Любовь в вечерних новостях - Робертс Нора - Страница 22

— Ладно, Ти Си, кончай представление. Торп не ответил. Он только улыбнулся, глядя

на нее. Они вышли из лифта, и он повел ее по коридору.

— Мы оставим представление на потом. Очнувшись от транса, Ливи отступила в сторону так, чтобы он не мог коснуться ее рукой.

— Этого «потом» не будет, — отрезала она и мысленно послала себя к черту, заняв место в комнате для прессы.

Информация Торпа заняла меньше тридцати минут, и репортеры бросились доканчивать собственные сообщения. Торп наконец добрался до своей комнаты. Он уже сутки был на ногах. Раздеваясь на ходу, он устремился в душ.

Ливи вошла к себе, позволив посыльному внести ее сумки. Она немного подождала, пока он суетливо отдергивал занавески и проверял наличие полотенец. Все, что ей сейчас требовалось, это чай, а потом постель.

«Постреактивная вялость», — утомленно подумала Ливи и сунула фунтовую бумажку в руку посыльного. Почему ее сестра никогда от этого не мучается? Прошивает себе туда-сюда пространство и время в реактивном самолете — и хоть бы что. Будь на ее месте Мелинда, она бы не сидела сейчас с чашкой чаю в тишине. Она бы уже мчалась наслаждаться ночной жизнью Лондона.

Ну, да бог с ней, с Мелиндой. У нее свои проблемы. «Я уже двенадцать часов на ногах, — вздохнула Ливи. — А завтра не будет ни минуты свободной».

Посмотрев на себя в зеркало, Ливи заметила легкие следы усталости. Не надо, чтобы камера это запечатлела. Чашка чаю, беглый просмотр заметок, сделанных в самолете, и спать, решила она. Она уже шла к телефону, чтобы сделать заказ, но тут раздался стук в смежную дверь.

Ливи нахмурилась и недовольно вздохнула. Неужели это кто-нибудь из репортеров желает общества? Боже, как некстати. Пропади они все пропадом.

— Кто там?

— Всего лишь еще один представитель прессы, Кармайкл.

— Торп! — негодующе вырвалось у нее. Не осознавая, что делает, она щелкнула замком и открыла дверь. Торп опирался о косяк и улыбался. На нем был только выношенный махровый халат, волосы влажные от душа, от него пахло мылом и лосьоном для бритья.

— Что ты здесь делаешь? — набросилась на него Ливи.

— Сообщаю новости. Это моя работа.

— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — процедила она сквозь зубы: — — Что ты делаешь в комнате, смежной с моей?

— Случайное совпадение, это мой номер.

— Сколько ты заплатил портье за такое совпадение?

Он усмехнулся.

— Очень неудачно. Подумай и спроси снова. — Он взглянул на ее ноги в чулках. — Куда-нибудь собираемся?

— Нет, не собираюсь. — Ливи сложила на груди руки и приготовилась произнести горячую отповедь.

— Вот и славно. Я тоже предпочитаю провести уютный вечерок в домашней обстановке.

Он шагнул было в ее комнату, однако Ливи толкнула его в грудь.

— А теперь послушай меня, Торп.

От ее резкого движения борта халата разошлись еще больше. Довольно темные вьющиеся волосы покрывали его грудь до пояса. Он по-прежнему улыбался, нисколько не смущаясь. Ливи отдернула руку.

— Ты просто невыносим.

— Стараюсь.

Он накрутил на палец ее локон.

— Если же ты хочешь куда-нибудь пойти, — начал он.

— Никуда я не хочу, — в ярости перебила его Ливи, — но уютного домашнего вечерка не будет тоже. Я хочу одного, чтобы ты понял…

— А разве коллеги в чужой стране не должны держаться вместе?

Боже мой, он вел себя как мальчишка, и Ливи вдруг захотелось повиснуть у него на шее и заболтать ногами. Она закрыла глаза, представив себе на секунду, что она так и поступила. Нет, какой ужас!

— Ну почему ты не можешь оставить меня в покое? — с досадой произнесла она.

— Ливи, это не принято, чтобы мужчина оставлял свою невесту в одиночестве.

Он говорил так убедительно, что прошло секунд десять прежде, чем Ливи поняла смысл фразы. И что ей делать с этим безумцем?

— Невесту?! Я вовсе не твоя невеста! — заорала она на Торпа, чувствуя полное бессилие. — И не вбираюсь выходить за тебя замуж.

