Дом у голубого залива - Робертс Нора - Страница 4

И везде смешные безделушки, заметил он. Чугунные свинки, лягушки, играющие на флейте, фантастические горгульи. Были здесь и горшки, и вазы, и ленты, и кружево, мелкие блюда с самыми разными травами и живые цветы. Хозяйка очень умело распорядилась ограниченным пространством.

Женщина, появившаяся из двери позади прилавка, совсем не походила на образ, созданный Сетом, но в этом саду-магазине она точно была на месте.

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Да, конечно. – Сет подошел к прилавку.

Высокая, стройная, красивая, как роза, подумал он. У нее были черные волосы, очень коротко стриженные, так что было видно, какой прекрасной формы у нее голова и какая длинная и изящная шея. Чтобы носить такую короткую прическу, подумал Сет, нужно быть смелой и уверенной в себе.

Ее лицо с нежной золотистой кожей представлялось ему овальным холстом. Боги, очевидно, находились в прекрасном расположении духа, когда создавали ее, и нарисовали ей такие прекрасные зеленые глаза с продолговатым разрезом. А затем еще добавили янтарный нимб вокруг зрачков.

У нее был маленький, прямой нос и широкий рот с пухлыми губами, соблазнительно подведенными розовой помадой. На подбородке – едва приметная ямочка, как будто Создатель слегка дотронулся до него пальцем, одобряя свое творение.

Он обязательно нарисует ее портрет. И всю ее. Сет представил себе, как она лежит на ложе из розовых лепестков и эти волшебные глаза мерцают таящейся в ней силой, а губы слегка изогнуты, как будто она только что проснулась и вспоминает приснившегося возлюбленного.

Она по-прежнему улыбалась под его пристальным взглядом, но черные крылья ее бровей слегка приподнялись.

– Ну, так что же вы все-таки хотели бы?

– Можем начать с цветов, – сказал он. – Магазин просто превосходный.

– Так что бы вы хотели?

– Сейчас решим. Вы здесь давно работаете? – Он облокотился о прилавок.

– С самого открытия. Если вы заранее хотите купить цветы ко Дню Матери, у меня есть прелестные…

– Нет, с Днем Матери подождем. Вы ведь нездешняя? У вас другой выговор, – объяснил он.

– Я из Вашингтона.

– Ах, так вот откуда название магазина «Бутоны в цвету». Это ведь из эссе Уистлера?

На ее лице промелькнуло удивление.

– Да, действительно. Но вы первый об этом догадались. «Шедевр должен возникать под кистью художника, как цветок – совершенный и в бутоне, и в полном цвету».

– Я догадался потому, что как раз этим и занимаюсь.

– Вот как!

Его лицо почему-то показалось ей знакомым, а в его глазах – необыкновенного ярко-голубого цвета – она увидела откровенный интерес, который он даже и не пытался скрывать. Она, конечно, не опустится до флирта ради того, чтобы продать цветы, но вполне может держаться с ним дружелюбно.

Она решила, что Сет маляр, и поэтому уже перебирала в уме недорогие цветы и букеты, которые он мог бы себе позволить.

– Вы работаете здесь, в городе?

– Сейчас – да. Я уезжал. А вы работаете одна? – Он огляделся вокруг. – Хозяйка здесь не появляется?

– Пока я работаю одна, и этот магазин – мой. Он рассмеялся:

– Надо же, никогда бы не подумал! Очень приятно познакомиться, Друсилла Уайткоум Бэнкс. – Он протянул ей руку. – А меня зовут Сет Куинн.

Она машинально пожала протянутую руку. Нет, она никогда не встречала его в городе, зато много раз видела его лицо в журналах. И конечно, никакой он не маляр, хотя и одет в старые джинсы и выцветшую рубаху, а художник. Местный парень, который прославился в Европе.

– Мне очень нравятся ваши работы.

– Спасибо. А я восхищен тем, как вы все устроили здесь, в магазине. Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о потраченном на меня времени. В моей жизни есть несколько женщин, которых я хотел бы порадовать. И вы могли бы мне в этом помочь.

– Женщин? Их несколько?

