Алиби - Пеев Димитр - Страница 17

— Гм... — пробормотал он, наконец, неопределенно. — Ты как будто сам там присутствовал. Как литературное произведение, твой сценарий хорош, ничего не скажу. А теперь факты, пожалуйста.

Такой поворот не удивил Ковачева. Он не раз слышал любимую сентенцию полковника: «Дайте мне опорные факты, и я его поймаю, как сказал Архимед». Факты были наготове. Он сжато изложил их: рассказал о двух своих разговорах с Лютичевым, о найденных следах, о заключении медицинской экспертизы.

Ковачев понимал, что всех этих доводов еще недостаточно, чтобы считать версию об убийстве окончательной и бесспорной. Поэтому, вернувшись от Лютичева, он потребовал дополнительного освидетельствования трупа, который находился в морге. Действительно, в мозговой ткани покойного были обнаружены несомненные следы циклопропана. Этого было достаточно.

Скептическая улыбка полковника растаяла, после того как он узнал о результате химического анализа мозга.

— Ну, что вы скажете о первом шаге, товарищ полковник?

Ковачев не любил подчеркивать своих успехов ни перед кем и меньше всего перед Марковым. Да и слишком рано было радоваться и торжествовать. Приоткрылась только первая дверь к истине. Дверь, за которой начинался никому неведомый лабиринт. Но полковник частенько ехидничал по адресу своих сотрудников и так язвительно, что сейчас, прочтя удивление на лице своего начальника, Ковачев не стерпел, чтобы не поддеть его.

— Когда говорят факты, полковники молчат, — ответил ему многозначительно Марков. — Это, конечно, не означает, что у меня нет вопросов. Они есть. Кто убийца? Почему он убил Каменова? Какую роль играет во всем этом найденный передатчик? Почему он не фигурирует в твоем «фильме»?

— Вы ведь потребовали, чтобы фильм был документальным. Кроме того, ждите следующих серий.

— Да. Конечно. А сейчас поговорим серьезно. Хватит психологических эффектов, хватит сценарных приемов. Я согласен, что Каменов был убит. Но произошло ли это в связи с радиопередатчиком, с убийством Якимовой или по какой-то другой причине?

— Знаете, что произвело на меня самое сильное впечатление во всем этом деле?

— Обнаружение передатчика?

— Нет, не это.

— А на меня, должен тебе признаться, это производит самое сильное впечатление. И тебе советую о передатчике не забывать.

— Конечно. Но прежде всего нужно открыть, кто убийца Каменова, Якимовой...

— Значит, ты не веришь, что ее убил он?

— Об этом еще рано говорить. Но одно обстоятельство бросается в глаза: оба убийства — словно бы дело одной и той же закоренелой в преступлениях руки. В случае с Каменовым это совершенно очевидно. Но возьмем удушение Якимовой — тот же стиль. Влахов первым обратил мое внимание на это обстоятельство. Потом я говорил с врачами. При удушении смерть наступает вследствие остановки дыхания, или по-медицински — асфиксии. Для этого обычно нужно минут десять. Это время предполагает возможность борьбы. В результате — следы этой борьбы на теле, обстановке, шум... Смерть может наступить и быстрее, как это бывает при повешении, когда мгновенно прекращается приток крови к мозгу. Нужна особая сноровка, своего рода профессионализм, чтобы добиться такого эффекта при удушении рукой. Такой сноровки не было у Слави Каменова. Нет, удушение Якимовой — дело опытного, ловкого убийцы. Это не убийство из ревности.

— Ты не чувствуешь, как уходишь от главного? — заметил Марков. — Не торопись. Разумеется, мы должны заняться и убийством Якимовой. Внимательно ознакомься с ее жизнью и подумай, кто был заинтересован в ее смерти, а также и Каменова. Если, конечно, один и тот же человек убил их обоих. И снова напоминаю тебе — не забывай о передатчике.

— Я не забываю. Но, по-моему, путь к нему — это путь к убийце.

После разговора с полковником Ковачев ушел в свой кабинет и снова занялся изучением дела. Примечание судебно-медицинской экспертизы, на которое он вначале не обратил внимания, давало основание полагать, что в деле могут быть и другие моменты, значение которых поначалу ускользнуло от него. Он читал его, перелистывал, разглядывал многочисленные фотографии, стараясь представить себе картину преступления.

