Лицо в темноте - Робертс Нора - Страница 79

Майкл дочитал заметку до конца. В ней были только сухие факты. Однако просматривался и намек на самоубийство. Выругавшись, он отбросил газету и сказал напарнику:

— Отлучусь на час. Я должен кое-что уточнить об одном деле.

— У нас же трое задержанных, — недовольно отозвался Маккарти, прикрыв ладонью телефонную трубку.

— Вот и держи их. Один час, — повторил Майкл и вышел.

Он отыскал Эмму на пляже. Она вернулась в его жизнь лишь несколько дней назад, а Майкл уже изучил ее привычки. Эмма приходила каждый день на одно и то же место, но не для серфинга. Для исцеления. Она лежала на солнце и глядела на воду или читала в тени бело-голубого зонтика.

Эмма всегда устраивалась подальше от других. Она не искала общества, находя утешение в одиночестве. На ней был простой закрытый купальник. Однако именно эта скромность привлекала внимание мужчин. У большинства из них возникала мысль познакомиться с Эммой, но хватало одного ее взгляда, чтобы они проходили мимо.

Майклу казалось, будто она окружена стеклянными стенами: прозрачными, холодными и непроницаемыми. Интересно, чувствует ли Эмма запах кокосового масла, слышит ли разноголосую музыку радиоприемников?

Он подошел к ней ближе других. Но Эмма возвела еще одну линию обороны, удерживающую на расстоянии даже близких друзей.

— Эмма.

С невыносимой болью он увидел, как она вздрогнула (непроизвольное паническое движение) и выронила книгу, которую читала. Потом ее губы чуть дрогнули в улыбке, тело расслабилось. Переход от спокойствия к панике и снова к расслаблению произошел за какие-то секунды. Майкл подумал, что Эмма привыкает жить в страхе.

— Я не ожидала увидеть тебя сегодня. Прогуливаешь?

— — Нет. У меня всего несколько минут.

Он сел рядом с ней. Ветерок с моря распахнул его куртку, и Эмма успела заметить кобуру. Ее всегда потрясало сознание того, чем Майкл зарабатывает себе на жизнь. Он абсолютно не соответствовал сложившемуся у нее образу полицейского. Даже сейчас она не верила, что Майкл способен воспользоваться оружием.

— Ты выглядишь усталым.

— Тяжелая ночь.

Эмма улыбнулась. Наверное, решила, что он говорит о свидании. Да, большую часть ночи Майкл провел, общаясь с четырьмя трупами.

—Эмма, ты читала сегодня газеты?

— Нет.

Беды этого мира, как и живущие в нем люди, находились по другую сторону возведенной стены, но Эмма поняла, что ей нужно подготовиться к чем-то неприятному.

— Что случилось? — Когда Майкл взял ее руку, она забеспокоилась. — Папа?

— Нет. — Он выругал себя за то, что не перешел сразу к делу. Ее рука превратилась в лед. — Джейн Палмер. Она умерла.

Эмма уставилась на него, словно он говорил на непонятном языке.

— Умерла? Как?

— Видимо, передозировка наркотиков.

— Ясно.

Высвободив руку, она повернулась к морю. Вода, бледно-голубая у берега, темнела и менялась, уходя к горизонту переливчатой драгоценной синевой. Эмма подумала, каково быть там, вдали от всего, одиноко качаясь на волнах.

— Мне полагается что-нибудь чувствовать? — пробормотала она.

Майкл понял, что Эмма обращается к себе, но все же ответил:

— Нельзя чувствовать то, чего нет.

— Да, нельзя. Я никогда не любила ее, даже в детстве. Мне жаль, что она умерла. Хотя это безличная скорбь, какую испытываешь, прочтя в газете о погибших в автокатастрофе или при пожаре.

— Этого достаточно. — Майкл снова взял ее руку (у него уже выработалась такая привычка). — Слушай, мне пора возвращаться, но к семи я освобожусь. Почему бы нам не прокатиться? Тебе, мне и Конрою.

— С удовольствием.

Когда Майкл встал, она протянула ему руку. Мимолетное прикосновение, и вот уже Эмма отвернулась, снова глядя на море.

