Владыки земли и моря - Робертс Джон Мэддокс - Страница 57

— Гассем! — невольно вскричал он, рука его инстинктивно схватилась за эфес, и длинный меч с шипением начал выползать из ножен. Немедленно двое шессинов скрестили копья у него перед горлом. Третий шессин прижал острие копья к шее Ансы сзади, и юноша оказался в центре смертельного треугольника из бритвенно-острой стали. Один рывок — и он будет обезглавлен.

Шаззад положила руку на плечо Гассема.

— Не надо причинять ему вреда, — спокойно сказала она. — Он не ожидал увидеть тебя здесь, под моей защитой.

Гассем мягко улыбнулся, произнес что-то на островном диалекте, и копья убрали. Потом он сказал Шаззад:

— Разумеется, моя королева. Он выглядит очень усталым и явно не в своем уме.

Анса медленно задвинул меч обратно в ножны и убрал руку. Напряжение в тронном зале слегка спало. Он внимательно смотрел на Шаззад, на то, как ее рука по-прежнему покоилась на плече Гассема, на едва различимый обмен взглядами и прикосновениями между ними. Анса все понял.

— Принц, что привело вас сюда столь неожиданно? — спросила Шаззад. — Вы все еще нездоровы.

— У меня срочное сообщение для вашего величества, — сказал он, стараясь контролировать свой голос. — Но оно только для ваших ушей.

Она посмотрела на Гассема.

— Разумеется, ваше величество, если это необходимо.

— Прошу вас удалиться, чтобы выслушать это сообщение. Возможно, стоит вызвать хирургов? Иначе мой юный друг недолго сможет оставаться среди нас.

Анса подумал: она ведет себя так, будто ей требуется его разрешение. Королева повернулась и покинула тронный зал, принц двинулся следом. Сразу за большим салоном располагались богато убранные комнаты. Анса решил, что это ее личные покои. Она остановилась и посмотрела ему в лицо.

— Отец? — спросила она. — Король Гейл умер?

— Ничего подобного. Что происходит? Почему Гассем здесь?

— Король Гассем решил лично возглавить свое посольство, и он имел на это право. Он и его свита находятся под моей защитой. Тебе следует об этом помнить.

— Я имею в виду, что происходит между ним и тобой? — гневно спросил Анса.

Лицо и голос ее стали ледяными.

— Это тебя не касается. Я здесь, чтобы выслушать твое сообщение, а не отчитываться перед тобой. Теперь говори, в чем дело, или избавь меня от своего присутствия.

— То, что я только что увидел, облегчает мою задачу, Шаззад! Ты потеряла Лерису! Она на пути домой, чтобы соединиться со своим супругом!

Шаззад смертельно побледнела. Сейчас она выглядела даже слабее, чем Анса.

— Как? — спросила она, и это слово прозвучало почти рыданием.

Он быстро рассказал все, что произошло. Пока он говорил, она взяла себя в руки. В конце рассказа королева нежно прикоснулась к его руке.

— Несмотря на все твои раны, ты проехал верхом всю дорогу! Я сейчас же отправлю наши самые быстрые корабли, чтобы перехватить их.

— Разумеется, — сказал Анса, улыбаясь, — сюда она не поедет, будет искать войско островитян. А у тебя есть Гассем.

Она уставилась на него печальным взглядом.

— Гассем имеет мою гарантию неприкосновенности, и я должна отпустить его, когда он пожелает, иначе я буду обесчещена. А теперь я должна отдать распоряжения. Слуги отведут тебя в мою купальню, а потом придет хирург. Я не знаю, как ты сумел выжить. Кровь Гейла, как и кровь Гассема — нечто большее, чем кровь простого человека. — Она повернулась и пошла к дверям, потом остановилась и снова посмотрела на него с бесконечно печальным лицом.

— Анса, я не знаю теперь, кому принадлежит мое сердце. — И ушла.

Слуги отвели его в большую, богато украшенную купальню, где из бассейнов с водой разной температуры поднимался пар. Они сняли с него грязную одежду, и он спустился в бассейн с самой горячей водой. Пояс с оружием Анса положил на мозаичный пол и лег на спину, а опытные служители осторожно стали смывать мягкими губками запекшуюся кровь с его тела.

