Неверный шаг - Станчев Лучезар - Страница 8

И только свернув в улочку, где находился ее пансион, Виолетта почувствовала, насколько она устала. Но несмотря на это, девушка буквально взлетела на четвертый этаж. Дверь в комнату хозяйки была слегка приоткрыта. Виолетта постучала, но никто не ответил. Тогда она вошла в комнату. На столе лежало письмо, а рядом конверт. Виолетта не была любопытной, но что-то подтолкнуло ее к столу. Конверт был надписан. Письмо предназначалось некоему Ивану Дюлгерову, проживающему на улице... Взгляд Виолетты скользнул по наполовину исписанному листку. Сверху стояла дата и обращение: «Дорогой Иван!». Рядом с недописанным письмом лежал машинописный текст. Адресат был тот же. Явно, хозяйка переписывает письмо, напечатанное на машинке. Виолетта направилась было к двери, но тут ее словно что-то кольнуло: у синьоры Лиляны не было машинки с болгарским шрифтом. Значит, она попросила кого-то напечатать письмо, может быть, продиктовала его, а теперь переписывает от руки. Но зачем? Тем более, что за машинописные услуги нужно платить, а ведь хозяйка дрожит над каждой лирой, торгуется со своими съемщиками из-за каждой мелочи...

Виолетта закрылась у себя в комнате и прилегла отдохнуть на кушетку. Из ума не выходило это письмо...

Синьора Лиляна была по происхождению болгаркой. Много лет назад она вышла замуж за итальянца Грациани, расстрелянного фашистами за то, что он укрыл в своем доме американца. Это случилось незадолго до капитуляции фашистской Италии. У синьоры Лиляны не было детей, но она не жаловалась на судьбу. Не так давно она превратила свой огромный дом в пансион, и жила довольно безбедно.

Из холла донеслись чьи-то шаги. Немного погодя по всему этажу разнесся громкий голос синьоры Грациани, распекавшей экономку за то, что та не заперла входную дверь. Потом снова стало тихо. Наверно, синьора Лиляна села дописывать письмо.

... Виолетта вышла из комнаты и, подойдя к комнате хозяйки, громко постучала

— Синьора Грациани, я иду в кино. Письмо готово? — от взгляда Виолетты не ускользнуло, что хозяйка быстро прикрыла напечатанный на машинке текст газетой.

— Ты извини меня, милая. Совсем я выбилась из сил... Пока накупишь всем подарки... Я его еще не начинала...

— Ну что ж, тогда завтра. Самолет улетает в одиннадцать утра.

— Да, так будет лучше всего. Я приготовлю письмо рано утром. Тебе непременна нужно будет ознакомиться с его содержанием, ведь должна же ты знать, что везешь!

Утром следующего дня синьора Грациани вручила Виолетте письмо и мелкие подарки для знакомых в Болгарии — галстук, носки, манометр, а также часы с кукушкой. В письме ни о чем подозрительном не сообщалось. Интересно, зачем ей понадобилось прикрывать лист газетой?

...По радио сообщили, что самолет летит уже над Болгарией. Виолетта вздрогнула, возвращаясь к действительности. Посмотрела на соседа и даже попыталась улыбнуться. Однако улыбка вышла кривая, как будто девушка выпила горькое лекарство...

11

На станции Кричим, прежде чем свернуть к селу Стойки, они заправились бензином. Шофер и его спутники молчали, думая каждый о своем. Чавдара мучила совесть, что, не успев встретить мать, он оставил ее одну. Данчо старался выглядеть спокойным, даже посвистывал, хотя было видно, что он едва сдерживает нетерпение. Ему, выросшему в равнинной Добрудже, все было внове в этом горном крае. По склонам карабкались широколиственные деревья, стремительно неслась вода в Выче, вспухшей от прошедших дождей.

Дорога свернула на восток. Она вилась у подножья горы Мурсалицы, вдоль Широколыкской реки. Лиственный лес сменился хвойным. Через полчаса они проехали город Широка-Лыку. Чавдар попросил шофера ехать помедленней, чтобы полюбоваться причудливыми миниатюрными мостиками через реку, по которым запрещался проезд на грузовом транспорте, Данчо же не мог оторвать глаз от горных склонов, поросших высокой сосной. Солнце еще не взошло. Глубокая тень лежала в ущелье. Вскоре должно было показаться село Стойки. Они приближались к месту преступления. Чавдара охватило волнение. Именно по этой дороге ехали те трое и Йотов, здесь же проехал и Ганев, чтобы расследовать совершенное преступление... Сумеют ли они добраться до истины?

