Путь Найденыша - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 81

– Очень жаль. Желаю его величеству скорее поправиться, а я не оставлю его в своей поддержке. Заверяю со всей ответственностью.

– Славно. Мы знали, что можем на вас положиться, – довольно кивнул генерал. – Вы проводите меня?

– Конечно. Сейчас прикажу Зайду скомандовать, и мы с вами устроимся под навесом. Кстати, вам удобно было прошлой ночью? Не жарко? Вас все устроило?

– Все, – ухмыльнулся генерал, – благодарю. Пойдемте.

– Полковник Зайд, командуйте к окончанию смотра и началу состязаний. Пусть командиры проследят, чтобы снаряжение сложили аккуратно. И выставьте посты к казармам и оружейным комнатам – сегодня много посторонних, мало ли что…

– Наконец-то! А мы уже тут заждались! – Задара, сидящая на скамейке, была оживлена, глаза блестели, а щеки разрумянились, как у молодой. – Ты успел принять душ? Ага, хорошо. После ваших железяк-брони от вас, вояк, несет, как от козлов. Бывало, муж придет с маневров, от него запах пота – аж с ног сшибает! Я его к себе не подпускала, пока не вымоется. Тираз, чего ты не кушаешь? Ешь, ешь больше – ты совсем исхудал. А такой был пухленький мальчик! Когда мой муж привез его в седле, я вышла, гляжу – мальчишка розовенький такой, пухлячок! И куда что девалось-то? Вон, в бок ткни – кулак отшибешь! Как железный весь!

Задара ласково потрепала по щеке невозмутимого Тираза, и тот потихоньку скорчил умильную рожицу Неду и Санде, пока старушка не видит.

– Вижу, вижу, как ты там рожи корчишь! Вот неугомонный мальчишка! Вечно с моими бегал, с синяками приходил! Они по городу шастали и дрались с уличными мальчишками. Вот там у него в голову и влезли дурные мысли – идти в солдаты. Он такой шустрый был! Такой неугомонный! Вечно встревал в драки. Но надо отдать должное – никогда не проигрывал и не сдавался. Жаль, муж не видит, как ты вырос, Гозарчик… как жаль.

– Да, жаль отца, – кивнул головой Тираз и, спохватившись, покосился на удивленных Неда и Санду. Потом отвернулся и сделал вид, что занят рассматриванием солдат, устанавливающих ограждения площадки для состязаний.

– Да, да… не удивляйтесь. Он сын моего покойного мужа, – улыбнулась Задара, – от его любовницы. Привез мне его Седар и говорит: «Делай что хочешь – бей меня, режь, убивай, но я его не брошу. Это мой сын. Она умерла, а родни у него нет. Прости, если можешь. А не можешь – иди ты к демонам!» Ну я и… врезала ему по морде, он потом с синячищем ходил больше седмицы. Говорил всем, что на ветку в лесу наткнулся. А ребенка взяла и воспитала вместе со своими детьми. Брат ведь их. А он хороший мальчик, я люблю его, как своего ребенка. Иди сюда, Гозарчик, дай я тебя поцелую… Вот, хороший мальчик! Асана, налей ему попить, видишь, у мальчика в горле пересохло! И свежего окорока отрежь! Он худенький совсем!

– Да есть же у него еще, он это не съел! – прогудела черная «башня» в цветастом ярком платье, от которого рябило к глазах.

– Ничего, что есть! Свеженького положи! Что, руки отсохнут, что ли?! Ну что за ленивая баба, а?! Ребятки, вы тоже кушайте, кушайте! Неду тоже надо подкрепиться как следует, ему же сейчас скакать там с железками! Сил нужно набираться.

– Теперь ты понимаешь, почему я нечасто захожу к мамочке? – заговорщицки шепнул Тираз. – Она ведь удушит материнской любовью! Вы как там, еще не взвыли от такого внимания?

– Тетушка Задара молодец, – уклончиво ответил Нед, подмигнув Санде, – да я вижу-то ее только вечером; кроме того, мы запираемся… Она поскребется, покричит возле окна и уходит. Только выходить нельзя, а то она сразу врывается и начинает командовать. И двери нельзя не запирать – она может посреди ночи в самый интимный момент ворваться и закричать: «Деточка, ты как лежишь, мальчику же неудобно!»

– Что, правда? – захохотал мастер, глядя на ухмылявшегося Неда и хихикающую, покрасневшую Санду. – Неужто так и было?

– Чистая правда! – отсмеявшись, кивнула девушка. – Чуть не ногу начала поправлять! Я со стыда едва не сгорела! Ужас!

