Стальные сны. Серебряный клин - Кук Глен Чарльз - Страница 30

– На это у вас никаких шансов, Госпожа. Их можно считать мертвецами. Даже если они еще живы.

– Это известно нам. Но остальным знать необязательно. И если кто-нибудь спросит, то надо говорить, что для их освобождения необходимо скорее сформировать войско и запастись оружием. Это поставит на место тех, кому вздумается мне помешать. Если кто-нибудь и откроет пасть – это будет значить, что судьба сограждан его не волнует. Нож говорит, здешний народ считает всех жрецов ворами. Если те станут играть жизнью их сыновей, братьев, мужей – это может реально возмутить народ. Их религиозные распри надо повернуть на благо нам. Если жрец гуннитов выступит против меня – обратимся к шадаритам и веднаитам. И никогда не забывайте упоминать, что я – единственный солдат в округе.

Нарайян опять состряпал свою отвратительную ухмылку:

– Вы хорошо все продумали.

– Ага, а чем было еще заняться в дороге? Итак, принимайтесь за дело. Нам нужно установить контроль над местными жителями, пока у них не появились сомнения в его необходимости. И прежде чем каким-нибудь скандалистам захочется вставить нам палки в колеса. Отправьте послания членам вашего братства. Нам нужна информация.

У Нарайяна были организаторские способности, хотя по натуре он и не был лидером. Благодаря склонности к позерству, он стал лидером небольшой группы, но никогда не смог бы повести большой отряд только потому, что выделывался во что-то значительное.

Эти размышления навели меня на воспоминания о Костоправе. У того вообще не было этой Божьей искры. Он был обычным командиром: намечал задачу, взвешивал варианты ее решения, назначал тех, кто, по его мнению, лучше всего годился для ее выполнения. И обычно его действия и решения оказывались верны, и дело всегда выигрывало.

За исключением последней битвы при Деджагоре, когда и стала очевидна его слабость как лидера.

Он не умел принимать решения на ходу.

У него была слабо развита интуиция.

Все в прошлом, женщина. Умер он.

Я не хотела думать о нем. Слишком это было больно, все еще больно.

У меня много дел.

Мысли перескочили на прорву новобранцев, свалившихся на меня как снег на голову.

Выбор был небогатым. Уйма копьеносцев, преисполненных решимости, но вряд ли кто-нибудь из них смог бы сразу стать командиром. Черт, как мне недоставало моей команды, оставшейся в лагере.

Потом я стала думать, что вообще тут делаю и зачем сюда явилась. Совершенно пустые мысли. Все равно обратного пути не было. Той империи больше не существовало. И мне теперь там не было места.

Мне не хватало не только моего войска. Мне не хватало мудрых советчиков.

Рам по-прежнему оставался моей тенью, прилагая к этому все усердие. Решительно вставал на мою защиту везде. Может, это строжайший приказ джамадара Нарайяна?

– Рам, а вы знаете местность в округе Таглиоса?

– Нет, Госпожа. До того как я вступил в отряд, я никогда здесь не бывал.

– Мне нужны те, кто хорошо знает местность. Найдите их, пожалуйста.

– А для чего?

– Место не годится для лагеря. Большинство приходят на строевую подготовку прямо из дома. – И зачем я это все объясняю – их ничто не должно отвлекать, уязвимых мест быть не должно. – Хорошо бы иметь расположение на возвышенности, у южной дороги, ближе к воде и лесным зарослям.

– Поспрашиваю, Госпожа. – Но ему не хотелось меня оставлять. Хотя приказывать уже не приходилось. Совершенствуется. Еще годик – и совсем парень что надо.

Появился Нарайян, еще до того как вернулся Рам.

– Волнуются. Люди захлебываются, пересказывая друг другу захватывающие истории о том, как мы разделались с конницей. Их сейчас там сотен шесть. Ходят слухи, что Деджагор будет взят еще до сезона дождей. Так что мне и не пришлось особенно упираться.

В сезон дождей дельта Мейна становилась непроходимой. На пять-шесть месяцев река оставалась надежной защитой для Таглиоса от Хозяев Теней, впрочем, и наоборот. А что если я застряну на южном берегу, когда польют дожди? Это время можно использовать на серьезную армейскую подготовку. Правда, вот бежать, случись что, уже некуда. Пути отступления закрыты.