Въехали в село. Шофер затормозил на площади у сельсовета и остался в машине. Он знал, что Чавдар не любит, когда оставляют машину без присмотра, кроме того хорошему хозяину всегда найдется дело, особенно, если иметь в виду, что машина уже прошла сто пятьдесят тысяч километров...

Вокруг машины тотчас собрались любопытные, главным образом ребятишки из летнего пионерского лагеря, который располагался в школе на холме. Чавдар и Данчо вошли в здание совета, а шофер разговорился с ребятами.

— «Волга» тогда остановилась точно на этом месте, — авторитетно заявил мальчуган с палкой, которой он размахивал, как саблей.

— Вечно ты высовываешься! — прервал его коротышка с корзиной, доверху полной спелыми помидорами.

— А где живет потерпевший? — спросил у них шофер, отвинчивая красные крышечки аккумулятора.

— Васил? Вон на том холме! — показал мальчуган палкой. — А вот видите высокую грушу? Там, в кустах, на него напали...

Шофер, приставив козырьком ладонь к глазам, оглядел рассыпавшиеся на холме домишки с живописными балкончиками.

— Меня послали за ним, потому как больно он задержался, — похвастался коротышка. — Я и говорю тетке Денке, что его ждут, а она испугалась, даже побледнела вся: «Да он же из Софии не приехал!» «Как, — говорю я ей, — не приехал? «Волга» внизу остановилась. Васил вышел и направился к дому, а его приятель куда-то уехал и еще не вернулся...» Тетка Денка побежала со мной в совет. Когда мы мимо кустов бежали, слышим, кто-то стонет. Посмотрели — он, лежит, а из головы кровь течет. Тетя Денка как заголосит, а я — прямо сюда.

В это время в лагере зазвенел школьный звонок.

— А где живет бабушка Рада, которая опознала нападавшего?

— Вон там, у дороги! — в один голос воскликнули ребята, убегая в лагерь.

Чавдар и Данчо провели долгий разговор с председателем и секретарем сельсовета, стараясь узнать как можно больше подробностей. Чавдар имел привычку основательно проверять каждый факт. Они осмотрели и место, где было совершено нападение на шофера «Волги», и лесок, где преступник спрятал машину после того, как похитил ценные документы из сумки одного из специалистов. По мнению председателя, преступник спокойно мог уйти пешком, так как машину нашли через два часа — проверяли только проходящие по дорогам машины, а пешеходов никто не трогал...

— Мне кажется, злоумышленник — местный житель, хорошо знающий здешние места. Ему ничего не стоило заранее высмотреть место для машины... — добавил секретарь. — И вы знаете, я все же думаю, что здесь не обошлось без Пирата...

— Как велся поиск? — спросил Чавдар.

— Все села были подняты по тревоге. Мы блокировали дороги, ведущие в Смолян, Девин и Пловдив. Наши посты проверяли все машины. Сначала мы думали, что преступник угнал машину и решил на ней скрыться... И лишь потом, где-то часов в десять вечера, когда она была обнаружена в кустах, поняли, что он похитил документы и ушел лесом, видно, чтобы отсидеться в каком-нибудь глухом местечке.

Было решено расспросить и бабушку Раду. Старуха поливала во дворе грядки — день обещал быть жарким...

В тот день бабушка Рада вышла к вечеру посидеть на скамеечке у ворот. Мимо прошел Васил и вежливо поздоровался со старой женщиной. Сказал, что приехал из Софии, правда, ненадолго. Они здесь проездом, ночевать будут в Рудоземе...

— А вы не слышали криков? Ведь на него напали в ста метрах отсюда... — нетерпеливо прервал ее Данчо.

— Да мне стало зябко, и я пошла в дом за шалью. А когда воротилась, смотрю — опять кто-то идет, высокий такой, как Васил... «Что-то больно быстро он возвращается», — подумалось мне. К тому времени стемнело уже, однако я поняла, что это не Васил. Присмотрелась получше и вроде бы узнала Ицко, то бишь Христо, его с детства «Пиратом» кличут. Мать его, покойница, все бывало бранилась: «Хватит тебе через чужие плетни перескакивать. Неужто ты и впрямь пиратом стать хочешь?» Это она потому так говорила, что перед Великим постом он, бывало, морским разбойником наряжался и бегал по селу с кинжалом в зубах. Потом, когда мать померла, Ицко исчез из села. Дом продал вместе с землей, а другого у них ничего не было. Люди говорят, что деньги те он все как есть спустил и даже, говорят, в тюрьме сидел... В село наезжает редко. Как-то раз я на кладбище его встретила... Сидит на могиле матери, слезы льет. Тогда мне еще подумалось, что не совсем он пропащий, раз приехал на могилу к матери. Стало быть, помнит ее...