– Эй, вы чего там шепчетесь? – подозрительно крикнула старушка. – Меня обсуждаете? Вот негодники! Пользуетесь, что я слегка глуховата стала! Нечего меня обсуждать! Посмотрите лучше на гостей – вон, видите мужчину? Когда-то за мной ухлестывал. Седар ему нос сломал. А ведь такой красавчик был этот Хагар… Офицер, одно слово! Они на дуэли из-за меня дрались. Кстати, мне сплетню передали, что Седар с его женой крутил. Я Седара допрашивала, но он так и не сознался. А что за офицер с ней обнимается?

– Хм-м… это, вообще-то, мой непосредственный командир, – нахмурился Нед. – Не знал, что он отсюда родом.

– Сын ее, похоже на то… – медленно, с расстановкой сказала Задара, пристально вглядываясь в незнакомца выцветшими старческими глазами.

Старушка помрачнела и демонстративно отвернулась, засовывая в рот засахаренный орешек. Она как-то сразу замолчала и ушла в свои мысли, а собеседники переглянулись, пожав плечами. Видимо, вспомнила что-то из прошлого.

– Сегодня и посмотрим, как ты подготовился к мечному бою, – усмехнулся Тираз. – Не посрами своего учителя. И вот еще что – не жалей противников. Бей, как можешь. Пусть это и не дуэль, но бить здесь будут не слабо.

– А как все будет происходить? Я никогда не был на состязаниях.

– Сейчас они всех разобьют по парам, начнут выкликать, и вы будете выходить на площадку, выбрав себе меч вон из той кучи железок. Меч и кинжал. Ну и драться, пока полковник не остановит бой. Или пока один из противников не откажется или не сможет его продолжать. Вот и все. Просто.

– Удары ногами, руками, другими частями тела разрешены? – на всякий случай поинтересовался Нед.

– Хм-м… Так-то не запрещены, но… выглядеть будет некрасиво, – улыбнулся мастер. – Это же турнир по фехтованию, а не по рукопашному бою. Кстати, кого ты там выставил на рукопашный?

– Ойдара, капрала из моей роты. Моего товарища. Мы с ним завербовались вместе, в казарме спали на соседних койках. А потом судьба слегка разбросала – я вот стал сержантом, а он моим подчиненным. Так-то мы в хороших отношениях, но… я офицер, а он капрал.

– Да, мне это знакомо, – кивнул мастер. – Когда сегодняшнего друга ты должен завтра послать на смерть, само собой, напрашивается мысль о том, что лучше… не быть другом. Тогда все проще. Лучше дружить вне службы. С теми, кто не имеет отношения к армии.

– Со мной, например, – Санда соблазнительно улыбнулась и чмокнула Неда в щеку.

Девушка выглядела просто обворожительно. Платье тонкого шелка, подаренное ей матерью в счет приданого, облегало ее бедра, обрисовывая их прекрасную форму.

Ткань, привезенная откуда-то с южного материка, переливалась то золотистым, то голубовато-белым цветом, и была слегка прозрачной, обрисовывая прекрасную грудь, на которую Санда никогда не надевала лифа – та и без лифа торчала вперед, будто сделанная из твердого дерева.

Нед, когда в первый раз в кондитерской увидел Санду, обратил внимание именно на ее грудь, а уж потом рассмотрел все остальное. Впрочем, в этом он был совсем не оригинален, это подтвердили бы тысячи мужчин во все времена.

Ноги девушки были обуты в плетеные кожаные сандалии, служившие больше не обувью, а украшением для ее стройных, гладких ног. Когда Санда шла, казалось, что она пританцовывает, а не просто обыденно идет по дороге.

Влажные глаза оленихи, бархатная чистая кожа, блестящие волосы – от девушки веяло свежестью, красотой и такой страстью, что офицеры и уж тем более «голодные» солдаты корпуса посворачивали шеи, исподтишка и в открытую разглядывая прелести девушки, выпирающие из-под платья. Благо что вырез у него был довольно смелым – по предложению Задары его опустили… чуть-чуть. Всего на три са. Или четыре…

Ветерок с гор был свежим и слегка прохладным, так что соски Санды едва не протыкали тонкую ткань. «Смерть мужчинам!» – так можно было бы охарактеризовать ее наряд.

Задара, когда дома осмотрела свою подопечную с ног до головы, осталась удовлетворена полученным результатом и сказала, что если бы она была мужчиной – ушла б за ней и на край света. И дурак будет Нед, если не оценит наряд своей жены так, как полагается.