Вопрос о том, почему Каменов не проснулся, когда ему перерезали вены, был уже выяснен.

Положение с делом об убийстве Якимовой, однако, было гораздо сложнее. Доказательства в пользу и против версии, что убийца — Каменов, находились, можно сказать, в равновесии. Проблема заключалась в том, на какую тезу опереться.

Что, в сущности, давало основание предполагать, будто Каменов убил Якимову? Его ревность.

Только у него из всех известных следствию лиц были мотивы совершить это убийство. Достаточно ли поездки Якимовой в Бояну с другим мужчиной, чтобы он решился на такое преступление? Может быть, какая-то трагедия в их отношениях назревала раньше, хотя окружающие, в том числе Доневы и Григоров, об этом не подозревали? Этот вопрос нужно изучить внимательно.

Большую роль играет то обстоятельство, что у Каменова нет алиби. Где он находился с десяти до двенадцати часов вечера в воскресенье, как раз когда была убита Якимова? Предполагается, что он был с ней. Но так ли это? Точных данных, что они встретились, нет. Если бы ему не позвонили и он остался дома, тогда Каменов мог бы засвидетельствовать свое алиби. Но может быть, в этом случае Якимова была бы жива!

Как ни крути, тот факт, что Каменов не явился в милицию, что он прятался, говорит, несомненно, против него. При первой же возможности он снял свои деньги со сберкнижки, значит, сознательно готовился скрываться. С какой целью? И почему он сказал Лютичеву, что в четверг уйдет от него? Может, нашел другое, более надежное убежище? Или же обеспечил себе побег за границу? Может быть, соучастники пообещали ему что-то, чтобы усыпить его бдительность, и ликвидировали.

Прав полковник Марков: передатчик — самая серьезная улика против Каменова, доказывающая, что он занимался преступной деятельностью и от него можно было ожидать всего.

Но нельзя забывать или недооценивать факты, которые говорили в его пользу.

С другой стороны, способ удушения был, несомненно, не типичен для убийства из ревности, хотя это еще не снимало подозрения с Каменова. Возможно, он убил Якимову в связи со своей нелегальной шпионской деятельностью.

Действительно, невероятно: сам убийца первым заявляет, что смерть насильственная. Но почему не допустить, что его слова, сказанные Доневым, всего лишь хитрость, на которую он пошел, чтобы выиграть время и скрыться? Он заявляет, что уведомит милицию, предупреждает, что позвонит и ее родителям. И не делает ни того, ни другого. Но зачем же он ждал утра? Это так странно, необъяснимо. Словно он только утром узнал, что Якимова убита.

И кроме того, сам Каменов убит. Это показывает, что в деле замешан по крайней мере еще один человек. Человек, который не попал в поле зрения следствия, о котором они ничего не знают и который мог убить Якимову. Задача номер один — открыть его.

Дактилоскопические следы стерты одеколоном. К этой мере мог прибегнуть тот, кто собирался остаться легальным и доказывать свое алиби, а не тот, кто прячется от власти.

Допустим, что убийца — какой-то неизвестный человек. Кто это может быть? Что мы знаем о нем?

Есть черта, общая для обоих убийств, которая словно характеризует его: это «квалифицированный» жестокий убийца, с железными нервами, действующий с холодной расчетливостью.

Это может быть человек, с которым Якимова была в ресторане. Она пустила бы в свою комнату ночью только близкого. И он воспользовался ее доверием, чтобы напасть на нее неожиданно, сзади.

Другой неизвестный — это человек, звонивший Каменову по телефону. Исчерпывается ли роль анонимного «доброжелателя» одним лишь доносом? Не преследовал ли этот разговор иную цель — выманить Каменова из дома, лишить его алиби? Тогда роль «доброжелателя» становится более роковой. Может быть, он замешан в убийстве? Может быть, он и есть сам убийца?..

И наконец, не поторопился ли Влахов со Скитальным? У художника было значительно больше оснований для ревности, чем у Каменова. Ведь он как раз и есть «отвергнутый любовник». И потом... зачем искать неизвестного, когда есть известный? Скитальный был в воскресенье вечером у Якимовой. Ухаживал за ней упорно и безуспешно. Ведь уничтожить следы постарается тот, кто собирается остаться легальным и отстаивать свое алиби. Это соображение в пользу Каменова не оборачивается ли в ущерб Скитальному? Вот он не спрятался. Следовательно, рассчитывал на алиби.