Виллу-филателист - Пукк Холгер-Феликс Янович - Страница 3

Я не мог ответить: «Меня заставили». Тогда бы он обязательно усмехнулся: другого, мол, от тебя и не ждали, жалкий Скрипун!

Нельзя было сказать и «Я не знаю». На это бы он тоже усмехнулся: дескать, трусливый лягушонок, ведь знаешь!

И уж вовсе немыслимо ответить: «Я хотел стать с ними вровень». Тогда бы он и вовсе позлорадствовал: «И не стал! Сидишь возле своей мамочки, Скрипунчик!»

Какие это должны быть слова, которых он от меня не ждет?

И тут меня вдруг осенило.

Я с облегчением перевел дыхание, и мне показалось, будто судья ободряюще кивнул мне.

Я четко произнес:

— По глупости!

Большая Куртка тут же поднял свою оболваненную голову. Он посмотрел на меня как-то по-особому, будто я стал для него загадкой, которой ему не разгадать. И он опустил голову.

Он забыл о своей противной усмешке. Я сумел ее уничтожить.

Я не стал равным ему. Я был выше его…

Все это случилось со мной много лет назад. Вряд ли я тогда так обстоятельно размышлял над ответом. Между тремя вопросами для всех этих раздумий просто не было времени. Но, видимо, в подсознании сверкали и гасли как молнии эти картины, направляя мои мысли, а лишь теперь вот я смог выразить их словами.

История эта вспоминается мне всегда, когда я со своего судейского стула с его высокой спинкой вынужден задавать аналогичный вопрос какому-нибудь пареньку, который встает передо мной в зале суда.

Виллу-филателист

Виллу сидел у окна, положив руку на раскрытый альбом с марками и смотрел на вечернюю улицу.

На противоположной стороне проезжей дороги виднелись белые и лиловые гроздья сирени. Они низко склонились через светло-зеленый забор, будто предлагали прохожим полюбоваться собой.

Посреди улицы, закончив рабочий день, стоял экскаватор. Его ковш с заостренными блестящими зубьями, спокойно лежал на куче земли, прямо на краю широкой канавы, которую он прогрыз сегодня в твердом, как камень, грунте.

На горках вырытой земли, в грязных сапожках, галдела малышня. Смеясь, они покоряли одну вершину за другой и перешагивали через устрашающие их пропасти.

Хотя Виллу и смотрел на улицу, но ни сирени, ни ковша, ни малышей он не видел. Они не привлекали его внимания, потому что он думал. Думал и сокрушался. Причин для того и другого было достаточно.

Сегодня, во время большой перемены, он зашел к председателю совета дружины и спросил:

— Слушай, Яанус, а почему ты никогда не включаешь меня в патруль?

Яанус какое-то время смотрел на него серьезно. Затем развел свои большие, сильные руки, неловко как-то улыбнулся и, подбирая слова, стал отвечать:

— Знаешь, Виллу… Ты пока в пятом классе и… такой худенький, и… тихий, и…

Кто-то из мальчишек в пионерской комнате вставил:

— Какие там патрульщики из сопляков!

А другой кольнул:

— Патруль — это тебе не марочки клеить!

И даже какая-то девчонка хихикнула:

— И куда только марочник Виллу не лезет!

Яанус, правда, крикнул через всю комнату, чтобы они помолчали, но ведь и в его неуверенных словах была та же мысль, только мягче сказано.

Виллу, опустив голову, ушел тогда из пионерской комнаты.

И хотя Яанус сразу побежал за ним, но своими утешениями только еще больше напортил. «Ты слабенький, не очень смелый и беспомощный», — бормотал он. Особенно Виллу задел жалостливый тон Яануса.

Виллу переводит взгляд с улицы на альбом. Здесь они расположены в ряд… Страница за страницей. Каждая из них может о многом рассказать. О дальних странах, об известных людях, о знаменательных событиях. У каждой своя история…

«Разве это плохо, что я их собираю?» — думает Виллу, перелистывая заполненные марками страницы.

«Вот это моя самая первая марка! Ее мне дал отец. Когда это было? Ой, давно, как давно! В новый год целых два года прошло. А теперь у меня уже уйма марок. До тысячи осталось совсем немножко… Разве это плохо?..»