– Да, их три, нет, четыре, – поправил он себя, вспомнив про Обри. – Мне нужны свежесрезанные цветы, уложенные в красивую коробку. Дайте-ка сообразить. – Он представил себе свой маршрут и решил, что сначала заедет к Сибилл. – Первая из них – дама изысканная, она любит шикарно одеваться, прекрасно образованна и умна, с практическим складом ума, а сердце у нее – чистое золото. Думаю, ей лучше подойдут розы?

– Это, конечно, беспроигрышный вариант, но только если вы хотите быть предсказуемым…

Он посмотрел на Дрю:

– Так давайте будем непредсказуемыми!

– Подождите минутку, у меня есть кое-что в подсобке.

Филлип наверняка одобрил бы строгие линии персикового цвета костюма, который был на ней. Этан, представил Сет, сразу подумал бы, как ей помочь с магазином, содержать который явно совсем непросто. А Камерон… ну что ж, он бросил бы на нее долгий, внимательный взгляд и усмехнулся.

Она вернулась с экзотического вида фиолетовыми цветами на длинных стеблях.

– Каллы, – сказала она.

– Вы прекрасно схватили ее облик и характер.

Она поставила цветы в вазу.

– Ну, кто у нас следующая?

– Добрая, старомодная, в лучшем смысле этого слова. – При мысли о Грейс он улыбнулся. – Очень простая, ласковая, тихая, но никогда ни перед кем не заискивающая.

– Тюльпаны, – сразу сказала Дрю и пошла к застекленной холодильной камере. – Бледно-розовые. Нежные цветы, которые на самом деле гораздо выносливее, чем кажутся.

– Прекрасно! Вы очень хороший специалист.

– Вы знаете, на самом деле так и есть. – Она подбирала цветы с удовольствием, и не только для того, чтобы их продать – она действительно увлеклась. – А кто у нас номер три?

– Молодая, энергичная, веселая. С сильным характером и очень преданная.

– Подождите-ка.

Мысленно представив себе девушку, Дрю опять скрылась в подсобном помещении и вышла оттуда с охапкой декоративных подсолнухов.

– То, что надо. Вы правильно выбрали себе занятие.

Это было для нее самым лучшим комплиментом.

– А по-другому и быть не может. Зачем же заниматься нелюбимым делом? И так как вы сейчас побьете рекорд покупки за одно посещение, можете называть меня Дрю. А четвертая счастливица?

– Смелая, красивая, умная и очень сексуальная. А душа у нее такая прекрасная, что и не опишешь словами. – Одним словом, Анна, подумал он. – Это самая потрясающая из всех женщин, которых я когда-либо встречал.

– А вы, очевидно, встречали их немало. Минуточку.

Дрю принесла ярко-алые азиатские лилии.

– О, они идеально для нее подходят! Это сама Анна.

– Рада была вам помочь. Я упакую их в коробки и обвяжу ленточками того же цвета, что цветы.

У нее нет обручального кольца, заметил он. Он все равно бы написал ее портрет, но, будь она замужем, этим бы все и ограничилось.

– А вы себя с каким цветком ассоциируете?

Она бросила на него быстрый взгляд, укладывая цветы в коробку, выстланную папиросной бумагой.

– Со всеми. Я люблю разнообразие.

– Я это заметил. Кстати, хотелось бы разрушить создавшуюся у вас иллюзию, что у меня целый гарем. Это все для моих невесток. Подсолнухи – для племянницы или двоюродной сестры. Я сам немного запутался, кем она мне приходится.

– Да-да, конечно.

– Правда, это все – для жен троих моих братьев. И для старшей дочери одного из них. Я все это объясняю, потому что намерен писать ваш портрет.

– Неужели? – Она перевязала розовой ленточкой вторую коробку. – А с чего вы взяли, что я соглашусь?

– Вы, наверное, решили, что я хочу писать вас обнаженной? Хотя, по правде сказать, я бы не возражал…

– Еще бы возражали!

– Вот и я о том же. Но почему бы нам не начать с портрета. У вас хорошее лицо, и форма головы мне очень нравится.

Впервые ловкие пальцы вдруг перестали ее слушаться. Усмехнувшись, она отложила ленту и взглянула ему в глаза.

– Я польщена тем, что вам нравится форма моей головы. – Она взяла из его рук кредитную карточку. – А еще тем, что талантливый и известный художник хочет написать мой портрет. Но я очень занята на работе и ценю свое свободное время.