– Нарайян, принеси…

– Что, Госпожа?

– Я и забыла, извини. Ты не всегда был моим спутником. Собралась было послать вас за тем, чего вы не можете знать. Что мы собирали еще до похода на юг. – В нашу задачу входила перепись населения, скота, имущества, то есть сбор сведений для формирования армии. И эта работа еще не выполнена.

Если бы материальная часть была хорошо организована, угроза наводнения не висела бы.

– Госпожа? – отвлек меня от рассуждений Нарайян.

– Извини. Ушла в себя. Со мной так бывает. Он не совсем меня понял. Что-то стал говорить про месть и как следует реорганизовать отряд.

– Знаю, Нарайян. Но я устала.

– Тогда отдохните. Скоро вам понадобятся силы.

– Что ты имеешь в виду?

– Желающие узнать о судьбе своих соплеменников скоро явятся сюда. Вести о нас уже дошли и до жрецов, и до придворных. Наверняка есть те, кто захочет своими глазами увидеть вас и собранные силы.

– Вы правы.

Вернулся Рам с полдюжиной человек и какими-то картами, Никто из пришедших не участвовал в моем походе на север. Они нервничали. Показали мне три места, которые, с их точки зрения, соответствовали моим задачам.

Одно я отвергла сразу – там уже стояло селение. Остальные тоже оказались малопригодными. Значит, надо было искать самой.

Вот и занятие.

С годами я, как и Костоправ, становлюсь саркастичной.

Поблагодарив, я отослала их. Нужно было несколько минут отдохнуть. Как сказал Нарайян, скоро толпа начнет осаду. И у нас могут быть проблемы с теми, кому не терпится увидеть своих родных.

Я отволокла свои вещи в апартаменты, которые занимала в прошлый раз, и бросила свои кости на лежанку – все тот же камень, прикрытый тряпкой.

Просто капельку отдохну.

Прошло несколько часов. Мне снился сон. Я ничего не понимала, когда меня разбудил Нарайян. Он явился в тот момент, когда я пребывала в пещерах древних предков. И голос, зовущий меня, звучал теперь громче, настойчивей, требовательнее.

С трудом вернулась в реальность.

– Что за шум?

– Родственники оставшихся у Деджагора. Я просил, чтобы они по одному, но они устроили настоящее столпотворение – толкаются, пихают друг друга. Их уже около четырех тысяч – и все идут.

– Почему раньше не разбудил меня? Уже темно.

– Вы нуждались в отдыхе. К тому же идет дождь. К счастью.

– Да, кого-то удержит дома. – Любое решение их проблемы требует времени. – Перед тем как идти на юг, мы устроили парад на какой-то площади. Не помню, как она называется. Выясни это. И скажи тем, у ворот, чтоб собирались там. А воинам вели, как только распогодится, приготовиться к короткому параду. Раму прикажи приготовить мои доспехи, шлем – не надо.

Пять тысяч человек собрались на площади. Они утихли, когда я нагнала немного страху. Верхом на своем жеребце перед этим морем фонарей, факелов, светильников, а позади – строем мой отряд.

– У вас есть право знать, какая судьба постигла ваших близких, – сказала я. – Но и у моих воинов, и у меня впереди еще немало дел. Если вы нам поможете, мы быстрее справимся с нашими задачами, но если вы станете устраивать беспорядок, мы никогда их не решим. – На таглиосском я говорила теперь значительно лучше. Меня понимали.

– Я буду указывать на кого-нибудь из вас, а вы четко и громко выкрикнете имя человека, о котором хотите спросить. Если кто-нибудь из моих воинов знает о нем, он назовет себя, а вы сможете порасспросить этого воина. Но разговор ваш должен быть коротким и спокойным. Если новость окажется плохой, держите себя в руках. Кроме вас есть и другие, им тоже хочется узнать о судьбе своих близких. И надо дать им возможность услышать ответ на свой вопрос.

Сомневалась, что все пройдет гладко. Это был всего лишь жест, который, как я надеялась, вне коридоров власти будет воспринят с теплотой.