Виллу закрывает альбом. Резко отодвигает его от себя, будто он в чем-то виноват.

Взгляд Виллу останавливается на руке. Она худая, с тоненькими пальцами и слабым запястьем.

«Что я могу поделать, если я маленького роста. Неужто в самом деле в пионерском патруле могут участвовать только силачи борцы вроде Яануса или боксеры… Разве там ничего, кроме мускул, и не требуется? А может, и правда…»

Рассеянно он берет из ящика стола коробочку с двумя новыми марками. Их он получил только вчера. Подносит лупу и внимательно рассматривает своих новых знакомых. Но тут же рука с лупой опускается, марка между пальцев падает в коробочку. Сегодня друзья-марки на удивление молчаливы. Им нечего сказать ему, они не подбивают открыть учебник истории, чтобы поближе узнать об изображенных событиях.

«Разве это плохо, что у меня такой спокойный характер? Что я не швыряюсь в классе тряпкой, не катаюсь на перилах… Неужели это от несмелости? Не знаю. Может быть. И все равно…»

Вдруг с улицы доносится звонкий крик о помощи.

Виллу выглядывает в окно.

К малышам возле земляных отвалов затесались двое мальчишек. Прийдик и Раймо. «Герои» седьмого класса, на которых совет дружины до сих пор без всякого толка растрачивал как суровые, так и добрые слова.

Сейчас Прийдик и Раймо держат одного малыша за шиворот и раскачивают его над канавой. Малыш кричит. Прийдик и Раймо только смеются над мальчишечьим страхом.

Виллу вскакивает на подоконник и непослушными от волнения пальцами начинает открывать форточку.

По улице бегут два высоких парня. Яанус и Эдик. Перед Яанусом на поводке, радостно лая, несется большой рыжий пес. Рекси! Друг Яануса и сторож их дома, которого молодой хозяин иногда берет с собой на улицу.

Виллу наконец открыл форточку.

— Сейчас же прекратите! — слышит он требовательный голос Яануса.

Прийдик и Раймо отпускают малыша. Тот скатывается с земляной кучи и улепетывает. После первого изумления Прийдик приходит в себя. Он расставляет ноги, плюет в канаву и цедит:

— А вы кто такие?

— Пионерский патруль! — кричит Яанус, хотя Прийдик и Раймо об этом прекрасно знают.

Рекси сидит возле Яануса, высунув розовый язык, и внимательно прислушивается: «Кто знает, может, советуются о какой-нибудь мировецкой игре с погонями?»

— Нашлись герои! — презрительно цедит Прийдик. — Или хотите сами побывать в канаве? Мы с Раймо можем вам помочь! Верно, Раймо? Небольшой ударчик — и порядок!

И с этими словами Прийдик шумно соскакивает с земляной кучи.

Рекси решает, что, наверное, уже пошла увлекательная игра. Он с рычанием бросается навстречу Прийдику. Поводок от неожиданного рывка выскальзывает у Яануса из руки.

В следующий миг, разметывая комья земли, по улице несутся Прийдик и Раймо, а следом за ними Рекси.

Прийдик и Раймо находят, что их единственное спасение — дверь противоположного дома. Они успевают захлопнуть ее перед самым носом Рекси.

Тут и Яанус подбегает и хватает поводок.

Эдик дергает дверь, но она не открывается: видимо, беглецы держат ее изнутри.

— Пошли! Пускай дрожат там в коридоре! — зовет Яанус приятеля.

Патруль идет дальше.

Виллу влезает на подоконник и просовывает голову в форточку. Рекси давно уже завернул за угол, но Прийдик и Раймо и не думают выходить из коридора на улицу. Что они там так долго делают?

Виллу слезает с подоконника и на цыпочках крадется в переднюю. Он осторожно нажимает на ручку двери и приоткрывает ее. Совсем немножко, потому что их дверь совсем рядом с уличной дверью.

В щелке видна спина Прийдика. Раймо, ростом пониже, был заслонен приятелем.

— Это у тебя мировая идея! — слышится приглушенный шепот Прийдика. — Карта у него в сарае. И пса сейчас нет. Самое время!

Затем раздается писклявый голосок Раймо. Он полон злорадства: