Мои дорогие мужчины (Наперекор волне) - Робертс Нора - Страница 27

– Где все, черт побери?! – раздраженно спросил он.

– Не знаю. Не болтайся под ногами.

Растирая лицо, Кэм вылил из кофейника остатки кофе, сунул кружку в микроволновку и наугад нажал несколько кнопок.

– Страховая компания сообщила мне, что не будет выплачивать страховку до завершения расследования.

Кэм помотал головой. Его затуманенный мозг воспринимал отдельные слова – страховка, расследование, – но никак не мог связать их вместе.

– Что?

– Прочухайся, черт побери! – Филип нетерпеливо взмахнул рукой. – Компания не желает платить нам страховку за отца, потому что подозревает самоубийство.

– Бред собачий! Он сам сказал мне, что не убивал себя.

– Неужели? – несмотря на раздражение, Филип умудрился иронически выгнуть брови. – Вы что же, разговаривали после его смерти?

Кэм вовремя спохватился, покраснел, снова выругался и распахнул дверцу микроволновки.

– Я хотел сказать, что он никак не мог совершить самоубийство. А компания упирается, потому что просто не хочет платить.

– Проблема в том, что они затеяли расследование! Их следователь разговаривал с людьми, и некоторые из его собеседников с восторгом сообщили ему самые неприглядные детали. Они знают о письме матери Сета… о том, что отец платил ей.

– Ну и черт с ними! – Кэм глотнул кофе, обжег небо и снова выругался. – Пусть подавятся своими погаными деньгами!

– Не так все просто. Если они не заплатят, это будет означать, что отец покончил с собой. Ты этого хочешь?

– Нет.

Кэм почувствовал, что голова раскалывается, и сжал переносицу. Он прожил жизнь без головных болей, а теперь они постоянно преследовали его.

– Нам придется или смириться с их выводами, или подать на них в суд и доказать, что отец не убивал себя. И учти: выпутываться мы будем у всех на виду! – Пытаясь успокоиться, Филип пил вино маленькими глотками. – В любом случае имя отца будет опорочено. Я думаю, мы все-таки должны найти эту женщину – Глорию Делотер. Мы должны все выяснить.

– Почему ты думаешь, что, если мы найдем ее и поговорим с ней, что-то прояснится?

– Мы заставим ее сказать правду!

– Каким образом? Пытками? – Кэм подумал, что эта идея не лишена привлекательности. – Мне бы не хотелось, чтобы она виделась с Сетом: мальчик явно ее боится. Кроме того, если она объявится, то может помешать оформлению опекунства.

– А если не объявится, мы, возможно, никогда не узнаем правду. Всю правду.

«А мне необходимо знать правду, – подумал Филип. – Чтобы постараться смириться с ней».

– По-моему, правда ясна, как Божий день! – Кэм со стуком поставил кружку на стол. – Эта женщина искала легкую добычу и решила, что нашла ее. Отец заинтересовался ребенком, захотел помочь ему. Поэтому он и начал сражаться за него – точно так, как сражался за нас. А она требовала от него все больше. Я считаю, что в тот день он возвращался домой расстроенным, встревоженным. Он вел машину очень быстро, недооценил ситуацию, потерял контроль над управлением. Вот и все.

– Жизнь не так проста, как тебе хотелось бы, Кэм. Ты привык стартовать в одном месте, чтобы как можно быстрее финишировать в другом. Но существуют еще виражи, препятствия, окольные пути. Тебе пора начинать думать и о них.

– Зачем? Вот ты всегда о них думал, и, кажется, в конечном итоге мы с тобой оказались в одном и том же месте.

Этот довод трудно было оспорить. Филип устало вздохнул и решил, что ему не помешает еще один стакан вина.

– Что бы ты ни думал, мы попали в неприятное положение и должны искать из него выход. Где Сет?

– Понятия не имею. Где-то шатается.

– Господи, Кэм! «Где-то шатается!» Предполагается, что ты смотришь за парнем.

– Я смотрел за ним весь этот проклятый день! Он недалеко. – Кэм прошел к задней двери, окинул взглядом двор и, не увидев Сета, нахмурился. – Наверное, гуляет перед домом или пошел куда-то. Я не собираюсь держать его на поводке.

– В это время он должен делать уроки. Тебе же приходится следить за ним всего пару часов после школы.

– Сегодня все было несколько иначе. Он, видишь ли… отдыхал от школы.

