Черные щиты - Робертс Джон Мэддокс - Страница 63

— А, моя королева… Я ждал, когда же ты наконец придешь. Не правда ли, это… — Он вознамерился широким жестом указать на происходящее в гавани, но вдруг осекся, нахмурившись. — Нет! Не может быть…

Теперь обернулись и прочие шессины, стоявшие на помосте.

— Да, это я, Гассем, — сказал Гейл. — Неужели у тебя не найдется добрых слов, чтобы поприветствовать своего молочного брата?

Он выступил вперед, придерживая копье в обычной, обманчиво небрежной манере шессинов. Владыка Равнинных Земель был насторожен и напряжен, словно ночной кот перед прыжком.

— Конечно, найдется, — процедил Гассем. — Я и так слишком долго это откладывал. — Он повернулся к своим людям. — Убейте его!

Но прежде чем те успели сделать хоть шаг, Гейл вскинул копье.

— Гассем! — выкрикнул он звучным голосом, перекрыв стоявший в порту шум. — По праву старшего воина шессинов, я вызываю тебя на поединок!

Вокруг, точно рябь по воде пруда, расходились волны тишины. Воины, толпившиеся на пристани, умолкли, осознав наконец, что на помосте разыгрывается необычная драма.

Гассем рассмеялся с нарочитым презрением.

— Ты опоздал, Гейл! У нас больше нет Говорящих с Духами и всех этих нелепых обычаев. Я уничтожил все это, и теперь закон — это только мое слово!

— Тогда народ, которым ты правишь, недостоин более носить имя шессинов! За всю нашу историю ни один шессинский воин не отказывался от вызова на поединок. Ты хочешь, чтобы тебя называли трусом? Поединок — обычай воинов, духи не имеют к этому никакого отношения.

Гассем огляделся по сторонам, и его взгляд уперся в непроницаемые лица соплеменников, казалось, утратившие свои очертания в предрассветной мгле.

— На материке — иные обычаи, Гейл. Кому, как не тебе, это знать! — Правитель Островов явно надеялся привлечь шессинов на свою сторону, но не преуспел в этом.

— Не увиливай, Гассем, — заявил король Равнинных Земель. — Ты всегда боялся столкнуться со мной лицом к лицу. Это я, а не ты, голыми руками убил длинношея, чтобы спасти женщину, которая теперь стала твоей королевой. А у тебя хоть раз хватало духу убить самому?! Сейчас перед тобой не король, а воин. Наберись же храбрости — и сражайся… если ты, конечно, способен на это!

С крепостных стен послышался страшный шум.

— Вы слышите? — воскликнул Гассем. — Враги ворвались в город! Так вот чего хочет этот изгой! Он пытается задержать нас, пока его проклятые союзники с материка не захлопнут ловушку!

Шессины обернулись к востоку, где серое небо окрасилось первыми красками рассвета. Шум стал громче, но пока, похоже, не приближался. Один из воинов подошел к Гассему — Гейл узнал в нем Люо.

— Противник пытается разбить ворота, но чтобы ворваться в город, им понадобится какое-то время. Прими вызов, Гассем. Ты — правитель шессинов, но даже король не может отказаться от поединка, не покрыв себя позором.

Лицо Гассема исказилось от звериной ярости. Лерисса с нежностью опустила руку на плечо мужа.

— Это нелепо, любимый, но ты должен согласиться, потому что нужно сохранить уважение шессинов. Убей этого наглеца, и больше никто на свете не посмеет бросить тебе вызов, убей его, Гассем, убей ради меня, если не ради себя самого!

Гассем понял, что у него не осталось иного выхода.

— Прекрасно! — заявил он громко, силясь вернуть утраченное самообладание. — Я проявил непростительное великодушие, отказавшись убить этого глупца, когда мы были еще мальчишками. Теперь я должен исправить свою ошибку. — Он огляделся по сторонам. — Продолжайте погрузку! Увидеть, как я убью этого презренного изгоя, можно с борта корабля! Королю шессинов не пристало опускаться до подобной глупости, но если мой народ этого желает — я вынужден уступить.

На помосте остались лишь два короля, Лерисса и Денияз. У Гассема кроме копья был короткий меч, тогда как Гейл не успел забрать у Шаззад свой кинжал. Он надеялся, что принцессе удалось надежно спрятаться. За спиной Гассема он видел, как из гавани выходят корабли. Звезды на небосводе быстро тускнели, а шум у стен города доносился все громче. Соперники осторожно кружили в центре помоста, не спуская друг с друга напряженных взглядов.

