...»

После Пловдива Ковачев решил проверить еще раз. Бездействие подавляло его.

Большинство пассажиров сошло. Коридор был пуст. Не было и Петева.

Ковачев подождал несколько минут, проверил в туалете, заглянул в ближайшие купе.

Но Петева не было нигде.

Не решил ли Богоев внезапно сойти в Пловдиве? Тогда Петев, конечно, последовал за ним. Но почему Богоев сошел в Пловдиве, если взял билет до Димитровграда? Одно из двух: или Петев чем-то выдал себя и Богоев, поняв, что за ним следят, предпочел сойти в Пловдиве, или же билет до Димитровграда был куплен им только для того, чтобы ввести их в заблуждение...

В таком случае... он еще в Софии понял, что за ним следят. Несостоявшаяся встреча в кафе... Не означала ли она, что Богоев заметил слежку и сумел предупредить соучастника, чтобы не подходил?

Ковачев медленно пошел по коридору. Незаметно заглянул в купе Богоева. Там сидело шестеро мужчин. Среди них был и Богоев. Он читал газету.

Что это могло означать? Где Петев? Что с ним случилось? Он ни в коем случае не сошел бы с поезда один, да еще не предупредив. Значит...

Богоев понял, что за ним следят. До Пловдива он ничего не мог предпринять — Коридор был полон людей. Но как только поезд отошел от Пловдива, может быть, за минуту до прихода Ковачева...