– Прогулял? Ты позволил ему прогулять, зная, что у нас на хвосте социальная служба?!

– Нет, он не прогулял. – Кэм повернулся к брату. – Там произошла неприятная вещь. Какой-то маленький подонок в школе дразнил его, бил, обзывал сыном шлюхи…

Тихое раздражение Филипа тут же сменилось праведным гневом. Его золотистые глаза засверкали, рот превратился в тонкую линию.

– Маленький подонок? Кто он, черт побери?!

– Какой-то жирный парень по имени Роберт. Сет разбил ему нос, и администрация решила временно исключить его за это.

– Черта с два! Кто там сейчас директор? Какой-нибудь неонацист?

Кэм не смог сдержать улыбку. В критических обстоятельствах на Филипа всегда можно положиться.

– Непохоже. Когда я приехал в школу, мы вытянули из Сета всю историю, и замдиректора изменила свою точку зрения. Завтра я снова везу его на беседу.

Теперь ухмыльнулся Филип. Во весь рот.

– Ты? Известный драчун Кэмерон Куин собирается в среднюю школу на родительское собрание восстанавливать справедливость? Интересно было бы посмотреть!

– И посмотришь. Потому что ты тоже едешь. Филип поспешно проглотил вино, чтобы не поперхнуться.

– Что значит – я тоже еду?

– И Этан, – решил Кэм, не сходя с места. – Мы все едем. Нужно выступить единым фронтом. Да, именно так и должно быть!

– Но у меня встреча…

– Отмени ее. А вот и мальчишка, – Кэм заметил появившихся из рощи Сета и Глупыша. – Он просто гулял с собакой. Этан явится с минуты на минуту, и я огорошу его.

Филип хмуро уставился в стакан с вином.

– Терпеть не могу, когда ты оказываешься прав, но сейчас, похоже, как раз такой случай. Ладно, мы все едем.

– Веселенькое будет утро! – Довольный собой,

Кэм дружески толкнул Филипа в плечо. – Сначала изобразим из себя солидных опекунов, а потом отпразднуем первую маленькую победам над властями… ведром крабов, – настроение Филипа заметно улучшилось

– А я и забыл, что завтра первое апреля, День дураков. Отлично! Открывается крабовый сезон.

– А сегодня у нас на ужин свежая рыба. Только, чур, уговор: я поймал – ты готовишь. Я иду в душ – Кэм расправил плечи. – Кстати, завтра на ужин приглашена мисс Спинелли.

– Что? – Филип резко повернулся, когда Кэм уже выходил из кухни. – Ты пригласил на ужин социального работника? Сюда?!

– Вот именно. Я же говорил тебе, что она мне нравится.

Филип обреченно закрыл глаза.

– Только этого нам не хватало. Ты приударяешь за социальным работником?

– Она сама за мной приударяет, – Кэм ослепительно улыбнулся. – И мне это нравится!

– Кэм, сейчас не время критиковать твое извращенное представление о любовных романах, но включи мозги. У нас проблема со страховой компанией, у нас школьные проблемы с Сетом… Представь, какое впечатление это произведет на социальную службу!

– Мы умолчим о первой проблеме и честно расскажем о второй. Я уверен: мы произведем отличное впечатление на мисс Спинелли – ей очень понравится, что мы все втроем заступились за Сета.

Филип открыл было рот, но потом немного подумал и кивнул.

– Ты прав. Пожалуй, это сработает. – Ему в голову пришла новая мысль. – Послушай, а ты не мог бы использовать свое… влияние на нее, чтобы ускорить оформление опекунства и избавить нас от придирок и лишних формальностей?

Кэм сам удивился тому, как сильно разозлило его предложение Филипа, и поэтому ответил не сразу. Взяв себя в руки, он тихо сказал:

– Я не собираюсь влиять на нее в этом отношении. И запомни: одна ситуация не имеет к другой никакого отношения.

Когда Кэм вышел, Филип поджал губы. «Интересно, – подумал он, – очень интересно…»

Направляя свое судно к причалу, Этан заметил во дворе Сета: мальчик бросал щенку палку. Саймон, сидевший рядом с хозяином, радостно залаял.

– Да, приятель, мы почти дома.

Убирая паруса, Этан подумал, что по этому двору всегда за палками или мячами гонялся какой-нибудь щенок, всегда было с кем поваляться в траве. Он вспомнил Дюмбо, очаровательного ретривера, в которого безумно влюбился, когда только попал к Куинам.