Но вот наконец Гассем бросился вперед, целя копьем в правый бок Гейла. Тот легко отступил в сторону и, отбив удар клинка, нанес короткий укол в лицо противника, тотчас обратив его в быстрый режущий удар, направленный к запястью короля островитян. Тот отбил его, круговым движением отбросив копье Гейла. Обмен ударами занял считанные мгновения, лязг сшибшихся клинков был отчетливо слышен в притихшей гавани, где единственным звуком, нарушавшим тишину, стал теперь скрип корабельных снастей.

Гейл сразу понял, что противник уступает ему в ловкости и быстроте, но его стальное копье было легче бронзового, и это уравнивало силы. К тому же, сталь была крепче бронзы. Он видел подобное оружие в действии и знал, что сильный удар стального клинка способен перерубить острие его копья. Он нанес Гассему серию колющих ударов, часть из которых была призвана отвлечь его внимание. Тесня соперника к краю помоста, Гейл попытался закончить схватку быстрым выпадом, но Гассем успел увернуться и, метнувшись противнику за спину, нанес опасный удар. И все же он промахнулся: клинок лишь скользнул по ребрам короля Равнин.

— Первая кровь за мной, братец! — прохрипел Гассем.

— В счет идет лишь последняя кровь! — отрезал Гейл.

В это время года светало быстро. Теперь уже отчетливо был слышен гул приближающейся армии невванцев.

— Убей его, мой господин! — закричала Лерисса. — У нас мало времени!

С истошным воплем Гассем бросился вперед, размахивая копьем, как длинным мечом. Гейл знал, что защита острием может оказаться для него роковой: сталь перерубит бронзу. Нырнув в сторону, он перехватил свое копье и, ухватив врага за лодыжку, сбил того с ног. Гассем тяжело рухнул навзничь и выронил копье, глухо ударившееся о помост. Гейл молниеносно выпрямился и, отведя правую руку назад, нацелил острие в сердце Гассема.

— Нет! — послышался отчаянный крик, и кто-то бросился на Гейла сзади, обхватив его шею.

Повелитель Равнин был настолько увлечен схваткой, что даже не сразу понял, что произошло. Уловив пряный аромат, он решил, что это Лерисса бросилась спасать мужа, но, заметив темную прядь волос, понял, что это Денияз. Он попытался оттолкнуть женщину, чтобы вложить всю силу в решающий удар, но та цеплялась за копье с отчаянием обреченного.

Тем временем, Гассем извернулся и откатился в сторону, а Гейл все еще пытался избавиться от неожиданной заступницы. Когда ему наконец удалось разжать мертвую хватку женщины и высвободить древко копья, короткий меч Гассема предательски вошел ей в спину. Казалось, в сыром воздухе еще звенит прерванный на высокой ноте вопль Денияз, но из ее широко раскрытого рта уже хлынул поток алой крови. Глаза женщины закатились, и она осела на помост.

Безумие этого бессмысленного убийства ошеломило не только Гейла, но и его врага, взиравшего на распростертое тело с несвойственным ему выражением раскаяния.

— Бежим! — Лерисса схватила Гассема за руку и подтолкнула к краю помоста.

Тот оступился, и Гейл, опомнившись, поднял копье. Лерисса заметила его движение и рванулась, заслоняя собой мужа. Тот, перемахнув через перила, прыгнул в воду. Лерисса напоследок обожгла Гейла торжествующим взглядом и прыгнула вслед за супругом. Экипаж ближайшей галеры уже готовился поднять на борт плывущую к ним королевскую чету.

Король Равнин отшвырнул свое оружие и схватил стальное копье Гассема: более легкое, оно лучше подходило для дальнего броска. Но блики на воде мешали прицелиться и к тому же он никак не мог различить пловцов между собой. С галеры бросили канат, и Гассем с Лериссой схватились за него, чтобы взобраться на борт.

— Невероятно… — Обернувшись, Гейл и увидел Шаззад. — То, что сделала эта женщина…

— Что здесь творится? — послышался голос взбирающегося на помост Хараха. При виде принцессы, он отвесил ей низкий поклон.