Пока ему мыли волосы, команда хирургов обследовала его раны и выразила удивление, увидев, как быстро они заживали. Они заявили, что у него такое же крепкое телосложение, как у длинношея. Брадобрей сбрил скудную растительность с его лица, что было легким делом — его отец происходил из людей, у которых не росла борода. Потом Анса всех отпустил и лег отмокать в горячую проточную воду. Наконец-то ему совершенно нечего делать. Он больше никак не мог повлиять на события. Чувство было приятным, но Анса вдруг подумал не сродни ли оно чувству воина, лежащему на поле боя когда остатки крови вытекают из его жил, и все его битвы завершены.

Он потихоньку уплывал в сон, в голове мелькали события последних месяцев, как будто рухнули все преграды времени, все смешалось, стало хаосом, и каждое событие произошло независимо от других. Он видел, как в него летит копье Гассема, а мецпанские войска наступают со своим смешным, но смертельно опасным оружием. Он видел пиратов, перерезающих глотки морякам с торговых кораблей, и себя самого, мирно едущего верхом через парки Шаззад в Касине. Вот он безрассудно скачет сквозь дождливую ночь, а вот подбирает связку золотых цепей с палубы корабля. А вот он лежит в горячем бассейне, а кто-то стоит в дверном проеме. Рука Ансы сама собой легла на эфес его длинного меча.

— Ты очень свободно чувствуешь себя в покоях королевы, Гассем. Держу пари, это не все, чем ты свободно пользуешься здесь.

— Не тебе судить королей и королев, дитя. Мы не похожи на других людей. — Он стоял, опершись на дверной косяк, скрестив мощные руки на могучей груди, слегка наклонив голову и скрестив ноги в щиколотках. Потом медленно изменил позу, подобно огромной змее, и вошел в комнату, безоружный, но нисколько не боящийся меча в руке Ансы. Гассем ухмыльнулся при виде длинного шрама, пересекающего торс Ансы, подобно орденской ленте.

— Мы подарили друг другу знаки почета. — Его рука пробежалась по его собственным шрамам. — Это нам подобает, ведь твой отец и я — братья.

— Молочные братья в детстве, — поправил его Анса. — Возможно, по братству воинов. Но не настоящие братья.

Гассем присел на корточки у бассейна, все его движения были такими непринужденными, как будто он выставлял напоказ свою силу против болезненной слабости Ансы.

— Гейл и я связаны куда более тесными узами, чем простое кровное родство. Во-первых, у нас одинаковые вкусы в отношении женщин.

Анса не обратил внимания на намек.

— Насчет кровного родства — неубедительно.

— Во-вторых, наше влияние на людей. Я изгнал его с островов раньше, чем он осознал свое могущество. Он тогда был мальчишкой, младше, чем ты сейчас.

— Я слышал эту историю, — сказал Анса. — Ты обманом заставил его убить табуированное животное, использовав против него его собственное мужество и умение.

Гассем, улыбаясь, кивнул.

— Это верно.

— Он покрыл себя позором, спасая жизнь твоей женщины. Чтобы спасти Лерису, он убил гигантского длинношея. Этого не смог бы сделать ни один шессин, да еще без посторонней помощи. А ты воспользовался его подвигом, чтобы избавиться от него. Вы что, полностью лишены чувства стыда и чести, ты и Лериса?

— Совершенно, — заверил его Гассем. — Это понятия для глупцов и низших; для людей, которым для того, чтобы чувствовать себя уверенно, необходимо, чтобы соплеменники думали о них хорошо. — И он посмотрел куда-то вверх, на мозаичную стену, как бы отправляясь мыслями куда-то далеко, то ли во времени, то ли в пространстве.

— Мы вместе росли — Гейл, Лериса и я. Она была дочерью вождя, я — сыном рядового воина. Гейл вообще был никем. Сиротой. Детей без родителей в нашем племени презирали. Моя семья растила его, потому что этого требовал обычай. Он даже не хотел становиться воином, он хотел быть Говорящим с Духами. Сирота не мог пойти в обучение к шаману, поэтому, когда Гейл достиг нужного возраста, он стал членом братства воинов.

Лерисе надо было выбрать между двумя братьями, и она выбрала более великого. Она выбрала меня. Она знала, что наши судьбы переплетены. Она знала, что мне было предназначено править миром, что Гейл — ничто, по сравнению со мной. Теперь Шаззад тоже знает это.