— Спорим еще на одну сотню?

— Нет! — Она резко ткнула его пальцем в грудь. — Ты сошел с ума, но это твое личное дело. Избавь меня от необходимости выслушивать твои глупости. Меня это совершенно не интересует.

— Но, может быть, ты все-таки полюбопытствуешь, — сказал он галантно, — потому что некоторые мои заблуждения просто великолепны.

— Я не собираюсь спать в комнате рядом с сумасшедшим. Пойду попрошу себе другой номер.

Ливи круто повернулась.

— Испугалась? — спросил он, видя, что она уже схватила сумку.

— Испугалась?! — Ливи в сердцах швырнула сумку. — В тот день, когда я тебя испугаюсь…

— Я о тебе же забочусь. — Он внимательно разглядывал ее гневное лицо. — Может, ты не уверена, что сможешь устоять — и, ах, сама постучишься в мою дверь?

Ливи остолбенела на месте.

— Постучусь?! — яростно выдохнула она. — Ты думаешь, ты полагаешь, что я нахожу тебя таким неотразимым, таким… таким…

— Желанным? — с готовностью подсказал Торп.

Ливи сжала кулаки:

— Я не хочу тебя, Торп.

— Неужели?

Ливи и охнуть не успела, а он уже обнимал ее. Он тесно прижал ее к себе, тело невольно приникло к нему. Так почему-то получалось всегда, стоило ему прикоснуться к ней. Губы у него были жесткие, поцелуй получился не столько нетерпеливый, сколько настойчивый. На этот раз он не соблазнял, он требовал. Он владел ситуацией. Запрокинув ее голову, зарывшись руками в ее волосы, он целовал ее все крепче, все настойчивее.

— Так не хочешь, Ливи? — прошептал он, оторвавшись на мгновение от ее губ.

Ливи дышала с трудом, но покачала головой. Она бы ответила, но Торп не дал ей такой возможности.

Он снова завладел ее губами, с жаром и страстью собственника. Ливи застонала от наслаждения и притянула его к себе ближе. Пусть все идет к черту, она не отпустит его. По ее коже пробегал озноб желания. А Торп, словно догадываясь об этом, провел кончиком пальца по ее позвоночнику, потом рука его оказалась на ее талии. Потом он погладил длинное бедро и провел по нему вверх, сминая платье.

А Ливи пальцами касалась его лица, словно слепая. Ее легкие, едва ощутимые прикосновения только подстегнули его страсть. Торп изо всей силы прижал ее к себе, заставив выгнуться назад, и она покорно подчинилась его рукам. Вот они охватили ее грудь, и Ливи задышала часто-часто. У нее и в мыслях не было сопротивляться. Ей хотелось ощущать жар его рта, она корчилась, как береста на огне, от его прикосновений. Когда его губы скользнули к ее шее, она откинула голову. Она вся утонула в зыбком мареве желаний. Повинуясь цепким, властным объятиям, Ливи отдавалась ему и своим неутоленным желаниям. Он снова поцеловал ее в губы с исступленной жаждой обладания, равной которой она никогда не знала.

Страсть вспыхнула в ее сознании ослепительно белым пламенем, и, вскрикнув от ужаса и одновременно сдаваясь, Ливи прижалась к нему с тем же неистовством и вдруг обмякла в его руках.

Не ожидавший внезапной слабости, Торп вгляделся в ее лицо. Глаза Ливи были переполнены желанием, но где-то в глубине таились страх и смятение. Этот взгляд послужил ей лучшей защитой, чем все сердитые слова и яростные крики.

Нежность. На Торпа вдруг нахлынула нежность. Сейчас взять Ливи было проще простого. Но разве только этого он от нее хотел? Они будут любить друг друга, он нисколько не сомневался, но Ливи должна доверять ему и ничего не опасаться. Он подождет.

Едва коснувшись губами, он быстро и легко поцеловал ее. На прощание ему захотелось рассердить ее.

— Я на всякий случай оставлю дверь незапертой, Кармайкл, если ты вдруг передумаешь. Тебе даже стучать не придется.

Торп быстро шагнул к себе в комнату и закрыл дверь. Не сразу, секунд так через десять, он услышал стук — это она швырнула в дверь туфлю. Торп ухмыльнулся и включил телевизор, послушать, что нового в английских последних новостях.