Дрю приехал в «Беверли-Уилшир» в начале четвертого. Это была первая гостиница, в которой он решил попытать счастья, испытывая одновременно радость и отвращение от предсказуемости Эммы. В Лондоне — «Конно», в Париже — «Ритц», на Виргинских островах — «Литл-Дикс-Бей», в Лос-Анджелесе всегда «Уилшир».

Увидев в регистратуре молодую привлекательную женщину, Дрю понял, что ему сопутствует удача.

— Привет.

Сверкнув улыбкой, он проследил, как вежливость на ее лице сменилась узнаванием, затем радостью.

— Добрый день, мистер Латимер.

— Оставим это между нами, хорошо? — Он поднес руку девушки к губам. — Я приехал к жене, но, боюсь, по рассеянности забыл, в каком номере она остановилась.

— Миссис Латимер остановилась у нас? — удивилась администратор.

— Да, а у меня были кое-какие дела, и я приехал только сейчас. Вы поможете мне, не так ли?

— Конечно. — Ее пальцы забегали по клавиатуре. — Миссис Латимер у нас нет.

— Да? Возможно, она зарегистрировалась как Макавой. — Дрю с трудом сдерживал нетерпение.

— Извините, Макавоев у нас тоже нет.

Ему захотелось схватить женщину за горло, но он все же удержал на лице недоумевающую улыбку.

— Странно. Я почти уверен, что не напутал с гостиницами. Эмма не останавливается нигде, кроме «Уилшира», — медленно произнес он, обдумывая варианты. — Ну конечно. Как я мог забыть. Некоторое время Эмма жила здесь с подругой, вероятно, номер на ее имя. Попробуйте Марианну Картер. Это скорее всего на третьем этаже. Эмма недолюбливает высоту.

— Да, вот. Люкс номер 305.

— Слава богу, — улыбнулся он, подавляя неистовую ярость. — Вы мне очень помогли, дорогая.

— Мне это доставило удовольствие, мистер Латимер.

«О нет, — думал он, направляясь к лифту, — это доставит удовольствие мне». Больше того, он просто насладится. Достав из сумки портативный магнитофон и ремень из толстой кожи, он плотно задвинул шторы на окнах, закурил и стал ждать.

— Кессельринг, — позвал его молодой детектив, заглянувший в комнату для допросов, где Майкл с напарником изматывали подозреваемого. — Вам звонят.

— Я занят, Драммонд. Спроси, что надо.

— Она говорит, это срочно.

Сразу подумав об Эмме, Майкл выскочил к телефону и схватил трубку:

— Кессельринг.

— Майкл? Это Марианна Картер, подруга Эммы.

— Ну да, — раздраженно буркнул он и полез в карман за сигаретой. — Вы в городе?

— Нет, я в Нью-Йорке. Только что вернулась в квартиру. Я… Кто-то учинил здесь разгром.

— Разумнее обратиться в местную полицию. — Майкл потер уставшие глаза. — Я не смогу попасть к вам раньше чем через несколько часов.

Марианна проигнорировала сарказм:

— Мне совершенно наплевать на квартиру, я беспокоюсь об Эмме.

— Какое она имеет к этому отношение?

— Все здесь перевернуто вверх ногами, все разрезано, разорвано, разбито. Это Дрю. Вероятно, у него есть ключ Эммы. Не знаю, как много она рассказала вам, но он страшен в ярости. Просто страшен. И я…

— Успокойтесь. Первым делом покиньте квартиру, идите к соседям или в какое-нибудь общественное место, вызовите полицию.

— Его здесь нет. — Марианна ненавидела себя за то, что ей не удавалось все объяснить быстро. — Майкл, по-моему, он знает, где Эмма. Утром она оставила сообщение на автоответчике. Дрю мог находиться здесь в это время или прослушать запись. Я уже позвонила Эмме, но она не отвечает.

— Я займусь этим. Уходите из квартиры и звоните в полицию. — И прежде чем Марианна успела ответить, положил трубку.

— Кессельринг, если ты кончил болтать со своей милашкой…

— Вперед! — Не слушая напарника, Майкл побежал к двери.

— В чем…

— Шевелись, — повторил Майкл. Маккарти прыгал в машину уже на ходу.